Дело о шубе деда Мороза (СИ) - Орлова Анна

На улице валил густой снег, щипал мороз, и я приплясывала от холода. Уже часов десять вечера, когда домой попаду — вообще неизвестно.

Наконец Амунди вернулся и пригнал перед собой (точь-в-точь овчарка) двух испуганных тетенек. Громыхнул кулаком в дверь.

Открыли тотчас же. На пороге стоял высокий пожилой господин типажа «трезвенник-язвенник». Болезненная худоба и желтоватая кожа выдавали неполадки с пищеварением.

— Кто вы такие и что вам нужно? — он нервно поправил пенсне.

Я схватила Эринга за рукав и шепнула ему:

— Я его видела сегодня в театре!

Приятель разом подобрался. Кивнул чуть заметно и уточнил громко:

— Господин Идмунд?

— Он самый. А что, собственно?..

— Инспектор Эринг, констебль Амунди! — отрывисто представился Эринг. — Разрешите войти?

— Что вам нужно? — он уцепился за дверной косяк, как строптивый кот. Только больно тощий — видимо, помоечный.

Эринг смерил его взглядом.

— Ответы. Или вы предпочитаете говорить в полиции?

Господин Идмунд вздрогнул и наконец посторонился.

— Мы тут немного осмотримся, не возражаете? — с порога поинтересовался Эринг.

Ошеломленный напором бедняга проблеял:

— Да-да. Так сказать, чувствуйте себя как дома.

И хихикнул нервно.

Эринг довольно потер покрасневшие от мороза руки и коршуном оглядел фронт работ…

Долго копаться ему не пришлось. Там же, в прихожей, он торжествующе извлек из шкафа наряд Деда Мороза с уже подсохшими бурыми пятнышками на груди.

— Это ваше? — инспектор резко обернулся к хозяину дома.

— Д-да, — выдавил тот, хлопая белесыми ресницами. — А что, позвольте спросить?..

— Зачем вам театральный костюм? — спросил Эринг прямо, и на желтых щеках господина Идмунда зарделись неровные пятна.

Он молчал, и Эринг продолжил давить:

— Это ведь костюм Деда Мороза? Еще и со следами крови!

— Я все могу объяснить! — взмолился хозяин дома, нашаривая за спиной стул. Почти упал на него и на мгновение закрыл лицо руками. — Я… Я учитель истории, преподаю в школе. Я протестую, решительно протестую против коверкания наших исконных традиций! У нас ведь есть прекрасные праздники — Первого снега и Йоля! А этот Новый год… Он чуждый нашему народу, понимаете?!

Он разгорячился, засверкал глазами. Фанатик!

— Поэтому вы угрожали актерам? — спросил Эринг недоверчиво.

Господин Идмунд только отмахнулся.

— Ах, оставьте! Какие угрозы? Я пытался проводить разъяснительную работу! Увы, тщетно.

— А шуба вам зачем? — не понял Эринг и устало прислонился спиной к стене.

— Чтобы сорвать представление, конечно же! — признался господин Идмунд простосердечно. — Я подумал, что охрана запутается и пропустит меня за кулисы.

Я прикусила губу, скрывая усмешку. Перемудрил господин Идмунд, ни к чему такие сложности — сторож там совсем мышей не ловит.

— Тогда почему не сорвали? — не выдержала я.

Он всплеснул руками.

— Там ведь был ледяной дракон! — последние слова он произнес с придыханием.

— Побоялись? — уточнил Эринг насмешливо. — Кстати, кровь откуда?

— Носом пошла, от волнения. — Вздохнул учитель. — Понимаете, если этот праздник одобрили они, это совсем, совсем другое дело!

— М-да, — Эринг взъерошил волосы. — Ладно, собирайтесь. Вы задержаны.

— Но за что?! — господин Идмунд хлопал глазами.

— Потому что у вас такая же шуба, как была на убитом актере, — пожал плечами Эринг. — И вы ему угрожали.

— Эринг, — тихонько окликнула я. Цапнула приятеля за рукав и оттащила в сторону. — Не дури. На шубе нет дыры и следов пороха.

Он набычился.

— Мало ли, может шуба была расстегнута.

— Тогда куда делись пороховые газы? На теле их тоже нет. Эринг, локализация пятен не соответствует выстрелу. А вот из носа вполне могло накапать.

— Все равно этого достаточно для подозрений! — упрямился Эринг.

Вот поэтому следователям и не разрешают заниматься делами близких.

— Разуй глаза! — рассердилась я. — Он же в плечах вдвое уже! Эта шуба на убитого бы просто не налезла. И вообще, глупо же хранить улики прямо в шкафу!

Он молчал и кусал губы.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Ладно, — наконец решил Эринг. — Шубу мы изымем как вещ. док. А этот пусть пока остается.

Уф!

* * *

— Что будем делать теперь? — хмуро спросил приятель, остановившись на крыльце.

Снегопад окутывал Ингойю пуховой шалью, и в приглушенном им свете фонарей город казался ожившей сказкой.

— Думать! — ответила я резко. — Эринг, перестань!

Пару мгновений он буравил меня злым взглядом. Потом шагнул в сторону и, наклонившись, зачерпнул горсть снега.

Растер лицо, повторил… И вернулся ко мне уже хладнокровным и сосредоточенным.

Он встал под фонарем, прикурил.

— Ну что, какие версии?

— А у тебя? — схитрила я.

Эринг пожал плечами.

— Если бы не тот факт, что убийца должен хорошо знать театральные порядки, я бы начал с поисков жены. Сама знаешь, первым делом проверяют близких родственников.

Я медленно кивнула и наконец поймала ускользавшую мысль.

— А почему не жена?

— В смысле? — он захлопал ресницами, даже о сигарете позабыл.

— Жена ведь может быть актрисой, почему нет?

Он вытаращился на меня, а потом хлопнул себя по лбу.

— Я идиот! — простонал он и отшвырнул сигарету в сугроб. Она обиженно зашипела и погасла. — А мотив? Ревность или деньги?

— Наследства он точно не оставил, — отмахнулась я. — Разве что долги. Мама говорила, он был картежником.

— А та страховка? — Эринг наморщил лоб и поднял повыше воротник. Поежился на холодном ветру. — Хотя нет, она просроченная… Вроде бы.

Мы посмотрели друг на друга.

— Еще что-нибудь хочешь рассказать? — спросил он хмуро.

— Хочу, — согласилась я покладисто, кое-что припомнив. — Слушай…

И пересказала ему выкладки тети Хельги и кое-какие собственные наблюдения. Он не перебивал, хмурился только.

— Знаешь, — выговорил Эринг после паузы, — я попрошу дядю взять тебя следователем.

— Посмей только! — притворно нахмурилась я. — С мертвецами мне как-то привычнее, знаешь ли.

— Еще бы! И Исмир не ревнует! — подмигнул он и с хохотом увернулся от снежка.

Я только головой покачала. Как мальчишка, честное слово. А ведь ему уже за тридцать!

* * *

В театре нас встретили гул голосов, столы с кофе, чаем и закусками… И мой любимый дракон.

Исмир оказался рядом так быстро, что я глазом моргнуть не успела. Приобнял за плечи, прижал к себе. Вдруг нахлынула усталость, и немудрено. Дело-то уже к одиннадцати вечера!

Я позволила себе слабость — на мгновение прикрыла глаза, прислонилась к горячей груди.

— Кто с Исарой?

— Бабушки, — хмыкнул Исмир. — Чуть не подрались, выясняя, чья кукла лучше.

— Они одинаковые, — заметила я.

— И обе Исаре не понравились, — сообщил он мне на ухо. — Внутренностей нет, неинтересно.

Я прикусила губу, чтобы не рассмеяться. Бедные бабушки!

К нам подскочил пухлый розовощекий господин в костюме с ярким галстуком и полосатым жилетом.

— Господин инспектор! — взмолился он. — Что происходит?! Сколько нам еще тут сидеть?

— А вы, простите, кто? — Эринг смерил его взглядом.

— Директор! — отрекомендовался тот важно. — Господин Торольв, к вашим услугам!

Поклонился и продолжил талдычить:

— Господин инспектор, поймите! Час уже поздний, а мы не можем тут ночевать! Могу я отпустить всех по домам?

— Нет. Зато вы можете отдать мне ключи и уйти, — Эринг энергично помотал головой, стряхивая с шевелюры растаявший снег. — Вас ведь тут со вчерашнего дня не было?

Директор отскочил и запротестовал:

— Нет-нет, как можно?! У меня были дела, но… В таких обстоятельствах! Я не брошу театр, мое детище, моих людей!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Он картинно прижал ладони к груди.

— Ладно, — вздохнул Эринг, оглядываясь. — Тогда пойдемте в ваш кабинет. Поговорим.