Достать василиска!-2 (СИ) - Ева Никольская

— Бедняжка, — без капли сочувствия протянула Эллис, внимательно слушавшая рассказ Сигурда.

— Вася? — вскинул бровь тот, посмотрев на мою подругу.

— Вася‑то почему? — удивилась ведьмочка. — У нее новая жизнь, очередная любовь и шило пониже талии, — хохотнула она, покосившись на Каина и его приятеля, о чем‑то разговаривающих возле столов с едой.

— Да уж, — качнул головой блондин, тоже посмотрев на княжича.

И улыбка, коснувшаяся его губ, была совсем не радостной. Так что теперь уже я погладила его по руке, желая поддержать. С такой мамочкой, похоже, хлопот больше, чем с ребенком. Раз она после каждой линьки снова превращается в молоденькую девчонку, готовую к подвигам на всех фронтах. Жуть! С другой стороны, лучше свекровь — подружка, чем великовозрастная дама, жаждущая сожрать невестку на обед. Сигурд накрыл второй ладонью мои пальцы и, забыв про всех остальных, уставился на меня. Я на него. А Эллис, вероятно, устав от нашего затянувшегося взаимного созерцания, лениво поинтересовалась:

— А старшенький ваш кто? Не Ежи Вацлович, случаем?

— Нет. Брат далеко, он глава службы безопасности морского царя, и сам, как понимаете, создание из подводного мира, — пояснил Сальдозар, по — прежнему не отпуская моих рук.

— А чего ж она так шустро к ректору помчалась? — спросила ведьмочка.

— Учиться хочет, — сквозь зубы процедил явно недовольный решением матери сын. — Тут. Она после каждого омоложения заново учится. Традиция уже.

— Так и хорошо, что тут, — сказала я. — Проще будет за ней присматривать.

— С одной стороны — да, с другой… она уже три раза в МАРиС поступала на разные специальности и заканчивала с отличием. Этот — четвертый. Ее тут каждая собака знает. И ее выходки тоже.

— Сильна мать! — усмехнулась Эллис.

— Вообще‑то то, что она моя родственница…

— Не афишировать? Без проблем! — сходу поняла ведьмочка и тут же изобразила пальцами, как закрывает на ключ довольно улыбающийся рот. Я к пантомиме прибегать не стала, но тоже пообещала блондину, что болтать о его семейном уникуме не стану. Немного расслабившись, мужчина сказал, что хоть и пришел сюда в поисках сбежавшей из под его опеки Василисы, которая узнала обо мне и отправилась знакомиться с невестой сына, но, пользуясь случаем, хотел бы спросить, какой костюм я хочу на маскарад. От неожиданности моя фантазия дала сбой, и я брякнула первое, что пришло в голову:

— Ведьмой и буду. С метлой! — покосившись на по — прежнему цветущую Метланиэль, радостно зашевелившую листочками, поняла, что выбор правильный. Не оставлять же летучую подругу одну в комнате, когда сама иду на праздник, правда?

— Ведьмой так ведьмой, — серьезно кивнул мужчина, на массивном браслете которого замигал алый огонек. — Проклятье! — прошипел Сигурд, нахмурившись. — Красный код. Опять небось демоны перестарались с взрывной магией. Кати, Эллис… Мне пора, — сказал он, поднимаясь.

— Пока — пока, господин лекарь, — отозвалась моя подруга. А я понимающе улыбнулась и шепнула одними губами:

— Увидимся.

Он ушел, а мы остались.

— Ешь давай, пока кто‑нибудь еще не надумал составить нам компанию, — заявила ведьмочка, кивнув на остывшую еду. — Ведьмы вон странно посматривают, и мои бывшие одногруппники на обед притопали всем составом…

Я проследила за направлением ее взгляда и увидела одетых в зеленую форму студентов — зельеваров с факультета созидания, толпившихся с подносами возле столов с блюдами. А чуть поодаль стояла небольшая компания ведьм во главе с черноволосой Кларой, и все они действительно косились на нас, но никаких действий не предпринимали. Интересно, Сигурд сдержал слово, и его фанатки теперь от меня отстанут, или ему так только кажется?

Эллис

Я была зла, как собака, и так же, как этот славный представитель животного мира, мечтала взвыть на луну от мысли, что после двух занудных лекций, из которых я мало что поняла, меня ждет еще и рандеву с куратором. Вот зачем, спрашивается, я ему после занятий понадобилась? На первых парах не налюбовался, что ли? Пол — урока мы с сильфом проспорили, выясняя мою профпригодность для специальности СтихБед, а также его право (вернее, отсутствие оного) называть меня зайкой. Но я ведь доказала, что тяну программу! Так зачем опять встречаться? Чтобы загрузить меня по самую маковку всевозможными заданиями, якобы помогающими восстановить пропущенное? Не верится что‑то. Хотя… с этого мстительного «птица» станется устроить мне круглосуточные учебные будни, чтобы на проказы времени не оставалось.

С такими нерадостными мыслями я и постучала в аудиторию, числящуюся за нашей группой.

— Му — у-ур? — как‑то очень уж по — кошачьи зевнула бычья голова на двери, или это она всхрапнула так странно, не поднимая металлических век?

— Куратор велел зайти, — невольно озираясь по сторонам и мысленно радуясь, что в коридоре никого нет, пробормотала я. Не хотелось мне, чтобы народ видел, как я поздно вечером с Кейсаром встречаюсь. Слухи ведь поползут. И доказывай потом, что к этому бабнику не только за порцией ласки студентки ходят, а еще и за учебными заданиями. Тем более в том, что я пришла именно за ними, уверенности не было. Вдруг?

Память помимо воли воскресила вчерашний сон со всеми пикантными подробностями, голова закружилась, пальцы дрогнули и… я решительно сжала их в кулаки, зло скрипнув зубами. Подумаешь, красивый, сильный, опытный, соблазнительный, обаятельный… тьфу ты! Вредный, мстительный, слишком смазливый, чересчур худощавый и… и… и крылья мешают, вот!

Дверь снова всхрапнула, отвлекая меня от мысленного распекания господина Кейсара. Или это ключ в замке с таким странным звуком провернулся? Решив не гадать, а действовать, я потянула за кольцо в носу сонной бычьей морды и благополучно вошла в темную аудиторию, где единственным ярким пятном было освещенное магическими огнями место преподавателя. Силарин сидел за столом и что‑то писал на одном из лежащих перед ним свитков. Несколько тончайших косичек, выбившихся из низкого хвоста, падали на лицо мужчины, отбрасывая длинные тени. Полупрозрачные крылья лежали на спинке кресла подобно тончайшему плащу, и мне очень захотелось потрогать их… Исключительно в исследовательских целях, не более того!

— Проходи, Страхова, — сказал мужчина, не поднимая головы.

Я пожала плечами и пошла на свое место, но куратор окрикнул:

— Куда направилась, Эллис?

— А куда надо? — застыв в проходе между студенческими местами, спросила я.

— Ко мне иди, — на этот раз он смотрел на меня, а не на свои бумажки. И взгляд его мне не понравился. Насмешливый, цепкий и… какой‑то слишком пронзительный, что ли. Будто все мои тщательно скрываемые мысли и эмоции для него были открытой книгой. Нет уж, так не пойдет! Должна быть в девушке какая‑то загадка!