Орден Единства - Галина Краснова

— Знаешь, Альтера, ты, кажется, только что дала нашему городу имя. Теперь твое имя запомнят на долгие тысячелетия.

Я скромно потупилась, пытаясь скрыть от всех тот факт, что мне это глубоко безразлично. Мне не терпелось найти предназначенного мне духа и убраться отсюда.

— Что здесь происходит?

Все повернулись на голос, прозвучавший как громовой раскат. Спустя несколько минут, я увидела и его обладателя. Сказать, что он произвел на меня неизгладимое впечатление — не сказать ничего. Это был японский самурай (определила я это по одежде и разрезу глаз, так как говорили все здесь исключительно на Всеобщем, ругались впрочем, на всех языках Паутины). Его белые как снег волосы (я знаю, что японцы — брюнеты, но у этого были белые волосы) были собраны в хвост, глаза напоминали два бездонных провала, такая в них была тьма. Несмотря на субтильность этой расы, он оказался выше меня и чуть-чуть массивней, хотя и выглядел довольно изящным. Мне он показался похожим на изящный самурайский меч — такой же красивый и смертоносный. И что-то в нем такое ощущалось, что он мне казался почти родным, хотя я и чувствовала его холодность и сдержанность. Ну, прям глыба льда, только предпочитает не таять, а замораживать все вокруг. От его пристального взгляда у меня по спине пробежали мурашки. Когда же он шагнул в мою сторону, я чуть позорно не ретировалась за спину эльфа, но невероятным усилием воли сдержалась.

— Если ты, женщина, думаешь, что я причиню тебе вред, то ты ошибаешься. Я самурай. Моя честь не позволяет мне обижать беззащитных.

Мэрлин подавился кашлем (уж он то точно знал насколько заблуждался новоприбывший), я же от неожиданности такого наезда застыла памятником самой себе. Уж как-как, а беззащитной меня уже никто не мог назвать. В Академии, да и во всей Долине Магов, уже все знали, что я могу за себя постоять до прихода Проводника. А если меня еще и разозлить, то я могу даже сама напасть и покалечить.

— Это кто тут беззащитный, ты… ты… ты… Кстати, кто ты?

Я чувствовала, как злость исходит из меня волнами и разбивается о ледяное равнодушие самурая. Вопрос остался без ответа и я начал красочно представлять, как размажу этого надменного ханжу по стенке каким-нибудь особо изощренным заклинанием. Вот только портив духов почти нет заклинаний. Разве что те, которым меня обучил Аид.

— В моем мире считается невежливым игнорировать вопрос. И за это можно схлопотать по роже. На наглой узкоглазой роже.

Подбавив в свой голос презрения и насмешки, я с удовольствием наблюдала, как наливается гневом самурай и как тихо сползает по стеночке Мэрлин. Ну, наверно он лучше представлял то, что со мной собирался сделать дух. Блажен незнающий. В данном случае это я. Но ведь говорят, что Богу угодны блаженные. Или что-то в этом роде. Не сильна я в богословии.

— В моем мире оскорбления принято смывать кровью.

— Ну давай. Я как раз посмотрю, как развоплощаются духи.

В моем голосе было столько яда и надежды на незабываемое зрелище, что самурай мгновенно взял себя в руки. Взгляд его стал настороженным и… слегка бешенным. Такой взгляд бывает обычно у тех людей, которые только что заглянули под капюшон скромницы Смерти. Ничего, подобный опыт заставляет всех действовать с оглядкой. Больше этот самурай не будет будить спящего зверя во мне. Потому, что проснется отнюдь не хомячок, как все наивно подозревают. И даже если это будет хомяк, то хомяк-мутант.

— Мое имя — Ямамото. Ямамото Цунэтомо.

Наконец вспомнив про правила вежливости, я отвесила самураю церемониальный поклон, вынудив повторить мой жест.

— А я Альтера. Альтера по прозвищу Мираж.

Да с прозвищем мои соученички явно не мучились. Ах наша умница заучка Аля хорошо наводить иллюзии, мороки и миражи? Значит и прозвище у нее будет — Мираж. И пристало ведь. Насмерть. Теперь если «вляпаюсь» в историю, то меня запишут в летопись именно с этим прозвищем. Ну, если повезет, добавят еще одно. Но это надо сильно постараться. Например стать как Мэрлин, которого иногда зовут Мудрым, а иногда Великим.

— Цунэтомо-сан, я прибыла сюда с вполне определенной целью. Мой учитель, архимаг Мэрлин Мудрый, считает что я должна найти здесь своего Духа, свою вторую астральную половинку.

Вокруг нас собралась уже приличное количество зевак. И при моих словах вся эта масса заколыхалась. За два года обучения я хоть и не стала хорошим телепатом, но развила эмпатические способности. И благодаря им я уловила в толпе и страх, и злость, и надежду, и муку, и тоску. Даже невозмутимый на вид Ямамото испытал весь спектр эмоций за несколько секунд, хотя и не показал этого.

— Альтера-сан, мы рады приветствовать вас в нашем Городе. Никто не будет препятствовать вашим поискам. Вы — наши почетные гости.

Он снова поклонился, вынуждая нас ответить вежливостью на вежливость. Однако, оглянувшись на Мэрлина, я поняла, что Ректор академии очень не доволен. Недоумевать мне оставалось недолго.

— Уважаемый Цунэтомо, разве вы не поможете нам в нашем поиске? Альтера еще не опытный маг, хотя и очень сильный. Не думаю, что она сможет почувствовать "родную душу" в этой толпе.

Самурай едва уловимо поморщился и зло взглянул на меня, давая понять, что помощи от него я не дождусь даже на смертном одре

— Мэрлин-сан (глупо звучат европейские имена на японский лад; хорошо хоть Мэрлин не подстраивается), не думаю, что я смогу вам чем-то помочь в этом деле.

Они буравили друг друга злыми взглядами и я поняла, что они вступили в ментальную схватку. Нет, конечно у моего учителя силы воли не занимать, но в толпе довольно враждебно настроенных духов? Тем не менее, вмешаться в этот бой я не могла. Любое постороннее вмешательство привело бы к смерти архимага и развоплощению духа самурая. И то, и то меня не очень устраивало. Не знаю почему, но я прониклась симпатией к этому холодному и жестокому (даже на первый взгляд, не говоря уже о втором и всех последующих) японцу.

Пытаясь найти решение возникшей проблемы, я зацепилась за крутящиеся в голове слова про родную душу. Что-то мне здесь казалось весьма важным. Секунд десять поразмышляв, я поняла, что мне следует искать не глазами, а душой. Нас уже учили видеть сущность всех существ, иногда называемую просто аурой. И сейчас мне предстояло как раз заняться просмотром аур и поиском нужной. А нужную я смогу отличить тогда, когда моя сущность, моя душа откликнется на свет души моей астральной половинки. Запоет, так сказать.

Закрыв глаза, я сосредоточилась на "истинном зрении" (так Маги называли способность видеть сущности). Мэрлина я увидела сразу — яркий зеленый контур, отливающий золотым и коричневым (выдает Мага Земли), с некоторыми вкраплениями пятен разного цвета. Его сущность не светилась, а казалась лишь размытым пятном в луже, что выдавало в нем живое существо. Духи же, собравшиеся вокруг Мэрлина и Ямамото, светились яркими неоновыми цветами всех оттенков. Тут были и пурпурные и коричневые, и золотые, и изумрудные. Ни одна из аур не вызывала во мне отклика, пока я не взглянула на самурая. Его сущность светилась ослепительно белым. Но тем не менее она не ослепляла, а заставляла что-то внутри меня восторженно екать в предвкушении чуда. Свет его ауры меня обволакивал со всех сторон, заставляя блаженно улыбаться.