Останусь твоей - Ковалевская Алиса

– Пошли вон отсюда. Оба.

Губы его едва двигались, голос звучал негромко, чернота, таившаяся в глубине глаз, окутывала невидимой паутиной. Несмотря на то, что одет Руслан был почти так же, как и эти двое, казались они по сравнению с ним шавками. Шелудивыми псами рядом с матерым волком.

– Забирай, раз твоя, – недовольно процедил один из рыбаков и толкнул меня вперед. Сплюнул себе под ноги и отвратительно выругался. – Тебе стоит лучше приглядывать за ней.

Взгляд его был все таким же голодным. Второй молчал, но от того, как он смотрел, мне было не по себе. Хотелось отойти подальше, вот только приближаться к Руслану я не спешила. Так и стояла где-то посередине, пытаясь прийти в себя.

Понимание, что случилось бы, не окажись Руслан рядом, становилось только отчетливее. Паника сменилась дрожью, дышать было трудно. Я чувствовала, что меня охватывает истерика, и изо всех сил старалась сдержать ее.

– Что и как мне стоит делать, решать не тебе, – голос Руслана зазвучал еще более угрожающе. – А вот вам, ребята, лучше держать ширинки закрытыми. – Уголок его губ презрительно искривился. – Убирайтесь, – процедил он.

Оскалившись напоследок, тот, что говорил больше, пошел в сторону бараков. Второй последовал за ним, но Рус окликнул его:

– Эй! Ты кое-что забыл.

Мерзавец стиснул челюсти и, сдернув с плеча ремешок сумки, швырнул ее мне. Металлическое кольцо больно ударило по руке, однако сумочку я все-таки поймала. Сжала в пальцах, глядя, как оба мужчины скрываются в узком проходе между бараков.

Отзвук их шагов затих, а я все молчала. Наверное, стоило сказать «спасибо», вот только сделать это было выше моих сил. Тем более что я знала: мои благодарности Руслану не нужны. Даже не так – мои благодарности для него не имеют никакого значения.

– Пойдем, – наконец обратился он ко мне.

Пренебрежение, с которым он это сказал, было столь очевидным, что меня охватил гнев.

Так я и стояла, не двигаясь с места, в то время как он, не оборачиваясь, направился в сторону пристани. Трясущаяся от произошедшего, разгневанная и совершенно не понимающая, что делать.

Руслан был уверен, что я не ослушаюсь. Что пойду за ним, а я… Я действительно пошла. Пошла, потому что, черт возьми, не хотела оставаться одна.

– Не сюда, – отрезал Руслан, когда я свернула к морю. Кивком указал на небольшие постройки вдали.

Идя вдоль моря, я разглядывала их, с каждым шагом становящиеся все ближе, все отчетливее вырисовывающиеся на фоне постепенно темнеющего неба. Низкие, темные, они казались настолько убогими по сравнению с принадлежащим Руслану особняком, что я не сразу поверила в то, что он живет тут. Только когда Руслан, все так же молча, подвел меня к двери, я все-таки не сдержалась:

– Что это за новая прихоть?

Сама не знаю, что раздражало меня сильнее – его ничуть не поменявшееся отношение ко мне или все это: поношенная жилетка на нем, отросшие черные волосы, многодневная щетина на скулах и приземистый дом со скрипучей дверью.

Кивком он указал мне на темный коридор, и я, помедлив всего мгновение, вошла. Пространство тут же озарил свет, дверь за моей спиной закрылась.

– Какого черта тебе тут понадобилось?! – без предисловий гаркнул Руслан, заставив сердце в который раз за последние минуты подпрыгнуть в груди.

Ничего не изменилось. Ни пренебрежение в словах и взгляде, ни его отношение. Зато изменилась я. И терпеть не намерена.

Ничего не сказав, прошла в комнату, по пути осматривая барак. К моему удивлению, внутри оказалось чисто. Разбросанные по комнате вещи контрастировали с грязным стеклом окна, наброшенный на постель плед был дорогим и мягким – это я знала, даже не прикасаясь к нему.

С минуту я ждала, когда Руслан войдет следом, однако напрасно. Пошла на звук льющейся воды.

Кухня, представшая моему взору, была маленькой и столь же странной, как и спальня. Хороший чайник, покосившийся табурет… Взяв из раковины рыбешку, Рус кинул ее в угол, прямо на пол, как раз в тот момент, когда я услышала громкое и требовательное «мяу». Щиколотки коснулось что-то мягкое…

– Ты же сказал… – Ошеломленная, я смотрела, как пушистая трехцветная кошка с урчанием принялась за еще трепещущую рыбку. Кости хрустнули, кошка прижала хвост рыбы лапой и снова заурчала.

– Я соврал, – только и ответил Руслан. Вымыл руки и включил чайник.

Присев, я дотронулась до мягкой шерсти и тут же поняла, что не вовремя: моя девочка была слишком сильно занята, и все, чего я удостоилась, – недовольное ворчание.

– Скотина, – в сердцах выплюнула я, глянув на бывшего мужа.

Он хмыкнул. Насыпал в чашку две ложки растворимого кофе и кинул жилет на табуретку.

Глядя на него, я пыталась понять, зачем все-таки приехала сюда. За тем ли, чтобы просто отдать долг, или это было лишь поводом? Нет, не просто поводом…

– Так какого дьявола ты забыла в порту? – снова спросил Рус, когда чайник, закипев, отключился.

Вынув из сумки ключи и конверт с документами, я подошла к нему. Кинула конверт на стол, ключи протянула Руслану.

– Я говорила тебе, что все отдам. Как видишь…

Наши пальцы соприкоснулись. Всего на мгновение, однако этого хватило, чтобы меня как будто током ударило. С трудом сдержалась, чтобы не отдернуть руку. Потребовалась вся сила воли, что была во мне.

Руслан покрутил брелок в пальцах и бросил на стол. Залил кофе кипятком. Я же подошла к окну и, тяжело опершись на подоконник, прикрыла глаза. Сумерки сгустились, но сквозь мутное стекло все еще виднелось небо. Серое низкое небо Грата, такое чужое и вместе с тем такое близкое мне, как и холодное северное море, играющее волнами неподалеку от нас.

– Хочешь сказать, что приехала только за этим? – вкрадчиво осведомился Рус, подходя ближе.

Встал прямо за спиной, не касаясь, но так, что я чувствовала его каждым нервом. Чувствовала его тепло, чуть уловимый запах одеколона и соли…

Меня опять затрясло, только теперь совсем не от страха. Тревожная, нервная дрожь прокатилась по всему телу.

Резко, порывисто развернувшись, я встретилась с ним взглядом, но слова застряли в горле. Отступив на полшага, Руслан отпил кофе. Меня он по-прежнему не касался, только смотрел: изучающе, как будто оценивал, искал нечто новое и… не находил.

– Только за этим, Рус, – все-таки выговорила я. – Больше общего у нас с тобой ничего нет.

– Есть кое-что. – Он поставил чашку. Прищурился, и это мне не понравилось. – Еще как есть, Звереныш, – сказал вкрадчиво, холодно, подходя вплотную. – Незаконченное дело.

Для того чтобы понять, о чем он, мне потребовалась всего пара секунд. Слишком откровенным был его взгляд. Вернее… Слишком хорошо я помнила эту темноту. Темноту, поглотившую карюю радужку. Поняла и тут же почувствовала, как во рту пересохло.

– Вспомнила, о чем я. – Не вопрос – утверждение. Потому что он знал: вспомнила. Нет… не забывала.

– Я больше ничего не должна тебе, Руслан, – выдохнула, чувствуя его твердость. Его всего. – Ничего!

– Думаешь? – Он оперся ладонью на подоконник возле меня, и я ощутила его еще сильнее.

– Да, – ответила поспешно, однако отступить он и не подумал.

Рука его соприкоснулась с моей, взгляд проник в самую душу, как и бархатный, вкрадчивый голос:

– Нет, Ева. Ты можешь думать что угодно. Решать все равно буду я.

– Кто ты такой, чтобы что-то за меня решать?! – прошипела я и оттолкнула его.

Как ни обещала я себе сохранять спокойствие, ничего не выходило. Меня буквально трясло от гнева, от собственных непонятных чувств, от его слов, запаха и близости.

– Кто, Руслан?! – выплюнула я и хотела было уйти.

Мне вообще не стоило приходить сюда. Следовало найти способ передать ему ключи: через брата, через Лиану. Да как угодно! Только не сталкиваться с ним снова, не встречаться, не…

– Я тот, благодаря кому ты не пошла по рукам, – проговорил он, заставив меня развернуться.

– И что теперь?! – Возразить ему я не могла. Но это осталось в прошлом. Как и далекая дождливая ночь, когда мы впервые встретились. Отдернув руку, я повторила, четко выговаривая слова: – Больше я тебе ничего не должна, Руслан. Ничего.