Искусство осады. Знаменитые штурмы и осады Античности - Данкан Б. Кэмпбелл

Но позицию тех, кто относит появление катапульт к еще более раннему времени, недавно подкрепили археологические находки с двух мест, где персы вели осаду. В Палеапафосе на Кипре были найдены 422 грубо обработанных округлых блока известняка. Их диаметр колебался от 43/4 до 11 дюймов (12–28 см), а вес от 41/2 до 48 фунтов (2–22 кг), причем подавляющее большинство весило 9–13 фунтов (4–6 кг). Эти последние были найдены только вне городских стен, в слое, связанном с персидской осадой, и сначала это привело исследователей к мысли, что это снаряды персидских катапульт. В окончательном докладе Элизабет Эрдманн также предварительно высказано это мнение, хотя она допускает, что наличие у персов примитивных катапульт — не единственное возможное объяснение, и камни с тем же успехом могли быть сброшены со стен.

Бурав

Римские авторы Афиней и Витрувий рассказывают, что македонский инженер Диад разработал особый вид тарана под названием «бурав» (trypanon или terebra), хотя он не действовал буквально так, как одноименный плотницкий инструмент. Внешне он напоминал таранную «черепаху». Он был поставлен на прямоугольное колесное основание, примерно как и у других «черепах», но длинный брус с железным наконечником, который дал машине такое имя, двигался за счет механизма, отличавшегося от того, что был у «таранодержателя» (kriodoche).

Сам таранный брус располагался в ложе — деревянной балке с желобом (syrinx или candis), которая, по словам Витрувия, была длиной 50 локтей (75 футов, или 22 м), высотой 1 локоть (0,44 м) и стояла на опорах («Об архитектуре» 10.13.7). Как указывают оба автора, так же называлась балка с желобом у катапульты. Стрелу катапульты укладывали в желоб, который задавал направление выстрела. В «бураве» желоб нужен был, чтобы таран бил раз за разом в одну и то же точку. Кроме того, в задней части ложа находилась лебедка, так же, как и у катапульты. Однако в отличие от катапульт дно желоба в «бураве» имело ряд колесиков, чтобы облегчить возвратно-поступательное движение тарана.

Отвести таран назад с помощью лебедки было проще простого. Гораздо труднее было двинуть его вперед с силой, достаточной, чтобы проломить стену. Для этой цели у переднего конца ложа были еще два колесика с боков. Судя по всему, веревки, которые приводили таран в движение, были пропущены через эти колесики и шли назад. Команда, располагавшаяся по обе стороны машины под защитным навесом, могла с силой натягивать веревки, резко посылая таран вперед.

Недавно было высказано мнение, что эту машину предполагали использовать только против стен из необожженного кирпича. По этой теории, она была задумана для коротких ударов заостренного наконечника, которые заставляли глину трескаться, так что через некоторое время верхняя часть стены отваливалась. Это правда, что пробивание сквозь глинобитную стену не требует мощной энергии стенобитного тарана, и острие можно просто двигать взад-вперед с помощью лебедки, медленно и упорно. Однако и Афиней, и Витрувий дают слишком мало деталей, чтобы утверждать это с уверенностью.

Оба автора добавляют, что и таран, «и своды» должны быть укрыты сырыми кожами, как и сама «черепаха». Что это за «своды», можно догадаться, если сравнить длину ложа с длиной «черепахи» Диада, потому что ясно, что ложе должно выступать из-под «черепахи» примерно на 10 локтей (15 футов, или 4,4 м). Эта выступающая часть могла быть прикрыта чем-то вроде сводчатого навеса, хотя это и недостаточная защита от сбрасываемых сверху снарядов. Так что во время работы этой машины очень важно было вести огонь по крепостным стенам, чтобы не дать защитникам принимать ответные меры.

Эти споры возобновились после находки каменных снарядов в Фокее в 1990-х годах. Кусок известкового туфа, найденный на пороге у ворот, был грубо отесан до шарообразной формы диаметром 111/2 дюйма (29 см) и весил 48 фунта (22 кг). Специалист по истории Ахеменидов Пьер Бриан высказал убеждение, что, судя по весу снаряда, он не мог быть брошен из ручного оружия, и предположил, что персидские войска использовали катапульты. То, что камень был снарядом осаждающих, а не осажденных, было признано как Брианом, так и ведущим раскопки Озигитом на том основании, что он был сделан явно наспех. Бриан еще добавляет, что если фокейцы имели катапульты, то об этом обязательно было бы упомянуто в исторических источниках. К несчастью, единственный автор, упоминающий катапульты в столь ранний период, — это Полиэн, чей сборник «Стратагемы» содержит как правду, так и вымысел, в зависимости от источника, из которого он черпал те или иные сведения. По его словам, когда Камбиз, сын Кира Великого, осадил в 525 году до н.э. египетский город Пелусий, египтяне использовали «катапульты для метания заостренных снарядов, камней и огня» (Полиэн 7.9). Скорее всего эта история является вымыслом.

Конечно, грубость обработки фокейского снаряда не может доказывать его персидское происхождение, с равным успехом это могло бы означать, в какой отчаянной спешке велись оборонные работы. Но, вопреки принятому мнению, каменный шар вообще не является доказательством наличия катапульты. Естественно, бросить такой камень вручную на приличное расстояние невозможно, но камень весом 22 кг можно было легко сбросить со стены на головы осаждающим. Такой тяжелый камень было нелегко затащить наверх стены, а шаровидная форма давала возможность его катить. Принимая во внимание все эти соображения, я склонен думать, что наличие у персов артиллерии в столь ранний период еще далеко не доказано.

Искусство осады в классической Греции

Крепостные сооружения вокруг больших и маленьких городов Среди- земноморья в V и в начале IV века до н.э. обычно принимали форму «большой окружности». Вся территория города была обнесена стеной, которая чаще всего окружала наиболее высокие места или следовала за изгибами береговой линии, позволяя с выгодой использовать особенности местности. Самые уязвимые места, такие как ворота или углы стен, укреп- лялись башнями. Протяженность таких стен часто бывала очень велика, но это не представляло сложности, поскольку воины не должны были все вре- мя располагаться по всей длине стен. Если часовые замечали, что на каком- то направлении неприятель собирает войска для атаки, осаждаемые могли легко перебросить необходимые силы на данный участок. Кроме того, за счет умелого использования рельефа местности при постройке укреплений, осаждаемые заведомо находились в более выгодном положении. Это не да- вало наступающим возможности использовать численное преимущество и, как правило, вынуждало их воевать в неудобной позиции. Такую крепость при правильном ведении обороны невозможно было взять без использова- ния осадных технологий.

Изначально греческая стратегия строилась на карательных набегах, предполагающих открытый бой с неприятелем. По принятым тогда нормам противники должны были сойтись на поле, где происходило ритуализированное сражение гоплитов — тяжело вооруженных воинов. Накануне вторжения в Грецию Ксеркса Геродот рассказывает об этом в речи, которую он вложил в уста перса Мардония (Геродот 7.9).

Война тогда в общем и целом не сводилась к завоеванию городов и превращению их населения в рабов. Естественно, многие греки были знакомы с осадной техникой — те из них, кто жил в Малой Азии, столкнулись с персидским осадным оборудованием во время Ионийского восстания, кроме того, греческие наемники служили в армии Кира Великого. Но возможности обычного города-государства не позволяли осаждать окруженные крепостными стенами города.

Как следствие, греческие армии не имели опыта в этой отрасли военного дела. Это ясно показала попытка спартанцев свергнуть тиранию Поликра- та на острове Самос. Сначала спартанцы захватили плацдарм на обращенной к морю стене города, возможно, с помощью лестниц, но были оттеснены намного превосходящими их силами защитников. В схватке двое из них ринулись в город через открытые ворота, но были убиты уже внутри. Сорок дней спустя, исчерпав все доступные им средства осады, спартанцы ушли ни с чем (Геродот 3.54–6).