Инновационная экономика - Елена Богатова

Процессы быстрого развития технологий в 50-60-х гг. 20 века нашли теоретическое обобщение в теории предложения. Ее сторонники утверждали, что рост цен ведет к увеличению доли используемой морально устаревшей техники и тем самым замедляет экономический рост. Отсюда вывод – надо не бояться, а способствовать сбережениям (в противоположность Дж. Кейнсу).

В 70-80-е годы на первый план выдвинулась новая институциональная теория (Коуз, Нортон, Уильямс и др.). Ее представители выступили с критикой неоклассической доктрины за присущую ей преимущественно технологическую ориентацию, игнорирование таких важных экономических параметров как издержки и время, необходимое для заключения контрактов. Но в то же время новые институционалисты полагают, что границы экономических организаций предопределяются характером используемой технологии. Представляется, что это обстоятельство сильно ослабляет их критические замечания в сторону неоклассиков относительно преимущественно технологической ориентации последних. Предмет исследования сторонников новой институциональной теории – организационные структуры и издержки. Отметим, что и организационная структура и издержки, в конечном итоге, определяются технологией производства.

В теории американского институционалиста Д.Нортона (90-егоды) рост производства обеспечивается за счет роста новых знаний при постоянных издержках (а не повышающихся, как считалось раньше). Происходит это по причине систематического применения теоретических знаний в производстве. Эта революция была подготовлена эффективной структурой прав собственности (в т. ч. прав на интеллектуальную собственность) и развитием научных центров. Нортон констатирует, что негативная массовая реакция по отношению к рынку и рыночным институтам вызвана неравномерностью приобщения к плодам НТП и срывом в новых экономических условиях системы прав собственности, несоответствующей новой структуре и источникам доходов.

Новые направления экономической мысли 70-х гг. – идея о нелинейности развития и связанные с ней принципы неравновесности, дискретности, прерывности, – спровоцировали зарождение в рамках институционализма эволюционной теории роста.

Эволюционная теория в явном виде ставит вопрос о характере процесса поиска в качестве наиболее важного для понимания экономического роста. Она изучает различия в механизмах просеивания и отбора технологий (по правилам, аналогичным биологической изменчивости и наследственности), показывает, что и технологии и отрасли эволюционируют различными путями. Различия в технологических изменениях на микроуровне, предположительно связываются с межотраслевыми различиями темпов технического прогресса и роста производительности. Эволюционная экономика ставит перед собой задачу представить эти связи в формальном виде. Для этого были созданы различные компьютерные модели. Здесь следует отметить, что результаты моделирования инновационных процессов могут играть только вспомогательную роль, поскольку не создают нового знания, не содержащегося в предпосылках модели [37,31–32]. Эволюционная экономическая теория Д.Гамильтона (1991) подчеркивает первичность «производства» по отношению к «бизнесу», изобретений по отношению к накоплению капитала.

В методологически близкой к эволюционной поведенческой теории уровень притязания экономических агентов (в том числе на инновации) не является застывшим, планка все время сдвигается в зависимости от последних результатов. Рассматриваются также положительные стороны организационной расслабленности при осуществлении инноваций.

В концепциях смешанной экономики (сформировавшихся в 70-е гг.) и в последующих социально-экономических концепциях большое внимание уделяется социальным последствиям изменения технологических процессов и последующему влиянию социальных трансформаций на динамику экономического развития. Отмечается, что собственник перестает быть ключевой фигурой для экономики. Характер общества (распределение национального дохода) определяется в сфере обмена и государственного контроля. Экономика, эффективная в сфере производства, может быть неэффективной (не обязательно будет эффективной) в плане удовлетворения потребностей [2,37]. Технический прогресс облегчает условия труда и порождает у людей ложные потребности, которые порабощают личность лучше любых тоталитарных режимов (социально-экономическая концепция Франкфуртской школы).

В рамках теории мирового хозяйства учение о технологических инновациях получило развитие в теории жизненного цикла продукции – технологической разновидности теории сравнительных преимуществ. В международной экономике сформировалось также критическое направление в исследовании международного разделения труда в связи с развитием научно-технической революции и технологическим прогрессом в качестве ее неотъемлемой составляющей. Было выявлено, что т. н. «ускоренное развитие», на базе современных западных технологий, рекомендованное западными экспертами для менее развитых стран, нередко ведет к снижению жизненного уровня значительной части населения. Главная беда развивающихся стран – имитация характера потребления в развитых странах. Это сводит на нет долю «излишка», получаемую от использования технологических инноваций и идущую на накопление. Выгоды роста производительности на периферии переводятся в центры. К проблеме потребления и накопления тесно примыкают (является ее частью) проблема членения рынков, которая ведет к потере выгод от технического прогресса (Р.Пребиш) и проблема распределения доходов от деятельности транснациональных корпораций (Т.Дос Сантос).

Значительным явлением середины века стала теория циклических и структурных трансформаций экономики К.Кларка. Кларк оставил в стороне проблемы смены технологического способа производства. Главное в его теории – изменение масштаба производства, обусловленное емкостью внутреннего рынка. Представляется, тем не менее, что отстраненность от смены технологий в данной теории носит большей часть формальный характер, так как масштаб производства и технологические изменения очень часто неразличимы при формализации (например, в производственных функция) и взаимообусловлены в производстве.

В отличие от американских, европейские концепции научно-технического развития (революции) 50-60-х гг. создавались в условиях классовых столкновений и конкуренции со стороны дешевых американских товаров. Поэтому практика управления инновациями шла впереди. В 50–70 гг. под мощным влиянием профсоюзного и социал-демократического движения, обеспокоенного проблемой занятости, лидером НТР в Европе стала Швеция, наиболее активно осуществляющая государственные программы научно-технического развития и решающая проблемы занятости и доходов населения. На практике получило подтверждение сформулированное ранее Дж. Робинсон положение о том, что предел экономического роста, обусловленный развитием новых технологий, определяется уровнем заработной платы.

Качественно новый подход к инновациям содержится в работах П.Друкера (1985–1993 гг.), проводившего положение об исключительности технологии как факторе, формирующем пути и характер воздействия инноваций на рынки факторов производства. Главная черта инновационной экономики 1990-х, принципиально отличающая ее от экономики 60-70-х гг. – это выработка идей, разрушающих прежние решения, товары, услуги и производства (т. н. «закрывающий» научно-технический прогресс в современной терминологии). При этом многие инновационные производства характеризует некапиталоемкая технология. Это и ряд других положений П.Друкер выдвинул в противовес первоначальной гелбрейтовской концепции подавляющих корпораций-гигантов. К этому времени (1985 г. и далее, 1993 – основные работы П. Друкера в области инновационной экономики) промышленная психология уже исследовала проблему подавления творчества в крупных корпорациях и связанные с этим потери. Для П. Друкера бизнес является единственным социальным институтом, производящим инновации, все остальные институты (государство в том числе) замедляют или предотвращают приход нового. Центром экономической деятельности по-прежнему остается промышленность, несмотря на бурое развитие сферы услуг. Следует отметить, что Гелбрейт, неоднократно меняющий свои взгляды на роль корпораций, сохранил предположение об инвестициях в физический капитал как о двигателе производственного процесса, то есть о решающей роли новой капиталоемкой техники.

Принципиально отличные от взглядов П.Друкера положения относительно роли социальных институтов в содействии инновациям содержатся в ранних (до 90 г.) работах Э.Тоффлера («Шок будущего», 1970 г. «Экоспазм» 1975 г.) На первый план выдвигается задача контроля над нововведениями, их мониторинга со стороны устаревших, по Друкеру, структур и отношений. Торможение НТР признается необходимым постольку, поскольку переход к принципиально новой, меняющей основы бытия экономике без такого торможения приводит к тяжелым социальным потрясениям.