Завещание - Джон Гришем

Стэффорд открыл конверт и поднес листки к самому объективу, чтобы можно было их хорошо рассмотреть.

– Да, я видел, как он это подписал, – заявил Снид. – Всего несколько минут назад.

– Вы узнаете его подпись? – задал вопрос Стэффорд.

– Да, это его рука.

– Слышали ли вы, как он сказал, что это его последняя воля и завещание?

– Да, он назвал это своим настоящим завещанием.

Стэффорд убрал листки прежде, чем Снид успел прочесть хоть слово. Ту же процедуру он повторил и с Дурбаном, потом сам встал перед камерой и изложил свою версию произошедшего. После этого камеру выключили, и все трое отправились вниз, чтобы отдать последнюю дань уважения мистеру Филану. Лифт был битком набит служащими, потрясенными, но желающими воспользоваться редкой возможностью увидеть старика, тем более что возможность эта была последней. Здание пустело. В углу слышались приглушенные рыдания Снида.

Охрана оттеснила толпу от тела Троя, лежавшего в луже крови. Послышалась сирена приближающейся “скорой помощи”. Кто-то делал снимки, желая запечатлеть сцену смерти, потом тело накрыли черным одеялом.

Что касается родственников, то мало-помалу кое-какие признаки печали все же начали сменять всеобщее состояние потрясения, испытанного ими при виде тела Троя Филана.

Теперь они стояли, опустив головы, печально глядя на одеяло и стараясь собраться с мыслями в преддверии будущих событий. Глядя на Троя, невозможно было не думать о деньгах. Скорбь из-за ухода из жизни давно прервавшего с ними всякие связи родственника, пусть даже это был их отец или муж, не могла заставить забыть о полумиллионе долларов.

У служащих шок сменился удивлением. Все знали, что Трой жил над ними, на верхнем этаже, но мало кто когда-либо видел его. По слухам, он был эксцентричен, безумен и болен. Мистер Филан не любил людей. В компании существовали ответственные вице-президенты, которые встречались с ним раз в год. Если корпорация так хорошо функционировала без самого Троя, стало быть, все сотрудники сохранят свои места.

Психиатрам – Зейделю, Фло и Тишену – было не по себе. Они объявили человека психически абсолютно здоровым, а через несколько минут после этого он совершил прыжок в небытие. Но ведь даже у сумасшедших бывают просветления, это научный факт, повторяли они себе, стоя в толпе и дрожа от страха. Пусть человек даже законченный безумец, но безумие иногда отступает, и в эти моменты он Может принимать ответственные решения, в том числе подписывать завещание. На этом они будут стоять твердо. Слава Богу, что все записывалось на пленку. Старик Трой был в здравом рассудке. И при ясной памяти.

Что же касается адвокатов, то у них потрясение прошло быстро, и никакой печали они не испытывали. Стоя подле своих клиентов, они наблюдали за происходящим едва ли не с улыбками, предвкушая баснословные гонорары.

“Скорая” въехала на мощеную площадку и остановилась у тела Троя. Стэффорд подлез под уже натянутую оградительную ленту и что-то шепнул охранникам.

Тело Троя быстро положили на носилки и увезли.

Штаб своей корпорации Трой Филан перенес на север Виргинии, чтобы избежать нью-йоркского налогообложения. На покупку земли и строительство своего “Тауэра” он потратил сорок миллионов долларов. Благодаря такому переселению в последующие годы он многократно окупил эти расходы.

С Джошуа Стэффордом, подающим надежды адвокатом из округа Колумбия, Трой познакомился во время шумного процесса, который сам он проиграл, а Стэффорд выиграл.

Трою очень понравились стиль и цепкость Джоша, и он нанял того на службу. За последние десять лет фирма Стэффорда значительно расширилась, а сам он стал богат благодаря битвам, которые выигрывал для Троя. В последние годы жизни Филана не было человека, более близкого ему, чем Джош Стэффорд.

Джош и Дурбан вернулись в зал заседаний на четырнадцатом этаже и заперли дверь изнутри. Снида отправили, посоветовав ему прилечь и отдохнуть. Снова включив камеру, Стэффорд открыл конверт и достал из него три желтых листка. На первом было письмо Троя к нему. Джош начал говорить в камеру:

– Это письмо датировано сегодняшним днем, понедельником, девятым декабря тысяча девятьсот девяносто шестого года. Написано от руки и адресовано Троем Филаном мне.

В письме пять абзацев. Читаю его полностью:

“Дорогой Джош, теперь я уже мертв. Вот мои распоряжения, и я хочу, чтобы ты им строго следовал. Если понадобится, отстаивай их в суде, я желаю, чтобы они были исполнены.

Первое. По причине, которая станет ясна впоследствии, я хочу, чтобы вскрытие было проведено немедленно.

Второе. Не должно быть никакого погребения, никакой заупокойной службы. Я хочу, чтобы меня кремировали, а прах развеяли с самолета над моим ранчо в Вайоминге.

Третье. Мое завещание должно храниться в тайне до пятнадцатого января тысяча девятьсот девяносто седьмого года.

Закон не требует от тебя его немедленного оглашения. В течение месяца ты должен сидеть на нем.

Прощай.

Трой”.

Стэффорд медленно положил первый листок на стол и осторожно взял второй. С минуту изучал его, потом произнес в камеру:

– Это документ на одной странице, претендующий быть завещанием Троя Филана. Читаю его полностью:

“Последняя воля Троя Филана.

Я, Трой Л. Филан, находясь в здравом уме и твердой памяти, настоящим отменяю все ранее написанные завещания и дополнительные распоряжения к ним и распределяю свое наследство следующим образом.

Моим детям, Трою Филану-младшему, Рексу Филану, Либбигайл Джетер, Мэри-Роуз Джекмен, Джине Стронг и Рэмблу Филану оставляю суммы, достаточные для покрытия всех их долгов, имеющихся на сегодняшний день. Долги, сделанные после сегодняшнего дня, оплате не подлежат.

Если кто-нибудь из моих детей решит опротестовать это завещание, распоряжение об уплате долгов этого сына или дочери аннулируется.

Моим бывшим женам Лилиан, Джейни и Тайре я не оставляю ничего. Они были достаточно обеспечены мной при разводах.

Все остальное свое имущество я завещаю моей дочери Рейчел Лейн, родившейся второго ноября одна тысяча девятьсот пятьдесят четвертого года в Католическом госпитале Нового Орлеана, штат Луизиана, от ныне покойной Эвелин Каннингэм”.

Стэффорд впервые слышал об этих людях. Прежде чем продолжить, он перевел дыхание.

– “Исполнителем этого завещания назначаю своего поверенного в делах адвоката Джошуа Стэффорда и предоставляю ему все необходимые для этого полномочия.

Настоящий документ представляет собой мое собственноручное завещание. Каждое слово в нем написано моей Рукой и мной подписано.

Декабря девятого числа одна тысяча девятьсот девяносто шестого года, три часа пополудни, подписано Троем Л.

Филаном”.

Стэффорд положил листок на стол и поморгал, стоя перед камерой. Ему, наверное, нужно было пройтись вокруг здания, глотнуть свежего воздуха, чтобы обрести равновесие но он был обязан продолжать. Подняв третий листок, Стэффорд произнес:

– Это записка, состоящая из одного абзаца и снова адресованная мне. Читаю:

“Джош, Рейчел Лейн – миссионерка Всемирной организации миссионеров, работающих в племенах, живет на бразильско-боливийской границе. Она работает с отдаленным индейским племенем в районе, известном под названием Пантанал.

Ближайший город – Корумба (с ударением на последнем слоге). Я не смог найти ее. За последние двадцать лет у меня не было с ней никаких контактов. Подпись: Трой Филан”.

Дурбан выключил камеру и дважды обошел вокруг стола, пока Стэффорд снова и снова перечитывал документы.

– Ты знал, что у него была незаконная дочь?

Стэффорд рассеянно смотрел в стену.

– Нет. Я составил для Троя одиннадцать завещаний, и он ни в одном ее не упоминал.

– Думаю, удивляться не следует.

Стэффорд много раз говорил, что ничему не удивляется, когда дело касается Троя Филана. В бизнесе и в личной жизни этот человек был эксцентричен и непредсказуем.

Стэффорду приходилось миллион раз подстраховывать своего клиента и гасить самые разные конфликты.

Но на сей раз он действительно был потрясен. Только что он стал свидетелем необычного самоубийства: прикованный к инвалидному креслу человек вдруг вскочил и побежал. А теперь Джош держал в руках законное завещание, по которому одно из самых крупных состояний в мире переходило к никому не известной наследнице. И в этом завещании не было даже намека на то, как ей следует им распорядиться.

Налог на наследство будет чудовищным.

– Тип, мне нужно выпить, – сказал Стэффорд.

– Рановато.

Они перешли в примыкавший к залу кабинет мистера Филана. Секретарша и все, кто работал на этом этаже, по-прежнему находились внизу.

Адвокаты заперли за собой дверь и стали поспешно просматривать шкафы и ящики стола, которые оказались открытыми. Трой предполагал, что они это будут делать, иначе никогда не оставил бы свои конфиденциальные бумаги без присмотра. Он знал, что Джош придет сюда сразу же. В среднем ящике стола они нашли договор с крематорием в Александрии, заключенный пятью неделями раньше. Под ним лежала папка со сведениями о Всемирной организации миссионеров, работающих в племенах.