Сны Семиградья. Книга фанфиков - Айгуль Клиновская

Покорно дает повязать на себя веревку. Наслаждается, когда крепкие руки касаются меха. Руки Возлюбленного. Сердце бьется чаще. Тук-тук.

Когда захлопывается железная решетка императорского зверинца и со щелчком поворачивается ключ, лиса яростно воет и бросается на прутья. Еще раз. И еще! Больно, бесполезно, но жалости к себе нет. Потеряла бдительность. Растаяла от обманчивой ласки. Глупышка. Из охотницы превратилась в добычу.

Ночь черна. Ниточка между сердцами оборвана. Обращение невозможно. И нет рядом даже самого захудалого ручейка, чтобы позвать на помощь доброго духа. Остается лишь тихонько скулить.

Ей снится сон. Пыльная дорога. Впереди огромная черная Башня. Рядом — Возлюбленный. Пытается прижаться к нему, заглянуть в глаза. Но он смотрит в другую сторону, лица не видно. Голову закрывает бамбуковая шляпа-доули. Девушка тянет Возлюбленного за плечо, но он неумолим. В какой-то момент ускоряет шаг, и она начинает отставать. Страх скользкими щупальцами пробирается внутрь. Руки расцепляются и хватают пустоту. Зовет, но вместо крика вырываются хрипы.

Просыпается. Задирает морду, скулит. Как же найти тебя, Возлюбленный, если ты все время убегаешь? Если даже не знаю, как выглядишь?

— Что же ты хотел показать мне, Сяолун?

— Презабавное существо, госпожа моя. Дрессированную лису. Наверное, сбежала от циркачей.

— Лису? Это уже интересно.

Смотрит, как к клетке приближаются двое: вчерашний предатель и какая-то женщина. На шелковом халате вышиты золотые нарциссы. Изящные туфельки замирают в шаге от решетки.

— Что же ты не выпустишь, если она ручная?

— Ручной была в лесу. Но когда посадили в клетку, то словно взбесилась. Бросается, тявкает, скалит клыки. Боюсь, укусит вас, госпожа.

С белоснежного круглого лица смотрят лукавые глаза. Наклоняет головку и обмахивается веером.

— Что-то дышать трудно, Сяолун, сбегай за водой.

Остаются вдвоем: рыжая лиса, безучастно лежащая на земле, и черноволосая красавица.

— Ну, маленькая сестрица, как же тебя угораздило так глупо попасться?

Вскакивает, недоверчиво смотрит сквозь прутья. Лапы нервно переступают по земле. С той стороны — звонкий смех и взмах веера.

— Не ожидала, что среди наложниц императора можно встретить говорящую с духами? Слава обо мне идет дурная, с соперницами на расправу коротка. Но хули-цзин помогу. Тебе здесь не место. Выпустить?

Метет нетерпеливо хвостом по земле. Тявкает. Тонкие пальцы женщины обхватывают замок и прикрепляют бумагу с иероглифом.

— Взрывная печать. Как только мы уйдем, сработает. Не подпали шерстку, глупышка.

Возвращается Сяолун с кувшином.

— Госпожа.

— Скучная твоя лиса, надоела. Да и жарко. Пойдем обратно.

Когда затихают шаги и голоса, раздается хлопок и сыпятся искры. Лиса толкает дверь и выскакивает из клетки. Теперь остается незаметно прокрасться к лесу, и там — свобода. Там из добычи снова станет охотником.

Бежать прочь, прочь из Кайанской империи. Надо вернуться обратно в Семиградье, в Кадуций. Она видела сон. Видела Башню. Теперь знает, где искать Возлюбленного.

Лапы разрывают прелую листву, топчутся по трухлявому валежнику. Поднимает черный нос, принюхивается. Недавно пробежал заяц. За ним. Сегодня она охотник. Двигается бесшумно — ни хруста ветки, ни глупого тявканья. Никто не должен заметить ее присутствия. Побеждает самый хитрый и быстрый.

Вдруг замирает. Прислушивается. Размерную жизнь вечернего леса нарушают шаги. Кто-то шумно продирается сквозь частую поросль. Прятаться или нападать? Так шуметь в лесу может только беспечный человек, у которого нет за пазухой камня. Стоит в нерешительности. Нетерпеливо переступает лапами.

Раздвигая ветви жасмина, на поляну выходит путник в бамбуковой шляпе. Удивленно смотрит на лису, которая и не думает прятаться. Красив. До чего красив! Черные глаза, смуглая кожа, широкие скулы. Звериная осторожность не позволяет сразу броситься навстречу. Ждет, когда сам подойдет и назовет ее по имени.

Это он. Возлюбленный. Она чувствует. В этот раз ошибки быть не может.

Ольга Филимонова. К Башне Факела

Забир сжимал ладонь мальчика. Азим тяжело дышал. Они шли несколько декад через знойную Пустыню и шумные города, чтобы подойти к Башне.

Крепкий, широкоплечий мужчина, укутанный потрепанной в пути материей, старался не показывать страха. Забир хорошо помнил тот день, когда вместе с боевым товарищем впервые пришел к Башне и как потом с позором сбежал.

Площадка у Башни Факела, главной святыни жителей Факса, мало изменилась за тридцать лет. Большую ее часть занимали причудливые деревья со стволами, облепленными до середины землей. Сотни, а может, тысячи таких деревьев. Они сплошь загораживали весь периметр площадки. Подойти к Башне можно лишь с одной стороны. Все, как в тот страшный день. Забир погрузился в воспоминания.

На дорожке, ведущей к священной громадине, стояли три старца. Хранители. Они встречали посетителей, намеревающихся подойти к Башне. Кто-то просил у нее совета, кто-то исцеления. У каждого был свой запрос. Каждый, кто притрагивался к стене-основанию, получал то, за чем сюда пришел. Но далеко не все могли приблизиться к ней.

Старцы вручали всем путникам небольшой поднос, на котором лежала маленькая фасолина. Человеку предстояло ее проглотить. Так духи земли, которых в семье Забира называли джиннами, проверяли чистоту намерений пришедшего. Коснуться Башни могли лишь те, кто действительно нуждался в помощи и не имел злого умысла по отношению к святыне и ее почитателям.

Товарищ Забира, Малик, подошел к старцам первый. Ему указали место, куда следовало встать, и протянули поднос. Забир отчетливо видел друга. Как только фасолина попала Малику в рот, он схватился за горло. Все тело трясло. Затем изо рта показалось что-то зеленое. Побеги! Из ушей и ноздрей также поползли листья. Малик был жив. Его руки шевелились. Забир хотел ринуться на помощь товарищу, но необъяснимая сила не позволяла сделать шаг в сторону Башни.

Малик продолжал трястись. За побегами показались ветки с шипами. Они пронзали тело товарища изнутри, разрывая плоть и устремляясь вверх. Сквозь листву, которая вмиг покрывала ветки, Забир видел окровавленную фигуру Малика. Дерево продолжало расти. Малик не прошел проверку духов.

Забир попятился. Обрадовался, что может двигаться назад. Бросив последний взгляд на содрогающееся дерево, побежал прочь.

И вот Забир снова здесь. Держит за руку сына своего бывшего господина, которому обещал, что ни один волос не упадет с головы Азима. Забир провел восьмилетнего мальчика через Пустыню, уберег от пыльных бурь, разбойников, хищных зверей и злых ифритов.

Теперь он бессилен. К башне Азиму аз Фареху предстояло идти одному. Старцы уже встречали мальчика с подносом, на котором лежало то, чего так боялся Забир.