Право на счастье (СИ) - Корепанова Ирина Александровна

Лиза рассказала, что каждую среду в десять утра, сын молочника носит Марине Георгиевне молоко. Так вот один из парней отвлек мальчишку, якобы не мог найти магазин, в то время как второй подкинул в пакет письмо. Именно так мать узнала, что с дочерью все в порядке, это конечно было то еще приключение. Но, надо отдать должное тем, кто следит от лица ее мужа. Парни вообще не парятся, почти целыми днями дрыхнут, либо жрут. Ведь они не предполагают, что произойдет что-то подобное.

Сегодня я выхожу в дневную смену, и впервые за эти дни оставлю Лизу одну на целый день. Но, мы уже достигли обоюдного согласия, в том, что ей нельзя покидать мою квартиру, да и двери я закрою на ключ, так что думаю, дома ничего не случится.

***

Подъезжаю к больнице, и паркую машину на свое привычное место, иду в ординаторскую, чтобы заняться тем, чем я привык. Спасать жизни людей, и что – то мне подсказывает, что день сегодня будет мега сложный.

Первая половина дня проходит спокойно, но к обеду все меняется, когда по коридору размашистым шагом идет он, муж Лизы. Я узнаю его сразу, видел фотографии, которые мне прислали с папкой. Сначала он проходит мимо меня, и направляется в кабинет директора, но вдруг резко поворачивается и возвращается ко мне.

- Добрый день! Меня зовут Малышев Игнат.

- Здравствуйте! Да, сложно не узнать известного в городе политика. Артем Гончаров, хирург этой больницы. Чем могу вам помочь? Плохо себя чувствуете?

- Нет, благодарю за участие, со мной все нормально. Но, вот у меня пропала жена. Больше суток назад вышла в магазин, так и не вернулась. Посмотрите, пожалуйста, на фотографию, может, поступала к вам? – Он протягивает свой телефон, где на главном экране на меня смотрит улыбающаяся Лиза, но при этом ее глаза не горят довольным блеском, как когда она улыбается мне, они скорее выражают грусть.

Мне стоит огромных усилий стоять спокойно и делать вид, что я верю ему и, совершенно не знаю девушку, которую он так жестоко избил, после чего спокойно пошел спать.

- Нет, простите, не видел. Когда вы говорите она ушла из дома?

- Позавчера утром. И с тех пор тишина. Очень люблю свою жену и переживаю. Посмотрите внимательнее, может все – таки видели?

Вот ведь урод, вред и не краснеет. Еще два дня назад в ночь она от него сбежала, а он все представляет так, будто видел ее последний раз утром следующего дня целой и невредимой.

- Нет, я ее не видел. Но, эти два дня я отдыхал после ночной смены, так что вам лучше пройти к девочкам в регистратуре, они подскажут, кто в тот день был дежурным врачом, и возможно он что-то знает.

- Спасибо вам, так и поступлю. А не подскажите где тут у вас регистратура?

Только я собираюсь ему ответить, как меня окликает медсестра.

- Артем Александрович, вас срочно вызывают в операционную. Огнестрел, мужчина потерял много крови, и находится в очень тяжелом состоянии, только на вас вся надежда.

- Иду Людочка. – Произношу медсестре, и поворачиваюсь назад к Игнату. – Простите, мне пора. А регистратура находится за углом. Пройдите прямо и на первом повороте налево, сразу увидите.

Разворачиваюсь и под предлогом срочной необходимости убегаю в операционную, радуясь тому, что не пришлось с ним прощаться, и пожимать руку.

6 Глава

Артем

Захожу в операционную, где коллеги уже подготавливают пациента к операции, а мне совершенно не нравится серый цвет его лица.

- Что с ним произошло? – Интересуюсь я.

- Перестрелка была, в него всадили три пули.

- Что о нем известно? Лицо кажется знакомым. – Спрашиваю у Набицкого, одного из лучших хирургов в этой больнице.

Работать с ним одно удовольствие, мы будто на одной волне, всегда беремся за тяжелые случаи вместе.

- Ты что совсем в последнее время новости не смотришь?! Тут чуть ли не девяностые начались. Борьба за власть, все дела. А это Макс Велес, известный бизнесмен и меценат. У него и этого как его, Тихона Градова война за бизнес. Видимо, что – то пошло не так, раз Велес сейчас лежит перед нами.

- Да, точно что-то подобное слышал. Итак, коллеги все готово? Можем начинать?

Перевожу взгляд на анестезиолога-реаниматолога, та молча кивает головой и продолжает следить за показателями. Медсестры суетятся вокруг нас с Набицким, а мы смотрим в глаза друг другу, так сказать передаем друг другу силу.

- Не уверен в успехе нашего дела, Артем. Он в слишком плохом состоянии, боюсь, что не вытянет. – Произносит Набицкий, но я его перебиваю.

- Витя, ты забыл наше золотое правило. Не говорить о плохом в процессе. Настраивайся на лучшее, врач ты или кто?

- Понял, понял. Начинаем.

- Так бы сразу, а то всех нужно чихвостить, чтобы в себя пришли. – Шучу я над другом.

Спустя три часа стараний мы вытащили две пули, осталось добраться до последней и самой опасной, так как она находилась близко к сердечному клапану, и один неверный шаг может привести к летальному исходу, поэтому нужно быть предельно аккуратным.

- Создайте абсолютную тишину в помещении. – Требую я, и коллеги беспрекословно замирают, так как знают, если мне нужно максимально сосредоточиться, то все вокруг должно замереть в буквальном смысле этого слова, не считая конечно, монотонно пищащих приборов.

Обливаясь потом и затаив дыхание, я приступаю к делу, это не должно закончиться смертью. Я должен, нет просто обязан вытащить его с того света. Поэтому с ловкостью трюкача, я вытаскиваю пулю, и кажется, все выдыхают с облегчением, но не тут то было. Именно в этот момент открывается кровотечение, пульс начинает падать, а приборы измерения давления начинают пищать с удвоенной силой, только нагнетая и без того критическую ситуацию.

- Зажим! – Требую у медсестры, и как только получаю его промокнув кровь бинтами, нахожу место кровотечения, и тут же зажимаю его, тем самым останавливая кровотечение, после чего провожу процедуру легирования сосуда. – Все ребята, выдыхаем. Сейчас зашиваем, и перевязываем, после чего отправляйте в реанимацию.

***

Я дико устал, глаза болят так, будто в них тонну песка насыпали, но доволен проделанной работой, теперь главное, чтобы он пережил эту ночь, все зависит от самого пациента. Как я всегда говорю в тех случаях, когда наступает критический момент, но от меня уже ничего не зависит: сейчас он стоит перед выбором – жить или умереть, и только ему решать, как быть. Я сделал все, что от меня зависело, а может даже больше, и надеюсь, что он выберет жизнь, чем и отблагодарит меня за проделанную работу.

Переодеваюсь, и медленно иду на выход, на сегодня моя смена закончилась, и честно говоря, она закончилась еще полтора часа назад, но я не мог оставить на столе пациента, и сказав « мой рабочий день подошел к концу», развернуться и уйти. В моей профессии сверхурочные часы случаются часто, я к этому привык. Да и раньше постоянно оставался допоздна по собственному желанию, ведь дома меня никто не ждал, а возвращаться в пустую квартиру не особо хотелось. Но, сейчас все изменилось, и я спешу домой как никогда раньше, желая поскорее увидеть Лизу.

- Я на связи, если будут изменения в состоянии Велеса, сообщите, в любое время. – Даю последние наставления дежурной медсестре, после чего выхожу из больницы.

Домой приезжаю через минут сорок, в окне на кухне горит свет, и мои губы сами собой растягиваются в улыбку. Как же, чертовски приятно возвращаться домой, когда тебя там ждут.

Переступив порог квартиры, чувствую ароматный запах еды, доносящийся из кухни, и через минуту из той самой кухни, мне на встречу спешит Лиза, с очаровательной улыбкой на губах.

- Я приготовила ужин, но из-за моей не способной ни на что руки, вышло не особо красиво. Но, во вкусе я уверена! – Произносит смущенная Лиза.

А я готов и обуглившиеся кусочки из ее рук есть, и говорить, что это самая вкусная еда на свете. Ведь это приготовила она, а мне раньше никто не готовил, ну конечно, не считая маму.