Злая империя - Трейси Лоррейн

маленькой фантазии разыграться в моей голове, продолжая пристально смотреть на него.

Как бы сильно я ни хотела причинить ему боль, я знаю, что это не мое дело.

После всего, через что он прошел, Тоби заслуживает того, чтобы быть тем, кто нанесет этот последний удар.

— Ты тоже, Джонас. Хотя, я должна признать, что я не слишком много слышала о тебе.

— Да, хорошо. Похоже, у вас с Тоби есть связь.

— Ему нужна вся поддержка, которую он может получить прямо сейчас, ты так не думаешь?

— Конечно. У Тоби отличные друзья.

Да. Позор некоторым членам его семьи.

— Ну, как видишь, я жив, — чуть ли не шипит Тоби на своего отца. Если я еще не знала точно, как он относился к своему донору спермы, то я увидела все, что мне нужно, чтобы полностью понять его ненависть к человеку, которого он, как ожидается, будет называть «папой».

Внезапно все, через что я недавно прошла со своим собственным отцом, кажется бледным по сравнению с этим.

Значит, он не знал о преследователе, о котором я даже не намекала? Так что же, у него есть секреты? По крайней мере, он никогда не причинял мне физической боли, и я точно знаю, что он никогда бы этого не сделал. Или любому, кого я люблю.

Я изучаю Джонаса, когда он смотрит на своего сына сверху вниз с тем, что, я уверена, является фальшивой заботой в его глазах. В отличие от моего отца и отца Нико, с которым я наконец-то познакомилась, Джонас не проявляет никаких признаков участия в погоне за этим подонком в воскресенье вечером.

— Ты был на вечеринке, Джонас? — спрашиваю я его, мой голос приторно сладок.

Он кивает. — Я был, да. Это была великолепная ночь перед тем, как… ну… ты все испортила.

Мои брови поднимаются в шоке.

— О, точно. Ну, да, наверное, я действительно немного повеселилась и потеряла бдительность. Хотя я не уверена, что это полностью моя вина.

— Хм… — бормочет он, явно не соглашаясь со мной. — Прости меня, Эстелла… — Я прикусываю внутреннюю сторону щеки, чтобы удержаться от требования, чтобы он называл меня Стеллой. Может, я и не фанат своего полного имени, но эта пизда не имеет права называть меня тем же именем, что и мои друзья, как люди, которые мне действительно нравятся. — Но до вашего приезда ни одно из наших мероприятий не заканчивалось стрельбой и нашими солдатами в больнице.

— При всем моем уважении, Джонас, ты являешься частью преступной организации. Я бы поставила деньги на то, что это неправда.

Странный звук вырывается из его горла, в то время как рука Тоби сжимает мою, веселье и гордость вспыхивают в его глазах. Хотя, кажется, подспудный страх никогда не уходит.

— Я оставлю тебя, чтобы ты наверстал упущенное. Я уверена, вам есть, о чем поговорить.

Наклоняясь, я целую Тоби в щеку. — Я пошлю одного из парней сюда.

Какая-то часть меня хочет сделать из себя настоящую занозу в заднице и остаться, но я не уверена, что смогу дольше находиться в одной комнате с этим мужчиной, зная то, что я знаю.

Только когда я выскальзываю из комнаты и делаю большой глоток воздуха, я понимаю, что на самом деле я не дышала.

Избавляясь от отвращения, от необходимости смотреть этому ублюдку в глаза, я спускаюсь обратно к Себу.

— Что не так? — Спрашивает он, как только я вхожу. И Тео, и Алекс немедленно вскакивают на ноги.

— Э-э… что заставляет тебя думать, что что-то не так? — спрашиваю я, не уверенная, ужасаюсь я или впечатлена тем, как быстро он может прочитать меня.

— Ты белая как полотно.

— Я в порядке. Я только что имела удовольствие познакомиться с Джонасом.

— Он здесь? — спрашивает Алекс, выглядя шокированным.

Мы с Себом обмениваемся взглядами. Насколько я знаю, только мы двое осознаем, насколько плоха ситуация с семьей Тоби.

— Д-да?

— Этот ублюдок никогда не появляется, когда он нужен Тоби. Он что-то замышляет.

Он выходит из комнаты прежде, чем я успеваю вымолвить хоть слово.

— Иди сюда, детка, — говорит Себ, протягивая мне руку.

Только когда я подхожу к нему, я замечаю, что он одет. — Куда-то идешь?

— Да, дома со своей девушкой.

Мой желудок трепещет от его слов, и мои губы растягиваются в улыбке.

— По крайней мере, он выбыл из строя на некоторое время. Я мог бы обрести немного покоя, — бормочет Тео, но мы оба игнорируем его.

— Ты уверен, что можешь уйти?

— Принцесса, — предупреждает Себ. — Ты выписалась после того, как тебя ударили ножом, и села на дальнемагистральный рейс. У меня чистое пулевое ранение…

— И разорванные швы, — добавляю я, просто чтобы подчеркнуть его упрямство.

— И разорванные швы, — повторяет он. — И я просто иду домой, чтобы за мной присмотрела моя частная медсестра.

— Понимаю. И чего именно вы ожидаете от этой медсестры, чтобы она сделала для вас?

— И это мой сигнал уходить, — говорит Тео, поднимаясь со стула и направляясь к двери. — Я буду ждать в машине.

Себ даже не поднимает глаз, когда его друг уходит.

— Вот я и подумал, — говорит он, проводя пальцами вверх по моему бедру. — Если бы я заказал тебе одну из этих маленьких униформ медсестры, ты могла бы…

— Хорошая попытка, придурок.

— Я спас тебе жизнь, детка. Небольшая признательность прямо сейчас имела бы большое значение.

Смех вырывается из моего горла. — Да, конечно, большой парень. — Я похлопываю его по груди — по неповрежденной стороне, — но прежде чем мне удается отдернуть руку, он хватает меня за запястье и подносит мою ладонь к своему рту.

— Я нужен тебе, детка, — рычит он, его глаза удерживают мои, когда его губы, а затем и язык касаются моей кожи.

Мой желудок сжимается, когда жар расцветает у меня между ног.

Будь он проклят.

— Почти так же сильно, как ты нужна мне.

— Себ. — Это должно было прозвучать как предупреждение, но это не более чем хриплый стон.

— Если бы я не думал, что Дженис должна была вернуться с минуты на минуту с моими лекарствами, тогда я мог бы предложить тебе что-нибудь с этим сделать. — Он толкает мою руку ниже, пока у меня не остается выбора, кроме как обхватить пальцами его твердость.

— Себастьян. — На этот раз в его имени немного больше силы.

— Прошло несколько дней, детка. Я здесь умираю.

Закатив на него глаза, я вскакиваю и убираю руку как раз вовремя, чтобы Дженис присоединилась к нам.

Она бросает один взгляд на наши виноватые лица и качает головой, на