Черный список - Кирилл Лобецкий

Тому вторит процесс, связанный с лидером «Партии прогресса» (получившей отказ в официальной регистрации на территории РФ) Алексеем Навальным. Своей общественной и политической деятельностью Навальный выходит далеко за рамки официально допустимой «вилки» критики властей предержащих РФ. Используя Интернет как основной рычаг продвижения собственных взглядов, он запустил немало громких проектов: «РосПил», «РосЯма», «РосВыборы», «Добрая машина правды», «РосЖКХ». Каждый из проектов основывается на выявлении, анализе и, главное, всеобщей доступности информации, касающейся хищений государственных средств и всевозможных злоупотреблений в рядах государственных деятелей и служащих. Для справки: в 2011 году, совместными усилиями интернет-пользователей и международного жюри, проект «РосПил» получил награду «Наиболее полезный для общества ресурс» Международного конкурса блогов и сетевых сообществ The BOBs. Следующий год принес проекту награды в номинациях «Открытие года» и «Инвестор года» сетевого конкурса РОТОР, целью которого является обозначение самых значимых проектов и деятелей рунета[11].

Эффективно использовав (и продолжая это делать) современные средства коммуникации, Навальный снискал образ русского Джулиана Ассанжа, хотя их деятельность во многом расходится. Откровенно говоря, рождение Ассанжа на территории постсоветского пространства практически невозможно, поскольку «аборт» может свершиться на любом этапе его жизни, и огласки эта «операция» не получит так точно (или линза объектива развернется на 180 градусов, чтобы все мы узнали «истину»). Но это лирическое отступление, а нам будет интересен тот факт, что с 2010 года (когда стартовал проект «РосПил») Навальный проходит обвиняемым, свидетелем, подследственным по ряду административных, арбитражных и уголовных дел. Неопределенность судебных решений, что выносятся и корректируются то ли второпях, то ли в поиске ахиллесовой пяты — для нас не суть. Важен урок судебного решения от 28 февраля 2014 года, одна из мер которого касалась запрета на использование Интернета. Я подчеркиваю и настаиваю на высоком уровне значимости Сети в современном обществе. Согласитесь, десятком лет ранее запрет на использование Сети сошел бы за анекдот с последней страницы местной газеты. В общем, в каждой шутке есть доля шутки.

«Пришло время признать доступ к Интернету правом человека. Это означает, что должен быть гарантирован приемлемый доступ к Сети для всех, интернет-трафик должен поставляться без коммерческой или политической дискриминации и с соблюдением защиты и неприкосновенности частной жизни и свободы веб-пользователей независимо от того, где они живут…

…Как и все мощные инструменты, Сеть может быть использована для добра и зла. Когда вы смотрите на веб, вы видите человечество, одни детали — удивительны, но некоторые — ужасны. Нельзя сделать всех в Интернете святыми. Но можно самому использовать Интернет в благих целях. Он открыт для всех»[12], — заявил Тим Бернерс-Ли, создатель протокола HTTP (благодаря его решению мы знаем Интернет таким, каков он есть).

Вне всяких сомнений, абсолютно преступные замыслы, несущие реальный вред другому человеку или организации, должны быть выявлены и преданы соответствующему наказанию. Однако случается так, что мера благих деяний утрачена, а законы принимают форму борьбы с идеологически опасными для государства высказываниями, идеями и призывами. Экспертом в этой области на территории России является организация «Роскомсвобода». Ее многолетний опыт показывает, что в жизнь могут претворяться даже самые негативные сценарии регуляции деятельности в Интернете. На мой вопрос об уровне свободы пользователя в Сети основатель и руководитель движения Артем Козлюк дал емкий и честный ответ:

«На данный момент Интернет достаточно свободен. Хотя последние несколько лет существует тенденция его закрепощения. Грубо говоря, в Азии это стало происходить раньше: «Великий китайский файрвол» (подробности об этой системе приводятся в следующей главе — прим. автора)начал «строиться» еще в 90-х годах, поэтому они получили большой опыт в ограничении распространения информации. В западном мире — сосредоточение на вопросах авторского права, копирайта. Россия наследовала негативные тренды с обеих сторон и решила воплотить их на нашей почве. То есть у нас есть антипиратские законы, которые избыточно ограничивают доступ к той или иной информации по своему праву; есть и законы о политической цензуре, хотя они прикрываются словами «о противодействии экстремистской и террористической деятельности», но по факту происходит ограничение доступа к оппозиционным интернет-ресурсам, политическим высказываниям и т. п. Есть законы просто о блокировке запрещенной информации, а категории такой информации с каждым кварталом все прибавляются и прибавляются. Также увеличивается количество государственных органов, которые имеют право во внесудебном порядке ограничивать доступ к интернет-ресурсам. И все же Интернет остается средой, в которой можно свободно высказываться. Каждый может убедиться в этом самостоятельно: пользователя не будут везде банить, он также сразу не попадет под пристальный взор госорганов. И тем не менее, эти законы работают — работают выборочно, но виртуальные «дубинки» занесены над головами каждого из нас. Каждый может попасть под то или иное правоприменение этих законов. По крайней мере, это не носит тотальный характер, хотя буквально в ежедневном порядке происходят судебные процессы за репосты, лайки, ретвиты, публикацию каких-то карикатур, анекдотов, скриншотов из фильмов, которые не запрещены[13]. Картина по всем субъектам Российской Федерации достаточно размыта, невозможно выделить какой-то конкретный регион».

Мы с детства знаем о противоположностях, по обыкновению притягивающихся друг к другу, но часто об этом забываем. Нам пора осознать, что объединяющей идеей Интернета стали различия в религиозных, политических, вкусовых, исторических, идейных и прочих сферах, и все сразу станет на свои места. Тысячи альтернативных версий всякого события, миллионы трактовок, несчетное множество догадок — связующее вещество глобального мира онлайн. Пространство информационной невесомости — основополагающая идея, принесшая этому средству коммуникации популярность и давшая возможность долгого стремительного роста. С одной стороны, такое положение дел осложняет процесс идеологического закаливания населения любой страны. С другой — минус становится плюсом при использовании тех же технологий: пропагандистских сообществ, веб-порталов, блогов и т. п. Аппетит, к сожалению, приходит во время еды.

Пора пренебречь целостностью Интернета и поговорить о его главных «сегментах»: государстве, бизнесе, пользователе. Договоримся сразу, подобная классификация абсолютно эфемерна: бизнес как понятие не может получить доступ в Интернет, все это делается за счет участников таких групп — пользователей. Последние же выступили в роли созидателей своеобразной «матрицы», принятие условий которой есть необходимость для получения собственной выгоды. Государственный служащий как пользователь может быть искренне заинтересован в отсутствии налогообложения новоиспеченного онлайн-сервиса, позволяющего получить лучшую услугу за минимальную стоимость. В контексте «матрицы» — его государственной деятельности — он против наличия нерегулированных секторов Интернета, поскольку это создает пространство для спекуляций, не позволяющее пополнять государственный бюджет. То же верно и для бизнеса. Не станет исключением и то, что образ мыслей, сформированный в некоей сфере, начинает отрицать наличие «пользователя», разумеется, не без последствий. В конечном счёте, получаем сложную систему коммуникаций, многоуровневое пространство, не имеющее ограничений в координатах х, у и z. Нам не под силу разобраться и осознать всю сложность интернет-коммуникации, но в понимании этого мы сделаем еще немало шагов. Для начала поговорим об основных ожиданиях и намерениях каждого «сегмента».

С точки зрения всякого государства, реальности — физическая и виртуальная — должны схлопнуться, образовав единое пространство с цензурой, законами, контролирующими органами. Несмотря на всю банальность этого утверждения, государство, определенно, никогда не пресытится контролем. Наряду со «стандартными» методами — записью телефонных переговоров, получением доступа к личной переписке, сбором метаданных[14] — последнее время мы чаще сталкиваемся с фильтрацией поступающей пользователю информации. Это может показаться безобидным, но стоит понять, что регулирование информационных потоков потребителя сводит необходимость его собственного контроля на нет. Интернет для этого — весьма удачное место. Чего стоит грандиозный проект «Золотой щит» или, неофициально, «Великий китайский файрвол» — уникальная, к нашему счастью, система фильтрации содержимого Сети в Китайской Народной Республике. Разрабатывавшийся с 1998 года и введенный в эксплуатацию в 2003, «Золотой щит» объединил самые радикальные методы государственного регулирования Интернета за всю его историю: ограничение доступа к иностранным сайтам, «черный список» запрещенных ресурсов, обязательное выполнение иностранными компаниями ряда условий для работы в этом регионе (в частности удаление и ограничение доступа к некоторой информации) и т. п. Факт того, что сайты, расположенные на территории Китая, не могут ссылаться на зарубежные СМИ без специального одобрения, вызывает негодование, а блокировка всемирной интернет-энциклопедии «Википедия» в среднем на три года[15] заставляет о многом задуматься. Судя по последним данным, говоря об уникальности этого проекта, уместно добавить слово «пока». Некоторые государства всерьез задумываются не только об ограничении поступающей пользователю информации, но и о создании собственного Интернета, но об этом чуть позже. Несмотря на весьма лаконичное описание государства-сегмента, более эту тему развивать не стану в силу возможной извращенной трактовки слов. И все же, смею заверить, государство как участник интернет-пространства еще не раз привлечет наше внимание на страницах этой книги.