Искусство быть друзьями (ЛП) - Соренсен Джессика

Ненавижу, когда она на меня так смотрит. Я часто мечтаю о том дне, когда смогу выколоть ей глаза, чтобы она никогда больше ни на кого не смотрела. Но мой отец установил правило, что она вне пределов досягаемости, и, если я нарушу какое-либо из правил моего отца, пока я все еще живу в городе, Джекс, Зей и я будем наказаны за это. Я знаю, это звучит безумно, но поверьте, именно столько власти мой отец имеет над этим городом. И надо мной.

— Чего ты хочешь? — прикусываю губу, скрещиваю руки на груди и прислоняюсь к дверному косяку, пытаясь казаться более уверенным, чем есть на самом деле.

Она не отвечает сразу, просто улыбается мне, играя со мной — ее любимое занятие.

Однажды она сказала мне, что я ее любимая игрушка, но это никогда не имело никакого смысла, так как она делала все, что в ее силах, чтобы сломать меня.

Но я не сломался. Я все еще стою здесь. Конечно, лучше бы ее здесь не было.

— Один из сотрудников твоего отца исчез — сообщает она мне.

Под исчезновением она имеет в виду, что он либо сбежал, либо сейчас находится где-то на дне озера.

Я поднимаю брови и смотрю на нее. — Ну и что? Какое это имеет отношение ко мне?

— Он нуждается в тебе и твоих маленьких друзьях, чтобы заменить его, — объясняет она, теребя одну из своих сережек.

Я быстро качаю головой. — Не получится. Я отступаю внутрь и пытаюсь закрыть дверь, но она хлопает по ней ладонью.

— Если вы этого не сделаете, он превратит вашу жизнь в сущий ад. И ты должен знать лучше, чем кто-либо, что он очень хорошо умеет это делать.

Мои пальцы сгибаются в кулак, ногти впиваются в плоть. Я хочу закричать в знак протеста, но знаю, что она права. И я ненавижу это.

— Я просто сделаю это, — говорю я ей. — Зей и Джекс не должны вмешиваться. — В глубине души я знаю, что это бессмысленный спор. Потому что отец Зея и отец Джекса работают с моим отцом, так что, скорее всего, они послали эту стерву, чтобы доставить сообщение своим сыновьям тоже.

Она закатывает глаза. — Ты же знаешь, что это не сработает. Их отцы сказали, что они тоже должны быть частью этого. — Она улыбается мне. — Ваше первое задание сегодня вечером.

— И что за задание? — Спрашиваю я, на самом деле не желая слышать ответ. Но в конце концов мне придется это сделать, так что я вполне могу резко сорвать пластырь.

— Будете собирать информацию о новом шерифе, — объясняет она, стуча каблуками по крыльцу и пятясь назад. — Вы должны выяснить, что он за человек, а потом доложить мне.

Хотя это звучит достаточно просто, шпионить за шерифом — не ведет ни к чему хорошему. Кроме того, если он окажется славным парнем, мой отец сделает все, что в его силах, чтобы разрушить его жизнь и уволить. Потому что, если его не удастся подкупить, отец не сможет продолжать заниматься своим нелегальным бизнесом, который варьируется от торговли наркотиками до подпольных казино. Да, он настоящий победитель.

Иногда я задаюсь вопросом, всегда ли он был таким, или, возможно, когда моя мама была жива, он был другим человеком. Она умерла, когда мне было два года, поэтому я не помню ее живой, а отец отказывается говорить о том времени. Он даже не рассказывал мне о ней, избавившись от большинства ее вещей, за исключением нескольких фотографий. Все, что я знаю, это то, что она родила меня, у нее были такие же светлые волосы, как и у меня, и она умерла сразу после рождения моей младшей сестры Харлоу, которая, к сожалению, все еще живет с отцом, хотя она и остается у нас столько, сколько может.

— Зайдите после школы в закусочную и соберите всю информацию о нем. Напиши мне, когда поедешь туда, чтобы мне не пришлось ждать, но будь осторожен в выборе слов — не используй ничего компрометирующего. И не опаздывай. Позже у меня назначена встреча в салоне. — Она продолжает пятиться, поднимая руку и грозя мне пальцем. Затем ее взгляд скользит по чему-то за моим плечом, и уголки ее губ опускаются вниз.

— Какого черта ты здесь делаешь? — Голос Джекса доносится из-за моей спины, когда он подходит сзади.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Я чувствую себя немного лучше, когда он рядом, и ненавижу себя за это. Ненавижу, что я трус, когда дело касается Дианы. Кроме того, Джекс может быть страшнее мачехи, когда захочет. В душе у него мягкое сердце, хотя он постарается надрать мне задницу, если я кому-нибудь такое скажу. Я бы никогда этого не сделал. Мои друзья и я упорно работали над имиджем, который мы создаем для всех остальных за пределами нашего круга. Мы становимся теми, кто мы есть на самом деле, только когда находимся рядом друг с другом. Для всех остальных мы кажемся холодными, собранными и контролирующими все. Это лучший способ не попасть впросак, что часто случается, когда ты выходец из богатой, влиятельной семьи. Джекс, Зей и я с юных лет знали, что люди будут использовать нас, если мы им позволим. Мы не позволяем этого. Уже нет.

— Я пришла сюда, чтобы подробно рассказать о работе, которую вам поручили, — говорит ему Диана. — Хантер сообщит вам.

В отличие от меня, Джекс — не объект её заигрываний, она отворачивается и спешит к своей машине.

— Пожалуйста, скажи мне, что она шутит, — говорит Зей, подходя к Джексу.

Тяжело вздыхаю, когда выхожу на улицу, чтобы направиться в школу, как я и планировал, прежде чем столкнулся со злой ведьмой. — К сожалению, это не так. По крайней мере, работа не кажется такой уж ужасной.

Джекс приподнимает бровь, выходя следом за мной. — Все, что связано с нашими отцами, плохо. Кроме того, у нас есть своя работа, о которой мы не должны забывать.

— Я знаю, — бормочу я, проводя пальцами по волосам и вздыхая.

Зей хмурится, когда выходит и закрывает за собой входную дверь. — А что за работа?

— Мы должны выяснить информацию о новом шерифе, — объясняю я, доставая из кармана ключи от своего голубого Camaro 1969 года выпуска.

— У нас новый шериф? — Спрашивает Зей, запирая входную дверь и кладя ключи в карман.

Я пожимаю плечами. — По-видимому.

— Итак, наша цель выяснить, коррумпирован ли он, — заявляет Джекс, надевая солнцезащитные очки

Я киваю, направляясь к подъездной дорожке. — В первую очередь.

— Тогда это звучит не так уж плохо, — заявляет Джекс, когда мы подходим к машине. — Ну, если только он не святой.

— Да, — соглашаюсь я, скрещивая пальцы.

В противном случае, информация, которую мы соберем о нем, может стать началом его конца.

Глава 4

Рейвен

Я решаю сделать небольшой круг перед тем, как войти в школу, и сворачиваю к мусорным контейнерам, чтобы сделать несколько затяжек. Конечно, это рискованный шаг, ведь я не знакома с правилами этой школы, но мне нужно успокоиться.

Я курю, пока мой разум не затуманивается. Курю до тех пор, пока не чувствую ничего, кроме опустошения, онемения. Я курю, пока не могу ни о чем думать.

Пустота. Как раз то, что мне нравится.

Как только мое душевное равновесие приходит в норму, я распыляю духи, капаю глазные капли и отправляюсь в школу.

Вчера вечером тетя сказала мне, что я должна зайти в офис с утра, чтобы забрать расписание. Я ожидаю увидеть там Дикси Мэй и отдать ей эту дурацкую блестящую косметичку, но к тому времени, когда я вхожу в офис, она либо уже взяла свое расписание, либо решила провести утро, пытаясь найти свою группу, которой она может управлять.

Секретарша, сидящая за стойкой регистрации, смотрит на меня, когда я вхожу внутрь, разглядывая мой наряд. Увидев, как одето большинство учеников в коридоре, я вроде как ожидала этого.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

«Опрятные» — это слово, которое пришло мне в голову, когда я обратила внимание на одежду, которую носят почти все. Не то чтобы здесь все были опрятными, но рубашек поло и цвета хаки очень много.

Когда секретарша заканчивает изучать меня, ее губы шевелятся, но я не слышу, что она говорит.

Дерьмо. Я забыла, что у меня наушники.