И маги могут быть королями. - Николай Андреев

– Чтобы стать магом, мальчик. Где я?

Скорее всего, это была иллюзия, навеянная каким-нибудь заклинанием. Но вдруг меня просто телепортировало куда-то? Хоть на Таир…

– А зачем тебе становиться магом, Ник? - мальчик начал смеяться.

Держать себя в руках было очень трудно. Похоже, и вправду это просто иллюзии. Но почему я не чувствую, что применили какую-то магию? Наверное, на Зал Снов изначально наложено какое-то заклинание с этим довольно странным эффектом.

– Тебе вряд ли это понять, мальчик… - и я умолк.

Похоже, мои глаза стали как два блюдца: в мгновение ока комната и мальчик менялись. Вот мы оказались среди вершин Саратских гор. Холодный ветер дул мне в спину, заставляя морщиться. А на месте мальчика стоял подросток примерно моих лет. На нём была такая же мантия…и вдруг я понял, что перед мной стоит…мой двойник. То же лицо, те же волосы, то же тело.

– Тогда, быть может, пойму я, Николас? - и голос мой.

Неужели у меня такой неприятный взгляд? И интонации голоса…отстранённые? Как будто я не от мира сего. Да уж, стоило попасть сюда, чтобы просто взглянуть на себя со стороны. Похоже, тот мальчик тоже был я, только в детстве. Очень интересно. Очень-очень.

– Если ты - это я, тогда ты и сам должен это знать. Не так ли?

Никто же мне не помешает поиздеваться над самим собой? Или над теми, кто всё это устроил.

– Ты сам должен дать ответ. Я его уже знаю, - что ж, определённо, у создателей этого заклинания есть чувство юмора. Своеобразное, но есть.

Интересно: а ведь правда, почему я захотел стать магом? Я об никогда не думал.

Я помню себя лет с пяти. Жил я в Фарроу, замке барона Людвига Фарроу, моего дяди. Он был братом моей матери, Марго Фарроу. После свадьбы с моим отцом, Эдмундом Датором, она взяла себе родовое имя своего мужа Датор. Я не помню своего отца: он погиб на очередной войне, когда я был ещё очень маленьким. Мама рассказывала, что отец был очень знатным дворянином, которого судьба заставила скитаться по Королевству. А затем привела его к гибели. Марго Датор-Фарроу была очень гордой и верной моему отцу женщиной, и так и не вышла замуж после его смерти. Она умерла от какой-то болезни, когда мне было семь лет. Дядя, Людвиг Фарроу, и его жена, Катарина, пытались заменить мне отца и мать. Я был очень благодарен им за это, но так и не прижился там. А потом, в десять лет, во мне обнаружился дар к волшебству, и меня отправили на учёбу в Магическую академию.

Принимал я учёбу как должное: если у меня есть магический дар -то быть мне магом, и к чему сомнения? Но… ведь правда, почему хочу стать магом?

– Ты сам знаешь, что мысли о великом могуществе и власти не для меня. Это слишком…скучно! - подмигнул я своему двойнику.

– Тогда…зачем? - моя копия смотрел мне прямо в глаза. Да уж, ну и зрелище я, наверное, представляю со стороны…

– Чтобы… - я задумался.

Власть и могущество - это не для меня. Я уже об этом сказал. Тогда что? Что меня привлекает в магии? Интересно. Такой простой вопрос! Но таким сложным получается ответ! Похоже, это и есть то самое испытание. Всего лишь дать ответ, зачем ты хочешь стать магом. Всего лишь? Нет, это не так уж и просто. К тому же наврать своему двойнику, скорее всего, не получится. Да и зачем?

Но лучше уж думать над ответом. Можно тут целую вечность пробыть. Может быть, мне привлекает упоение битвой? Взмах рукой - и враг упал, сражённый одним-единственным движением твоих рук, тихим звуком твоего голоса, молниеносной мыслью… Интересно, но всё равно чего-то не хватает. Душа не лежит…

Желаю ли я создавать новые заклинания? Или сплетать десятки их в тугой узел, который вовек не распутать другим волшебникам? Не слишком уж и притягательно звучит. Тогда - щелчком пальцев отправлять в атаку сотни големов и призванных демонов? Никогда не любил демонов, а големов - и подавно. Но в этом тоже что-то есть. В этом всё. И одновременно - ничего. Тогда… Похоже, я понял ответ…

– Я…

Мой двойник снова стал меняться. Теперь на меня смотрел уже зрелый человек лет сорока. Мешки под глазами, покрасневшие глаза, взгляд могильщика с вековым стажем, совершенно седые волосы, доходившие до воротника мантии. Мантии…Тарик Всезнающий, не может быть! Нет, это просто заклинание: мне никогда не надеть эту мантию. Потому что я и мечтать не могу о титуле единственного человека, которому позволено её носить.

– Ты готов дать ответ? - голос стал слегка насмешливым. Так обычно говорят со старым знакомым, которого ты знаешь почти всю жизнь. Что ж, этот "знакомый" и вправду знал меня всю жизнь. И даже чуть больше…

– Я хочу стать магом, - вот он, момент истины. Интересно, понравится ли всем тем, кто это устроил, мой ответ? - Я хочу стать магом, чтобы, меняя мир, меняться самому.

– Ну вот, ты и смог дать ответ. Тот, лучше которого и не может быть, Николас. Маг Николас, - двойник подмигнул, и…

Андроник Ласкарий откровенно, не скрывая этого от своих воинов, скучал. Вместо очередного рейда на земли варваров, он оставил отряд в форте. А это уже было признаком самого худшего настроения, которое только могло быть у Ласкария.

Федераты в простых холщёвых рубахах и штанах слонялись по плацу. Кое-кто из них кидал ожидающие взгляды в сторону Андроника, но командир лишь хмурился. Ласкарий не мог понять, что же заставило Иоанна Ватаца вдруг, чуть ли не посреди ночи, отправиться в Столицу. Это произошло неделю назад, но Ласкарий до сих пор не мог понять причин столь поспешного отъезда. Быть может, что-то случилось в столице? Но гонцов из южных земель не прибывало вот уже как месяц, всё было спокойно. Даже слишком спокойно.

Но вот затрубил рог. Один из айсаров-федератов, стоявших на деревянных стенах, заметил приближающегося к форту всадника. В полутысяче шагов от укрепления гонец протрубил в специальный рожок, давая понять, что он свой. Не сделай он этого, и со стен в него могли полететь стрелы.

Айсары заволновались. Пара офицеров, оба аркадцы, начали быстро отдавать команды. Лишь через три минуты до федератов дошло, что надо бы и ворота открыть.

Когда те всё-таки открылись, на пыльный плац въехал армейский вестовой: на нём была кольчуга и красный плащ с вышитым голубем, который зажал в клюве письмо. Такую форму использовали только в мирное время, и лишь изредка из-за незначительных поводов. Во-первых, по такой форме даже варвар догадается, кто же этот одинокий всадник в таком заметном плаще, так что на войне они были бесполезны. А во-вторых, ещё первый из Ватацев издал указ, по которому всякий, праздно надевший подобную форму, карается отсечением рук. Просто и чётко, не правда ли?