Глупое пари - Themiscrya

    - О, Эйла, мне так жаль... - Габриель начала тихо плакать, когда представила себе, какие сильные страдания должна была испытывать воительница. - Конечно, конечно…

    Девушка повернулась и, обхватив Эйлу руками, прижалась к телу “опечаленной” женщины. Воин глубоко вздохнула, почувствовав тепло тела Габриель рядом со своим собственным.

    - Спасибо, Габриель. Это так…

    - Всё хорошо… спи, дорогая... - прошептала Габриель ей на ухо.

    Бард провела остаток ночи, пытаясь уснуть, но её тело каким-то странным образом реагировало на женщину, мирно спящую в её объятиях. Габриель понимала, что многое изменилось, но она была в полной растерянности и совершенно не представляла, что с этим делать.

    Эйла точила лезвие своего меча, и на её лице красовалась довольная улыбка. Повторяя эту процедуру уже бессчетное количество раз раннее, она могла позволить себе немного отвлечься и погрузиться в воспоминания так быстро пролетевшего месяца. Она потратила не мало времени, чтобы досконально изучить все маленькие хитрости и уловки, которые давали ей возможность завоевать сердце практически любой женщины. Длинные интимные беседы, невинные прикосновения всего лишь кончиков пальцев к оголенным участкам тела и убеждение женщины в том, что ей “действительно” нужно. Этого было вполне достаточно, чтобы завлечь почти любую женщину. И Габриель была не исключением.

    Оставалось всего два дня до возвращения Зены и до истечения срока пари. Эйле удалось значительно ослабить уверенность барда в себе той ночью, которую они провели вместе в постели Габриель. Хотя между ними ничего не было, и Габриель была уверенна в том, что Эйла спит, она не спала. Она лежала и прислушивалась к тому, как нервно ворочается Габриель, распираемая непонятными для неё ощущениями. Эйла прекрасно запомнила, с какой нежностью девушка прикасалась к её коже. Смелость барда удивила даже её. Воину понадобилась вся её выдержка и сила воли, чтобы не взять её прямо там. Но она понимала, что время ещё не настало. Эйла, вздрогнула, вспомнив, как возбужденно звучал голос Габриель, когда она наивно спрашивала её об особых отношениях, которые могут связывать двух Амазонок. Яркий румянец, покрывший щеки девушки, ясно свидетельствовал о том, какой интерес она проявляет к этому вопросу. И Эйла утолила её любопытство, описав самые интимные секреты Амазонок их Королеве. Похоже, Мелоса и Эфини были очень осторожны, не посвятив Габриель в подобные вещи и не показав ей разницы между внешним миром и миром Амазонок. Эйла усмехнулась при мысли о том, как они опекали эту девушку.

    - Хорошо, что их здесь нет, - вздохнула Эйла, соблазнительно пробегая пальцами по окружности своих грудей. - Скоро, моя Королева, скоро... - мысли Эйлы вернулись к чувственным, полным губам и мерцающим изумрудным глазам барда. - Скоро я покажу тебе, что значит быть Амазонкой.

    Эйла, зная, что Габриель занята со своими свитками, закупила спиртного и провела весь полдень, пьянствуя с местными и приезжими торговцами. Не сознавая этого, они должны были стать частью её плана соблазнения барда. С её легкой подачи все торговцы в один голос вдруг начали говорить о прекрасной, светловолосой сказительнице, которая остановилась в их городе, и о том, что её непременно нужно убедить выступить и поведать им историю об осаде Трои. Эйла знала, что Габриель не сможет отказать им в рассказе о группе Амазонок, которые яростно сражались, принимая участие в блокаде. Ловушка была расставлена, и всё, что оставалось делать Эйле – это ждать, когда бард попадет в неё.

    - Расскажи нам о Трое! - раздался голос в толпе, когда Габриель поднялась на сцену. Она улыбнулась, почувствовав поддержку оживленной публики. Её никогда не переставало удивлять то, с каким восторгом её окружали люди, желая услышать её истории.

    - Да, расскажи нам, как Троянцев заманили в ловушку! - раздался другой голос, перекрикивающий шум возбужденной толпы.

    Эйла сидела за одним из столов, держа в руке кружку пива. Она улыбнулась, узнав голоса тех мужчин, с которыми она беседовала с утра. Габриель подняла руки, пытаясь успокоить толпу, но прошло несколько минут, прежде чем все люди расселись по местам и замолчали:

    - Хорошо, хорошо. Я поняла, что вы хотите услышать о Трое, и я думаю, что это замечательное предложение. С этого рассказа я, пожалуй, и начну сегодня.

    По толпе пронесся одобрительный ропот, и Габриель начала красочно описывать знаменитых героев и героинь Троянской войны.

    - А теперь, добрые люди, послушайте рассказ о Пентесилии, - толпа затихла, загипнотизированная голосом барда. - Рассказ о великой и благородной Амазонской воительнице, которая вместе с двенадцатью другими храбрыми Амазонками чуть не изменила исход битвы в пользу Трои…

    Примерно через час рассказ Габриель достиг своего апогея:

    - …Увы, Пентесилия осталась с Ахиллом один на один. Её подруги-Амазонки сражались очень храбро, но пали в бою. Каждая из них одолела большое количество врагов, но, значительно уступая им в численности и будучи преданными Артемидой, они были убиты одна за другой…

    - Н-Е-Т! - раздался душераздирающий вопль, эхом разнесшийся по всему залу. Тишина поглотила толпу, каждый из слушателей удивленно оглядывался по сторонам в поисках источника подобного звука.

    Эйла стояла в углу зала, и её лицо было искажено мучительной болью. Она ухватилась руками за край стола, за которым сидела ещё секунду назад, и так сильно сжала его, что костяшки её пальцев побелели от нечеловеческих усилий. Габриель, встревоженная, вскочила со своего стула и сделала шаг в сторону воина:

    - Эйла?!

    - Нет! Габриель, я предупреждала её… Я говорила ей не ходить… Это было самоубийством! - Эйла закрыла глаза и, с силой подняв над собой стол, с размаху швырнула его в ближайшую стену. Тяжелый стол разлетелся на щепки, заставляя полупьяных мужчин в страхе разбежаться в стороны, в поисках более безопасного места.

    - Эйла… Что?! - Габриель приблизилась к Амазонке, но остановилась, потрясенная яростью воина. Внезапно лицо барда озарил понимающий взгляд. - Эйла, о, нет… Ты ведь не хочешь сказать, что …

    Плечи воина тяжело вздымались при каждом вздохе, она повернулась к Габриель, казалось, её раздирали противоречивые чувства, печаль и ярость сменяли друг друга на её лице:

    - Да… Меланипп… она… она… была там.

    Из её груди вырвалось яростное рычание, которое заставило содрогнуться стены. Люди налетали друг на друга, пытаясь отскочить подальше от её бешеной ярости, когда она разъяренная двинулась к двери.