Вам поможет блаженная Матрона Босоножка - Ольга Надеждина

Понятия «юродство» и «юродивый» происходят от старославянских слов – «оуродъ», «юродъ», – то есть дурак, безумный. Под ними подразумевались люди намеренно старавшиеся казаться глупыми и безумными. В православном сознании юродивые – это странствующие монахи и религиозные подвижники. Целями же их мнимого безумия (юродства Христа ради) являлось обличение мирских грехов путем укрытия от окружающих собственных добродетелей и навлечения на себя оскорблений и побоев со стороны блудодеев.

Юродство Христа ради

Древнерусское общество много страдало от неправды, корыстолюбия, эгоизма, личного произвола, от притеснения и угнетения бедных и слабых богатыми и сильными. При таких обстоятельствах печальниками русского народа являлись иногда Христа ради Ю. Общеизвестно смелое обличение Иоанна Грозного псковским юродивым Николой Салосом. Василий Блаженный нередко обличал Грозного Иоанна; блаженный Иоанн Московский беспощадно обвинял Бориса Годунова в участии в убийстве царевича Димитрия. Художественный тип юродивого древнерусской жизни создан Пушкиным в «Борисе Годунове». Л. Н. Толстой, в своем «Детстве», симпатизирует, по-видимому, юродивому и матери Иртеньева, считающей юродивого «Божьим человеком».

Во второй половине XVI в. в Русской земле было уже много храмов, в которых почивали мощи православленных церковью Ю., или которые были построены во имя их. Новгород славил Николая Кочанова, Михаила Клопского, Иакова Боровицкого, Устюг – Прокопия и Иоанна, Ростов – Исидора, Москва – Максима и Василия Блаженного, Калуга – Лаврентия, Псков – Николу Салоса. С конца XVI в. число Ю. в Русской земле заметно уменьшается; только немногие из них достигли прославления. Нельзя сказать с определенностью, как рано на Востоке появились лжеюродивые; по всей вероятности, когда восточное иночество стало утрачивать дух древнехристианского подвижничества, вместе с истинно юродивыми стали появляться и мнимо юродивые. Как рано на Руси явились мнимо юродивые – на это есть прямые указания, лишь начиная с XVI века. Иоанн Грозный во втором послании к собору жаловался, что «лживые пророки, мужики и женки, и девки, и старые бабы бегают из села в село, нагие и босые, с распущенными волосами, трясутся и бьются, и кричат: св. Анастасия и св. Пятница велят им». В следующем за тем столетии о таких лжеюродивых упоминают патриарх Иоасаф 1-й (в указе 1636 г.) и собор 1666–1667 гг. Церковная власть времен Петра I преследовала лжеюродивых (ханжей), которых предписывалось помещать в монастыри «с употреблением их в труд до конца жизни»; указом 1732 г. воспрещалось «впускать юродивых в кощунных одеждах в церкви», где они кричали, пели и делали разные бесчинства во время богослужения, единственно из корыстного желания обратить на себя внимание богомольцев. И в настоящее время иногда являются лжеюродивые и находят немало почитателей.

Юродство в Новом Завете

Юродское безумие в Новом Завете рассматривается только в духовном смысле, а никак не в психическом. Иисус Христос с учениками призывали людей изменить тогдашние устои общества. Что, естественно, означало стать безумными для мира сего. Первые обоснования подвига юродства «ради Христа» мы находим у Апостола Павла в его Послании к Коринфянам, что зафиксировано в библейском Новом Завете. Итак:

«…слово о кресте для погибающих юродство есть» (1 Кор. 1:18)

«Не обратил ли Бог мудрость мира сего в безумие?» (1 Кор. 1:20)

«…благоугодно было Богу юродством проповеди спасти верующих» (1 Кор. 1:21)

«…мы проповедуем Христа распятого… для Еллинов безумие» (1 Кор. 1:23)

«…потому что немудрое Божие премудрее человеков» (1 Кор. 1:25)

«Никто не обольщай самого себя. Если кто из вас думает быть мудрым в веке сем, тот будь безумным, чтобы быть мудрым» (1 Кор. 3:18)

«Ибо мудрость мира сего есть безумие пред Богом…» (1 Кор. 3:19)

«Мы безумны Христа ради, а вы мудры во Христе; мы немощны, а вы крепки; вы в славе, а мы в бесчестии. Даже доныне терпим голод и жажду, и наготу и побои, и скитаемся, и трудимся, работая своими руками. Злословят нас, мы благословляем; гонят нас, мы терпим…» (1 Кор. 4:10)

Юродство – один из подвигов христианского благочестия, особый, парадоксальный вид духовного подвижничества, заключающийся в отречении от ума и добродетели (при полном внутреннем самосознании и душевной нравственной чистоте и целомудрии) и в добровольном принятии на себя образа безумного и нравственно падшего (безнравственного) человека.

Подвиг юродства получает уникальное в своей парадоксальности преломление в нравственном плане. «Аффектация имморализма» выступает оборотной стороной юродствующего сокрытия добродетели, стыда перед добродетелью, которые означают стремление юродивого пребывать абсолютно добродетельным перед Богом, представляясь порочным перед миром и людьми. Смысл этого парадокса проясняют слова ап. Павла: «Бог избрал немудрое мира, чтобы посрамить мудрых; и немощное мира избрал Бог, чтобы посрамить сильное; и незнатное мира и уничиженное и ничего не значащее избрал Бог, чтобы упразднить значащее…» (1 Кор. 1:27—28). К этому можно было бы добавить: и безнравственное, чтобы посрамить нравственное, и безобразное, чтобы посрамить прекрасное. Подобно тому, как «немудрое Божие премудрее человеков», так и «безнравственное Божие нравственнее человеков». В этом смысле юродство является следствием противоречия между божественной премудростью, облеченной в форму безумия, и человеческой глупостью, облеченной в форму мудрости. Это противоречие разрешается через юродствующее «посмеяние миру»: своим мнимым безумием, «мудрой глупостью» юродивый посрамляет «глупую мудрость» мира. Его «безнравственность» оказывается при этом символом мирской порочности и осмеянием мирской «добродетели».

Подвиг юродства является призванием преимущественно русского православия. Именно на Руси юродство как особый чин мирской святости достигает полного расцвета, неведомого ни греко-византийскому, ни тем более римско-католическому миру. Из 36 юродивых, официально причисленных Церковью к лику святых, и множества юродивых, почитаемых в народе, но не канонизированных Церковью, только шестеро подвизались на христианском Востоке еще до крещения Руси. Что же касается западного христианства, то говорить о юродстве в строгом смысле этого слова здесь вряд ли возможно. Не случайно, что европейцы, испытывающие призвание к этому подвигу, должны были переселяться в Россию.

Расцвет юродства на Руси приходится на XIV–XVII вв., когда, по выражению В. О. Ключевского, юродивый становится «ходячей мирской совестью, живым образом обличения людских пороков». Священное право юродивого открыто и прямо говорить правду Христову сильным мира сего свидетельствует о том, что в феномене юродства с наибольшей силой выразились существенные «архетипические» черты русского национального духа. Духовное «кочевничество» и свобода, доходящая до анархического индивидуализма, презрение к форме и ко всякой мере, жажда абсолютного во всем, ненависть к общепринятым правилам и мещанскому духу получают в юродстве целостное выражение.

С XVIII в. юродство лишается церковного признания и все более отклоняется от классических образцов. Государственная и церковная власти начинают относиться к юродивым с подозрением, видя среди них лжеюродивых и подлинно безумных. Лишаясь духовной поддержки церковных и государственных кругов, юродство «спускается в народ и претерпевает процесс вырождения», не исчезая, однако, окончательно из русской жизни. Один из самых ярких примеров юродства в ХХ веке в советской России – подвиг блаженного епископа Варнавы.

Юродивые земли Русской

Академик А. М. Панченко отмечает, что «в житейском представлении юродство непременно связано с душевным или телесным убожеством. Это – заблуждение. Нужно различать юродство природное и юродство добровольное (“Христа ради”). Это различие пыталась проводить и православная традиция».

В самом деле, с точки зрения пресловутого здравого смысла, юродивый – обыкновенный дурачок. Это заблуждение, которое развенчивало православное богословие. Так, св. Димитрий Ростовский в своих Четьих Минеях (они были настольной книгой многих поколений русских интеллигентов – от Ломоносова до Льва Толстого) поясняет, что юродство – «самоизвольное мученичество», маска, скрывающая добродетель.

Богословие учит различать юродство природное и юродство добровольное, «Христа ради». Но, быть может, эти наставления следует зачислить по разряду демагогии? Она сопутствует всякому творчеству, в том числе и богословствованию. Это, конечно, печально, но так уж устроено человечество. Для проверки обратимся к фактам.

Среди деятелей раннего старообрядчества был юродивый Афанасий. Протопоп Аввакум так писал о нем, своем любимом ученике, земляке-нижегородце и духовном сыне: «До иночества бродил босиком и зиму и лето… Плакать зело же был охотник: и ходит и плачет. А с кем молыт, и у него слово тихо и гладко, яко плачет». Весной 1665 года, когда Аввакум сидел в ссылке на Мезени, когда стало ясно, что царь Алексей Михайлович к старой вере не воротится, – тогда московской общине ревнителей древлего благочестия потребовались новые вожди.