Игра агента X - Роберт Шекли

Резкие интонации и растянутые гласные выдавали в нем моего соотечественника.

— Машина уже занята, — сказал шофер.

— Черта с два занята! — отвечал ему толстяк, вползая в машину, как червь в рану.

— Машина занята! — настаивал шофер.

Тут толстяк впервые заметил меня. Похоже, он решил проявить дружелюбие.

— Вы ведь не будете возражать? Я и впрямь ужасно спешу.

Я и не возразал, правда, без особого энтузиазма.

— Устраивайтесь, — сказал я ему, посторонившись.

Водитель машины решительно замотал головой и крепко ухватил меня за руку.

— Нет — нет, мы с вами уже договорились.

— Но вы же видите, что он согласен, — сказал толстяк.

— Но я-то не говорил, что согласен! — не сдавался водитель. Он уже не улыбался, и был похож на человека, уязвленного в своих лучших чувствах.

Насчет такси я не получал никаких инструкций, но с этим человеком мне почему-то расхотелось ехать, разве только под усиленной охраной. Если хотите, можете назвать это предчувствием.

Толстяк, наконец, забрался на заднее сидение машины. Он вытер пот со лба и обратился к таксисту:

— Послушайте, это уже станосится смешным. Трогайте!

— Никуда я с вами не тронусь! — Водитель был непреклонен. Выглядело все это так, будто он весь день ждал той минуты, когда сможет отвезти меня в Местре, а невесть откуда взявшийся толстяк пытается лишить его этого наслаждения.

— Поехали, не то я позову полицию, — пригрозил виновник недоразумения.

— Нет, это я позову полицию, если вы немедленно не освободите машину.

— Так зовите! — толстяк повернулся ко мне, ища сочувствия: ну и наглые эти местные!

Подъехала ещё одна машина, и я устремился к ней. Обиженный водитель первой машины попытался удержать меня, но в последнюю минуту сдался и выпустил мою руку, осознав неизбежность разлуки. Подарив мне на прощание жалобный взгляд (ах, как бы мы подружились!..), он развел руками, вернулся к своей машине и стал возле нее, опершись о капот.

Когда мы поворачивали на шоссе, я оглянулся. Толстый пассажир сердито кричал на водителя, который все стоял у машины и смотрел мне вслед.

Мой новый шофер оказался человеком средних лет с физиономией озабоченной обезьяны. Ловко управляя своим маленьким «фиатом», он без умолку тараторил. Это дало мне шанс освежить в памяти свою легенду.

— Впервые в Венеции?

— Нет, я уже был здесь однажды.

— А, вы турист?

— Торговый представитель.

— А, вот почему вы едете в Местре.

— Да.

— И чем же вы торгуете?

— Оргтехникой.

— Оргтехникой? Это что, пишущие машинки? Так вы торгуете пишущими машинками? И за этим только вы ехали сюда из Америки?

— Получается так, — ответил я. Моя легенда расцветала новыми красками.

— Должно быть, вы много пишущих машинок продаете.

— Достаточно много.

— Больше, чем «Оливетти»?

— Нет, но мы стремимся к этому.

— У «Оливетти» прекрасные машинки, — весомо заявил водитель. — Моя племянница, она работает в юридической конторе, так говорит.

Я неопределенно хмыкнул в ответ.

— И как называются ваши машинки?

— Адамо-Финетти.

— Никогда о таких не слышал.

— Мы больше известны своими калькуляторами, — объяснил я ему.

Водитель замолчал на минуту, обгоняя тяжелый грузовик и вырываясь на простор шоссе. Но тут большой «шевроле» прижал его слева, в то время как некто в «альфа-ромео» занял подобную позицию справа. Завершал картину шикарный «бентли», наседавший сзади и, очевидно, ожидавший своей очереди вступить в игру.

Мой таксист вдавил педаль газа в пол и рванул вперед, не обращая внимания на такие мелкие помехи на пути, как зазевавшиеся старушки, тележки уличных торговцев и детские коляски. Вжавшись в сидение, я старался сохранить видимость самообладания.

Дорога нырнула в туннель, и «шевроле» остался позади. Взревел мощный мотор «бентли», но мой водитель лихо вывернул на центральную полосу, противопоставив лошадиным силам преследователя свое мастерство. Он даже запел, почти как великий Пастафацу.

Теперь нас преследовал мотоцикл. Он мчался рядом с нами, и на секунду я обменялся с мотоциклистом взглядами. Он был одет как модолой Брандо: черные кожаные штаны и куртка, высокие ботинки, широкий ремень. Голову закрывал огромный шлем. Лица видно не было — только полоска рта из-под шлема. Модная «индиана» легко выдерживала соревнование с нашим «фиатом».

Мотоциклист внимательно оглядел меня и, прибавив газу, вырвался далеко вперед, затерявшись среди машин.

Похоже, мною интересовались слишком многие. Я пытался успокоиться, повторяя себе, что вряд ли меня могли вычислить так быстро.

При въезде в Местре водитель вдруг свернул в боковую улочку. Я похолодел от неожиданности. Заметив мое замешательство, таксист ухмыльнулся и прибавил скорости.

Мелькали какие-то склады, гаражи. Все было закрыто. Даже тротуары были пусты. Я представил себе людей, прячущихся за тяжелыми ставнями, пытаясь укрыться от вспышек насилия, что неизбежно должны разразиться на этих выжженных солнцем улицах. Меня постепенно охватывала паника, и на то были причины: мчащаяся машина, пустынные улицы, ругающийся толстяк, водитель такси (тот, что все улыбался), этот мотоциклист…

Внезапно таксист нажал на тормоз, остановив машину посреди улицы. Из распахнувшихся по обеим сторонам дверей домов выскочили двое. Они впрыгнули в машину, зажав меня посередине, и такси помчалось дальше.

Глава 4

Человек, оказавшийся слева от меня, обращал на себя внимание брюками цвета шоколада, яркой спортивной рубашкой, туфлями крокодиловой кожи и револьвером 38 калибра. Этот револьвер упирался мне в бок как при игре в «руки вверх!». Узкое, вытянутое лицо моего соседа было украшено ниточкой усов.

— Потише! — сказал он мне. — Никаких резких движений или там криков… Усекли?

— Усек, — ответил я.

— Смотрите, — он раскрыл барабан своего револьвера, — он заряжен. Предохранитель снят. Усекли?

— Усек, — откликнулся я.

— Беппо, — обратился он к моему соседу справа, — покажи-ка свою пушку.

— Незачем беспокоиться, я и так вам верю.

— А почему вы должны мне верить? Я ведь и соврать могу. Беппо, покажи ему пушку.

Беппо, солидной комплекции человек с кислой физиономией, достал пистолет, убедился, что я должным образом его оценил, и вновь спрятал, но так, что пистолет по-прежнему упирался мне в ребра.

— Вижу, что вы серьезные ребята, — сказал я.

— Мы рады, что вам у нас нравится, мистер Най, — сказал первый клоун. — Вы можете называть меня Карло.