Длинный курган - Генри Бейли

— Очень оригинально, Реджинальд, и даже местами убедительно, — ответил, нахмурившись, Ломас. — Объясните мне, какая им выгода от этих раскопок, и я, пожалуй, начну вам верить.

— Совершенно никакой, это-то и интересно, — ответил Реджи.

— Мой дорогой друг! У вас слишком богатое воображение!

— Разумеется, нет. Я человек простой. Все необычное действует мне на нервы. Отсюда и моя скромная слава. Но воображение — мистер Ломас, как вы могли такое подумать?

— Ну-ну, там видно будет, — сказал, вставая, Ломас. — Если я обнаружу в песке чье-нибудь мертвое тело, дам вам знать.

— Отлично, — радостно ответил Реджи, не сдвинувшись с места. — Кстати, я оставил там Андервуда.

— Какого черта? — Ломас уставился на Реджи и сел обратно. — И что он там делает?

— Ловит бабочек. А попутно следит, куда ходят Джозеф с Изабеллой и не отправляют ли они по почте каталоги.

— Черт возьми, он не должен этим заниматься! Если вы хотите, чтобы их почта просматривалась, давайте обратимся к начальнику почтового отделения! Вам ли не знать этого, Фортун.

— Друг мой, я знаю. И сельскую почту тоже знаю. К чему эти отвратительные формальности?

— Не стоит шутить серьезными вещами.

— Вот именно, это я и пытаюсь вам доказать, — ответил с улыбкой мистер Фортун. — Наши голубки едут в богом забытое место, которое, кажется, привлекает их только тем, что его нет на карте. Джозеф мог писать свои дурацкие книги где угодно. Интересно, это Изабелла позвала туда Джозефа или Джозеф увез Изабеллу? Их показания расходятся. Джозеф влюблен, а Изабелла кокетничает. Он ревнует, а она — сама кротость. Пожив здесь некоторое время, они вдруг загораются идеей раскопать курган. Кругом полно курганов, но им подавай именно этот, на отшибе Сток-Аббаса. Далее выясняется, что они обмениваются с кем-то сведениями, настолько секретными, что их нельзя изложить в письме на простом английском языке. В одном сообщении было что-то о полиции, в другом — о том, что нужно раскопать курган. По-моему, дорогой мой, здесь затевается какое-то темное дело.

— Но это все слишком запутано, Фортун. Почему бы, черт возьми, им не писать письма? Но зачем по-гречески?

— Они здесь совершенно одни. Вместе разбирают почту и оба видят все письма, которые получает и отправляет другой. Однако на каталоги обычно мало кто обращает внимание. Если один из них не знает греческого, то подчеркнутые буквы так и останутся загадкой. Слово SKUTHAI ничего не сказало даже начальнику уголовного розыска.

— Так что это, по-вашему, за игра?

— Друг мой, — ответил с улыбкой мистер Фортун, — я начисто лишен воображения. Зато у вас в руках теперь оказались все факты. Точнее, почти все: я сделал несколько фотографий Джозефа и Изабеллы. — С этими словами он положил на стол свернутую пленку. — Увеличьте изображения лиц. Вдруг кто-нибудь из ваших ребят их знает? А теперь до свидания, Ломас! Я сегодня обедаю у своей племянницы — у той, которая замужем за артиллеристом. Она всегда такая бодрая и веселая, что утомляет.

За последующие две недели не произошло ровным счетом ничего. При каждой встрече с мистером Фортуном в клубе Ломас отпускал ехидные комментарии о пользе воображения и о греческом языке. Потом Джозеф Ларкин написал мистеру Фортуну о том, что раскопки почти завершены, и настойчиво пригласил его приехать посмотреть на результаты. С этой вестью мистер Фортун позвонил Ломасу, но тот в ответ презрительно хмыкнул.

— Я поеду, — сказал на это мистер Фортун.

— Хорошо, раз вам время девать некуда, — послышалось из телефонной трубки.

Ответный звонок раздался три дня спустя, в тот самый момент, когда к дому мистера Фортуна подъехала машина, чтобы отвезти его в Сток-Аббас.

— Алло, Фортун? Вы уже собрались? Отлично! Приезжайте сюда.

С самого утра Ломас был в бешенстве.

— Опять какая-то чертовщина из Сток-Аббаса! — крикнул он и с раздражением посмотрел на Реджи. — Я, как последний дурак, поручил часть работы почтовым служащим — и вот, пожалуйста, их отчет. Букинистический каталог был отправлен в понедельник из Рестхарроу на имя некой мисс Джордж, которая проживает в Борнмуте по адресу Сэнд-стрит, 715. Были подчеркнуты буквы а, Ь, четыре раза е, д, h, два раза i, I, т, п, р, г, два раза s, t, и.

— Вы абсолютно правы! — заявил Реджи и зевнул.

— Что вы имеете в виду?

— Вы сказали «как последний дурак». Совершенно с вами согласен. Почему вы не поручили отчет Андервуду? Он бы отлично справился! Между прочим, я просил его записывать буквы в нужном порядке!

— Но черт возьми, мы же не можем просматривать чужую почту!

— Друг мой, вы слишком хороши для этого мира! — Реджи взял ручку и лист бумаги — Повторите-ка еще раз: а, Ь — он записал ABEEEEGHIILMNPRSSTU, затем закурил сигару и задумался.

— От таких добродетельных людей, как вы, одни неприятности Вот, пожалуйста: PRESBUS GAMEIN THELEI. Очень интересно. Это кое-что проясняет.

— Что вся эта чертовщина означает?

— И чему вас только учили в школе, Ломас? Это значит «старик хочет жениться». Так я и думал. Я же говорил, что все факты у вас в руках. Помните, Джозеф говорил, что Изабелла получила классическое образование. Не то что вы, Ломас. Это она пишет сообщения. Она поймала Джозефа на крючок. Теперь все ясно. Передайте своим драгоценным почтовым служащим, чтобы они впредь соблюдали порядок следования букв. Я не собираюсь в угоду вашей совести заниматься расшифровкой криптограмм. И отправьте кого-нибудь попроворнее к этой мисс Джордж, которая живет в доме 715 на Сэнд-стрит. Я уезжаю в Сток-Аббас. Они раскопали курган. Кстати, что там со снимками?

— Мы их увеличили. Никто не знает этих людей.

— Полиции они неизвестны? Ну-ну. Сделайте фотографию мисс Джордж. Желаю удачи, Ломас.

Вечером того же дня мистер Фортун стоял вместе с Джозефом и Изабеллой на Драконьем холме.

Шестеро рабочих, сверкая улыбками, отдыхали, опершись на лопаты. Высокая насыпь кургана исчезла. Остались только отвалы серого песка и среди них кромлех[3] — сооружение из четырех камней, три из которых стояли вертикально и поддерживали плоский четвертый. Под этим камнем, словно под столом, лежал скелет. Реджи опустился на колени и взял в руки череп.

— Подлинная древность, — произнес он со вздохом облегчения.

— Он похож на обезьяну, — заметила мисс Вудолл и вздрогнула.

— Я бы не сказал, — возразил Реджи.

— Я убежден, что он был финикийцем, — заявил мистер Ларкин.

— О господи, только не это! — воскликнул Реджи. Его совершенно не интересовала теория мистера Ларкина о том, что все старое непременно должно быть финикийским. Своей вытянутой головой, широкими скулами и коротким крепким туловищем обитатель кургана в свое время, должно быть, напоминал скорее Джайлза, жившего в лачуге среди холмов. Возможно, это его предок: пять тысяч лет назад род вязальщика веников владел этими местами. Мистер Ларкин тем не менее продолжал рассказывать о финикийцах.

— Да, да, это очень интересно, — пробормотал устало Реджи и поднялся с колен.

— Бедняжка, — произнесла мисс Вудолл, глядя на покойника, — ему, наверное, так одиноко.

— Дорогая, какие забавные мысли живут в вашей головке, — ласково ответил мистер Ларкин.

Они отправились обратно в Рестхарроу, и по дороге мистер Ларкин принялся вновь доказывать, что это скелет финикийца, что подобная находка — особая радость и что он передаст скелет в дар Британскому музею. И Реджи скучал.

Это состояние длилось все время, что он жил в Рестхарроу. Когда мистер Ларкин не рассказывал о финикийцах и (что было еще хуже) не зачитывал вслух отрывки из своей новой книги «Происхождение мира», он ухаживал за мисс Вудолл. Эти ухаживания были слащавы до отвращения. Ничего таинственного с парочкой больше не происходило. Великая книга опубликована, курган — раскопан. Мистер Ларкин собирался написать об этом небольшую брошюру, а затем закопать курган, жениться на мисс Вудолл и увезти ее в Южную Африку, чтобы там найти многочисленные следы финикийцев. Реджи пожелал им счастья и, как только приличия позволили, уехал обратно в Лондон.

Два дня спустя к мистеру Фортуну заглянул Ломас и обнаружил его в спальне за завтраком, что было крайней редкостью и говорило о дурном настроении.

— Друг мой, вы нездоровы?

— Да, я очень болен. Уходите, не хочу на вас смотреть. У вас такой радостный вид, что мне тошно.

— Появилось еще одно сообщение. TUCHEAPELTHE.

— Не бубните, произнесите по буквам, — сказал с раздражением мистер Фортун. — A, TUCHE APELTHE. Два слова. «Фортуна ушла». Очень польщен, что она это отметила.

Ломас улыбнулся.

— То есть Изабелла хотела сообщить мисс Джордж, что мистер Фортун уехал. Занятно. Кстати, Реджинальд, мы узнали кое-что о мисс Джордж. Оказывается, это вовсе не женщина. Это мужчина средних лет, который называет себя Джорджем Реймондом. И живет он вовсе не в доме 715 на Сэнд-стрит. Там находится маленький магазинчик, куда приходят письма до востребования. Джордж Реймонд снимает дом на другом конце города, он живет очень тихо. Мои люди предполагают, что он американец.