Восходящая бессмертная - Линси Сэндс

«Ты ведь знаешь, что есть такая вещь, как кошачья еда, верно? Она даже бывает в банке и сделана специально для кошек? Она также стоит намного меньше, чем настоящий лосось, и тебе не нужно вынимать кости».

— Да-да, — рассеянно ответила Стефани и решила оставить информацию о тишине в своей голове при себе. По крайней мере, до тех пор, пока она не поймет, что это было. На самом деле это случилось не в первый раз, и тогда объяснение было достаточно простым. Кто-то на другом конце округа устроил вечеринку по случаю семьдесят пятой годовщины и открыл ее для всего города. Ушли абсолютно все, кроме нее, и целый час у нее в голове была тишина. Возможно, сейчас произошло снова что-то подобное, и она не хотела излишне беспокоить Дэни.

Снова сосредоточившись на компьютере, она заметила выражение лица сестры и скривилась. Она знала, что Дэни просто саркастично отозвалась о кошачьем корме, но все же сказала: «Кошачий корм воняет. Я бы не стала его есть».

— Ну, я надеюсь, что нет. Ты не кошка, — сказала Дэни, а затем поддразнила: — Просто кошатница.

«У кошатниц много кошек. У меня только одна. У меня также есть собака. Я не кошатница, — возразила Стефани, ее взгляд скользнул к окну, когда она открывала банку с лососем. Она не могла видеть дорогу от своего дома, но не видела следов дыма или чего-то еще, что могло бы вызвать проблемы у смертных, живущих рядом, и заставить их сбежать.

«Ну, может, у тебя не так много кошек, но ты живешь в своем собственном доме всего год, и ты балуешь кошку, которая у тебя есть, как это делала бы кошатница», — заметила Дэни, а затем пробормотала. «Лосось, ради бога».

— Я не всегда кормлю лососем Феликса, — защищаясь, сказала Стефани, заставляя себя вернуться к разговору и пытаясь вести себя как можно более нормально. «Это просто субботнее угощение. Как пицца по пятницам для нас».

— Угу, — с сомнением сказала Дэни. — А что он получит в конце недели?

— Яичница-болтунья, творог и овощи на завтрак, шарики из тунца на обед и особое рагу на ужин, — рассеянно пробормотала Стефани, снова переводя взгляд на окна.

«Серьезно? Яйца и рагу? Ты готовишь для этого кота?

Решительный крик в голосе Дэни привлек внимание Стефани и заставил ее снова взглянуть на экран компьютера. Увидев выражение отвращения на лице сестры, Стефани закатила глаза. «Многие люди готовят для своих кошек, Дэни. И собак.

— О, пожалуйста, — простонала сестра. — Только не говори мне, что готовишь для той дворняжки-боксера, которую называешь своей родственной сестрой.

Пожав плечами, Стефани взглянула на Трикси, которая лежала у ее ног перед стулом, а затем провела одной ногой по темно-коричневому меху на ее спине, погладив ее, и сказала: «Хорошо. Не скажу.

— Боже мой, — с отвращением сказала Дэни.

— Готовка меня расслабляет, — беззастенчиво сказала Стефани. «Кроме того, я уверена, что ты тоже готовила бы для домашнего питомца, если бы он у тебя был».

— Милая, я не готовлю даже для Декера, — вздохнула Дэни.

«Только потому, что у тебя, вероятно, нет времени сейчас, когда ты вернулась к работе», — мягко сказала Стефани. Наклонившись в сторону, чтобы открыть шкаф под островом, она достала суповую тарелку и маленькую тарелку. Выпрямившись, она поставила их на остров. «Врачи — люди занятые».

«Ага. Занятые. Это не имеет никакого отношения к тому, что я не могу сварить даже фасоль, — несчастно сказала Дэни.

Легкая ухмылка коснулась уголков губ Стефани в ответ на нытье, и она кивнула, сливая жидкость от лосося в миску, а затем вывалила мясо на вторую тарелку. «Да, ты даже не можешь приготовить горячий шоколад, не разбив чайник».

«Мне было девять лет, когда это случилось!» Дэни запротестовала и покачала головой. «Похоже мне не дадут это забыть».

— Конечно, — возразила Стефани.

— Нет, не дадут, — возразила Дэни. «Ради бога, ты еще даже не родилась, когда я это сделала, и все же неоднократно напоминаешь мне эту историю. Думаю, это всплывало почти на каждом семейном собрании, которые у нас были».

«Да, но мы больше не с семьей, а это значит, что мы не услышим эту историю вперемешку с промахами других наших братьев и сестер, о которых всегда рассказывали на семейных собраниях», — отметила она. «И я уверена, что теперь ты точно знаешь, что пытаясь сделать горячий шоколад, наливать молоко в электрический чайник не самая лучшая идея, и не будешь делать это снова, так что я в конце концов забуду об этом. . лет через сто или около того, — поддразнила Стефани, заставляя себя не смотреть в окно и сосредоточиться на копании в куске лосося в форме консервной банки, чтобы удалить кости. Это была единственная причина, по которой она не следила за тем, что говорила. Именно поэтому ей понадобилось время, чтобы заметить, что Дэни замолчала. Как только это осознание прошло сквозь ее рассеянность, она подняла глаза и увидела, что сестра смотрит на нее с беспокойством. Подняв брови, она спросила: «Что?»

Дэни поколебалась, а затем серьезно спросила: «Ты в порядке?»

Стефани вздохнула, точно зная, о чем спрашивает ее сестра. Ей было не по себе, когда почти тринадцать лет назад их жизнь перевернулась с ног на голову, и она узнала, что ей придется оставить семью. Хотя, если честно, ей тогда было всего четырнадцать. Ну, на самом деле, пятнадцать, но у нее как раз был день рождения, когда ее жизнь взорвалась, так что она часто думала о четырнадцати, когда она вспоминала об этом. Не то чтобы это имело значение, четырнадцать или пятнадцать, Стефани не была готова потерять мать, отца и всех остальных братьев и сестер. Их семья была очень большой, очень дружной и очень любящей. В этом ей повезло, но отказаться от этого было трудно.

«Я в порядке», — сказала она наконец, и когда беспокойство Дэни не рассеялось, она заверила ее: «Действительно, я в порядке. Я люблю свой новый дом и самостоятельную жизнь. Здесь красиво и тихо. Здесь есть все, что мне нужно, а чего нет, я могу заказать онлайн и получить доставку. Это круто.»

«А голоса в голове? Головные боли? — обеспокоенно спросила Дэни.

«Намного лучше», — сказала она, и на этот раз ей не пришлось лгать об этом. Что ж, по крайней мере, она не соврала, если отсутствие голосов в ее голове на этот раз не обернется для нее плохим знаком.