Безнадёжная любовь (СИ) - Смелик Эльвира Владимировна

Аня набрала в ладони воды и направилась прямиком к его темнеющей на фоне белого песка фигуре. А что еще могла она сделать? Но коварный некто предусмотрительно отступил и, когда последние капли просочились сквозь сжатые пальцы, опять улыбнулся.

— Эй! Ты что задумал? — Аня, предчувствуя самое ужасное, сделал шаг назад, но темная фигура молча надвинулась на нее.

— Я так не согласна! — на всякий случай предупредила Аня и, не выдержав, бросилась наутек.

Конечно же, он догнал ее, схватил в охапку и, запинаясь, понес к воде. Она цеплялась за его плечи, за шею, болтала ногами, протестующе кричала, но он все равно сбросил ее в пенистую волну.

— Ах, так!

Он был сильнее, она толкала его, тащила, сама падала (какая разница, если уже мокрая с головы до ног), а он не поддавался.

Дикий стон восторга вырвался из Аниной груди, когда она наконец увидела его, барахтающимся в воде. Она не давала ему подняться, какое-то время он еще отбивался, потом смиренно затих, а когда она успокоилась и отпустила его, отплевываясь, на четвереньках выбрался на берег, выпрямился. Она уже стояла рядом, отжимала прядь волос и победно улыбалась.

— Получил?

— Я?

Богдан шагнул к ней, она не успела увернуться и почувствовала, как уходит из-под ног земля. Он подхватил ее на руки и пошел прямо в море, все дальше и дальше.

— Ты что?

Вода доходила ему уже до пояса.

— Вот найду место поглубже…

Аня испуганно замахала ногами.

— Я не умею плавать в одежде.

Для верности она покрепче обхватила его шею и случайно коснулась губами щеки.

— Ты соленый.

Он осторожно опустил её в воду.

7

Завернувшись в одеяло, Аня раскладывала одежду на все еще хранящий дневное тепло огромный валун.

— Не думаю, что она когда-нибудь высохнет.

— Ну и что? — Богдан потянул за угол ее одеяла. — Отдай!

Аня посмотрела немножко удивленно и рассержено.

— Возьми другое.

— Я хочу это.

Она недовольно сбросила свои зеленые одежды, а он подобрал их, накинул одеяло себе на плечи, развел руки, и словно два темных крыла раскрылись, загородив море, далекий горизонт, и сомкнулись за Аниной спиной.

— Так теплее.

— Да.

Она выправила руку, убрала с лица мокрые волосы и дотронулась пальцами до его подбородка.

***

Аня смотрела куда-то в сторону, Богдан касался губами ее плеча и ни за что не хотел отодвигаться.

— Наверное, уже скоро утро.

Он молчал.

— Нам надо ехать.

— Угу.

Они по-прежнему лежали.

— Эй!

Плечо дернулось, куда-то пропало, и он почувствовал ее дыхание, оно коснулось теплой волной лба и шевельнуло волосы.

Одежда, конечно же, была мокрой и жутко неуютной, и свежий ветерок возник сразу откуда-то, наверное, из влажных, остывших складок, и не слишком дружелюбно обжег холодом.

Богдан наглухо застегнул куртку, Аня накинула сверху одеяло, завязала узлом под подбородком и плотно прижалась к его спине.

Когда, поставив мотоцикл, пробирались меж невероятного количества незнакомых в темноте вещей, чуть не наступили на Чоню, мирно дремавшего в каком-то закутке. Тот чертыхнулся сквозь сон, но просыпаться и не подумал.

Спасаясь от холода, они закопались в куче зеленых и красных одеял, немного подражали вместе.

— Я жутко хочу спать.

***

Она опять проснулась раньше его. Он открыл глаза, сладко потянулся, увидел ее чуть согнутую спину и провел пальцами по выступающим бугоркам позвонков.

— Что ищешь?

— Где-то здесь должны быть мои часы, — озабоченно объяснила Аня.

— Зачем тебе часы? Уже светло.

В щели между досками, которыми было заколочено маленькое, изнутри зарешеченное окно, заглядывало солнце.

— Тонко подмечено, — ехидно произнесла она.

— Наклонись.

Они поцеловались.

— И все же, зачем тебе часы?

— Узнать, сколько времени.

— Это ничего не решает.

Аня задумалась на мгновенье и согласилась, но потом на лице ее опять появилось озабоченное выражение.

— Девчонки, наверное, уже с ума сходят. Я почти сутки не показывалась дома.

— Они же знают, что ты со мной.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Знают.

У нее был слегка виноватый вид.

— Ясно, ясно. Хорошего же они мнения обо мне.

— Согласись, у них есть причины.

— А я думал, ты скажешь: «Дуры! Они ничего не понимают!».

***

— Анька — ненормальная! — воскликнула Жанна. — С кем связалась!

— А что? — не согласилась с ней Ольга. — Он, по-моему, вполне ничего.

— Я так не думаю, — выглянула из-за книжки Настя. — После того вечера мне ни на кого из них смотреть не хочется.

— Между прочим, девочки, — Оля сделала многозначительное лицо, — вы заметили, что сейчас они обходят нас стороной?

Жанка хмыкнула.

— Ты хочешь сказать, что это заслуга Аньки?

— Кажется, она ей не в тягость! — Настя отбросила книжку. — Жарко!

— Привет! — в комнате появилась Аня, лицо ее сияло от счастья.

8

Время. Оно все меняет. Оно куда-то спрятало счастливый блеск из Аниных глаз. И дело заключалось не только в том, что она тосковала без очередной встречи.

Обычный исход подобных историй заранее знали все: он получил от тебя, чего хотел, и больше ты ему не нужна.

Неужели и с ней выходило то же самое? Неужели все умные и расчетливые и на этот раз оказывались правы?

Известный сценарий, и Ане по нему досталась самая глупая и предсказуемая роль. Обидно! Невыносимо обидно!

Почему он не сказал прямо? Почему вел себя так, будто дальше что-то обязательно должно быть?

Нет! Просто, это она — дура! Наивная дура! Вот и шагает теперь с опущенной головой и бесцветными глазами по дорожке, основательно утоптанной миллионами таких же как она наивных дур.

— Хлеб кончился, — пристально разглядывая засохшую белую горбушку, констатировала Настя. — Как мы будем ужинать?

Жанна недовольно шевельнулась в плетеном кресле, ее не очень-то прельщала перспектива предстоящего визита в магазин.

— Я схожу, — тихо предложила Аня, и даже если бы кто-то очень горел желанием сделать это вместо нее, возражений не последовало бы.

Надо ценить героические поступки совершенно несчастного человека. «Может, это ее взбодрит», — заботливо подумала Жанна.

Когда Аня печально выходила из магазина, ее кто-то окликнул.

— Привет! Я — Лола. Подруга Богдана. С тобой можно поговорить?

— О чем?

— Обо всем.

Аня собрала силы и сделала вид, что она вовсе не печальная, а просто такая задумчивая, а главное, что ее совсем не задело словосочетание «подруга Богдана».

— Оставь его. Здесь столько всяких мужиков, и молодых, и старых. Не все ли тебе равно, перед кем месяц хвостом вертеть?

Сначала Ане захотелось с грустью спросить: «Как я могу его оставить, если он уже сам меня оставил?», но обычное нежелание Лолы утруждать себя выбором выражений несколько остудило ее мелодраматический порыв, и она промолчала, с трудом скрыв возникшую неприязнь.

— Разве ты не понимаешь, кто ты для него? Случайная девочка. Маленькое развлечение. Он только поиграет с тобой. А потом? Он мне сам сказал, что просто хочет развлечься.

Конечно, Лола права. Ане нечего возразить.

Лето, море, мимолетное знакомство. Какие тут могут быть чувства, какие желания, кроме одного: пожить в свое удовольствие? Однако жутко неприятно слышать от постороннего: «Он только поиграет с тобой. Он просто хочет развлечься». Как бы ни была права воинственная красотка Лола — не ее дело!

— А ты думаешь, я за него замуж собираюсь? — надменно-насмешливо произнесла Аня.

— Надеюсь, до этого еще не дошло, — усмехнулась Лола.

Аня стушевалась. Естественно, замуж она не собиралась, даже мыслей таких не возникало, но… Так хочется верить в вечную, прекрасную любовь! Так хочется верить, что она наконец-то пришла к тебе, и кто-то жить без тебя не может, грезит и дышит только тобой!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})