Под созвездием отца (сборник) - Нонна Доктор

Борис Михайлович достал из багажника траурный венок, украшенный желтыми розами. Стараясь не испачкаться, он аккуратно прислонил его к металлическому кресту, предусмотрительно срезав шелковые ленты, на которых золотыми буквами было начертано «любимой жене»…

С будущим мужем Елена Павловна познакомилась в институте.

Борис нравился ей с первого курса. Высокий, худощавый, одетый всегда в чистую накрахмаленную рубашку – он напоминал ей отца, которого она видела только на выцветших фотографиях…

После свадьбы они стали жить в небольшой комнатке в коммуналке. Елена старательно училась, а все свободное время тратила на живопись. Установив небольшой трехногий этюдник, она часами рисовала пейзажи, где, как правило, преобладали пастельные, голубоватые оттенки.

Увлечение жены не нравилось Борису. Лена все чаще ловила на себе его раздраженный взгляд. Он был единственным сыном в семье военнослужащего и с детства привык к гипертрофированной заботе и вниманию матери. Она категорически была против его женитьбы, считая, что ничего хорошего из этого не выйдет. Но в конце концов все-таки смогла преодолеть ревность к невестке и уговорить отца Бори снять молодоженам отдельную комнату. Интуиция не обманула опытную женщину, и первая ссора между молодыми супругами не заставила себя долго ждать…

– Лена, да оторвись же ты от этого чертова пруда! – заревел Борис через десять минут безрезультатных поисков трусов в глубине старого шкафа.

– Что ты там ищешь? – спокойно спросила Лена, не отрывая глаз от пейзажа. – Может, среди грязного белья…

Борис взглянул в угол комнаты, куда беззаботно махнула жена, и, увидев большой мешок, наполненный вещами, закричал:

– Ты когда последний раз стирала?! Ты что, всю жизнь черт знает чем заниматься будешь?! Я тебя спрашиваю?!

Лена посмотрела на мужа и тихо ответила:

– Я буду заниматься тем, что мне интересно. В няньки к тебе я не нанималась и в прачки, между прочим, тоже! Если тебя это не устраивает, тогда нужно было жениться на собственной маме!

Борис схватил куртку и, хлопнув дверью, выбежал из комнаты… Ровно через месяц Лена поняла, что беременна.

Артем родился зимой, поздней ночью. Весь день накануне шел снег. Почувствовав первые схватки, Лена решила тут же ехать в больницу. Борис проводил жену до машины «Скорой» и, помахав ей перчаткой, отправился в институт. В тот вечер домой он вернулся не один…

Таня была однокурсницей Лены. Узнав, что лучшую подругу увезли в роддом, она самоотверженно предложила Борису разделить одиночество, и тот с радостью согласился…

В кульминационный момент их соития родился Артем.

Лену с младенцем выписали через три дня. Борис встречал их с большим букетом цветов. В первый раз он подарил жене желтые розы. Крепко прижав к себе новорожденного сына, Лена горько заплакала…

После похорон Борис Михайлович подошел к Даше и, пристально глядя ей в глаза, тихо спросил:

– Сколько тебе лет?

– Пятнадцать с половиной… – удивленно ответила она.

– Я так и знал!.. – с отчаянием воскликнул мужчина. – Ты хоть понимаешь, что за эту вашу любовь Артему могут добавить срок?! Ты же несовершеннолетняя!

Даша побледнела, ее потрескавшиеся губы задрожали.

– Никто не знает, что я беременна… – пробормотала она, с трудом сдерживая слезы. Сейчас холодно, я даже дома телогрейку не снимаю…

– Что… Ты еще и беременна?! – Борис Михайлович с ужасом посмотрел на живот девушки. – Бред какой-то… О чем ты думала?!

– Я очень люблю вашего сына! Я ждала его! Я верила, что он заберет меня отсюда… Он обещал… – Даша не выдержала и разрыдалась. – Что мне делать теперь?

– Понятия не имею!.. – с раздражением воскликнул Борис Михайлович. – Какой у тебя срок?..

– Нет! – ответила Даша, опережая следующий вопрос. – Аборт я делать не буду… Слышите?! Уже слишком поздно… Вам не удастся меня заставить!..

Борис Михайлович глубоко вздохнул и после некоторого молчания задумчиво повторил:

– Слишком поздно… Слишком поздно… Мне действительно пора ехать. Если хочешь, я дам тебе немного денег и, возможно…

– Вы должны увезти меня отсюда! – неожиданно перебила его Даша.

– Что?.. – Борис Михайлович удивленно посмотрел на девушку.

– Ради вашего сына! Вы должны увезти меня из этого ада, иначе…

– Пойдешь в милицию? Да?

– Нет… – тихо сказала Даша и подняла рукав. – Просто погибну здесь…

На тонкой руке чернела огромная гематома – доказательство жестоких побоев, которым девушка подвергалась почти каждый день.

Борис Михайлович опустил глаза, не в состоянии выговорить ни слова…

Увидев синяк на хрупкой, совсем еще детской руке, он неожиданно почувствовал боль, стремительно кольнувшую его сердце. Только в этот момент Борис Михайлович осознал, что не видел сына больше десяти лет и даже не знает, как он выглядит сейчас… В его воспоминаниях Артем остался хрупким двенадцатилетним мальчиком с большими карими глазами в обрамлении пушистых ресниц…

– Прости меня, Даша… Я был не прав… Во многом не прав… – Борис Михайлович взял руку девушки. – Уедем сегодня же… Хорошо?

– Спасибо… – прошептала Даша сквозь слезы. – Спасибо вам…

С наступлением сумерек «Мерседес» остановился около старого дома, вросшего в землю почти по самые окна. Не заглушая двигателя, водитель прерывисто посигналил. Прошло несколько минут, но из дома никто не вышел… Наконец гулко хлопнула дверь, и вскоре Борис Михайлович увидел Дашу. Она бежала к машине, с ужасом оглядываясь на коренастого мужчину, преследовавшего ее с топором в руках…

– Скорей! Скорей! – закричал Борис Михайлович и, не дожидаясь, пока Даша сядет в машину, нажал на педаль газа…

«Мерседес» тронулся, медленно набирая скорость…

– Он убьет меня!.. Убьет… – Даша безуспешно дергала ручку двери, которую Борис Михайлович инстинктивно заблокировал… – Ради бога! Откройте!..

Через мгновение дверь поддалась, и, несмотря на большой узел в руках, ей удалось на ходу запрыгнуть в автомобиль…

Отец Даши еще долго бежал по пустынной дороге, пытаясь догнать «Мерседес», габаритные огни которого стремительно исчезали в ночной темноте.

– Как ты себя чувствуешь? – спросил Борис Михайлович спустя некоторое время. – Хочешь, мы можем остановиться на несколько минут?

– Нет, пожалуйста, только не это! – воскликнула Даша.