Желанное дитя - Лиза Скоттолине

– Клянусь, это…

– Не он, – перебил Маркус категорично. – Это точно не он.

– Но почему ты так уверен? Мне кажется, я его узнаю. Мне кажется, это он. Он очень похож!

– Нет, не похож, – нахмурился Маркус.

– Но в чем же разница?! – Кристина смотрела на него с мольбой, в горле у нее стоял ком, она так хотела, чтобы он сказал слова, которые убедят ее. Пусть он убедит ее! Она не хотела быть правой. Она очень хотела ошибиться.

– У нашего парня более широкое лицо, вот тут, где скулы, – Маркус провел пальцем по изображению на экране, под глазами пленника. – Я помню, что думал об этом, когда разглядывал его фото. У моего отца широкие скулы, у меня широкие скулы – скулы Нилссонов. Помнишь, когда мы с тобой познакомились – ты что-то даже сказала о моих скулах? И я даже подумал тогда – почему эту женщину так волнуют чьи-то скулы?

– При чем тут это?

– Я же говорю – посмотри на скулы этого парня на видео. Они совсем не такие, как у моего отца. Мой отец – ширококостный швед, и у меня его скулы. И что мне понравилось в нашем доноре – это как раз то, что у него тоже были широкие скулы. У него явно в роду были шведы – это видно. Можешь сама убедиться, – Маркус махнул в сторону видео на экране. – Так что это не наш парень.

– Но глаза? – Кристина не отступала, ее не слишком убедили доводы Маркуса. – Они большие и круглые, как у нашего донора.

– Да куча людей имеет большие и круглые глаза. Я, например.

– Но разве ты не видишь, что они точно такие же, как у нашего донора на фото?

– Нет, совсем нет. – Маркус коснулся экрана ее телефона указательным пальцем, и пленник на видео исчез в полицейской машине. – Ну что, теперь мы можем наконец ехать домой?

– Подожди секундочку. – Кристина схватила телефон, вышла из «Сафари» и зашла в свои фотографии, где начала лихорадочно перелистывать одно фото за другим в поисках нужной фотографии. Перед глазами у нее мелькали кот, собака, сад…

– Ну а теперь-то что? Что ты делаешь?

– Ищу фотографию.

– Ты хранишь фотографию нашего донора в телефоне?! – Маркус изумленно смотрел на нее поверх солнечных очков. – Зачем?!

Кристина продолжала поиски.

– Я хотела показать Лорен.

– Но ты могла послать ей фото по почте – нам же ее прислали по почте.

– Возможно, но она-таки есть у меня в телефоне. Я ее сохранила. – Кристина чувствовала некоторое смущение. – Я храню все фотографии, ты же знаешь. Да все так делают.

– Да ладно, ладно.

– Подожди. Вот, смотри! – Кристина наконец нашла среди бесчисленных снимков медсестер и работников «Начала Семьи», селфи со смешными рожицами и других фотографий ту, которую искала – фотографию их донора в детстве. Она попыталась взглянуть на нее свежим взглядом – но никак не могла отделаться от чувства, что смотрит на того человека из видео.

– Пффф, – покачал головой Маркус, – да это же наш маленький блондинчик!

– И тебе он не кажется похожим на того парня из видео?

– Нет. Я не думаю, что это он.

Кристина перелистнула на следующую фотографию, где их донор был уже взрослым, и сердце ее остановилось. Она не знала, стоит ли говорить это вслух – но ей самой все было предельно ясно: она узнала это лицо.

– Нет и нет. – Маркус включил зажигание и завел машину. – Признаю, он немного похож, но очевидно, что это не он.

– И из чего же это очевидно?

– Говорю же тебе – у нашего парня лицо шире, чем у того из видео. – Маркус нажал на газ, выводя машину на шоссе. – Внешне немного похож, не буду отрицать, но блондины вообще все между собой похожи. Светлые волосы, голубые глаза, светлая кожа… Мой отец всегда говорил, что мы все светимся в темноте.

– А что ты думаешь насчет вот этого его взгляда? Это его выражение глаз?

– А что у него за выражение? – Маркус вел машину, глядя перед собой.

– Ну, то, как он смотрит на мир.

– Да я знаю, что это значит. Я просто не очень понимаю, что ты подразумеваешь под этим. Короче – что такого особенного в его взгляде?

– Мне кажется, у этого парня из видео такой же взгляд, как у нашего парня. Внимательный. Острый. Умный и любопытный.

Желудок Кристины сжался. Деревья по обочинам, мимо которых они ехали, слились почти в одну линию, и она невольно подумала, что Маркус едет слишком быстро, но ничего не стала говорить.

– Итак, он смотрит на мир умным и любопытным взглядом. – Маркус фыркнул. – Но это не наш парень.

– А мне все-таки кажется, что это он. – Кристина почувствовала подступающую тошноту, но очень надеялась, что это шалят гормоны: все два месяца у нее был токсикоз, каждое утро она начинала с приступа рвоты, и чувствовала себя хорошо только сразу после того, как ее вырвало. В беременности это был самый неприятный фактор.

– Тревога, тревога, тревога. Ты слишком много тревожишься. Перестань волноваться.

– Но это повод для волнения!

– Я тебе вот что скажу, милая. Мы приедем домой, посмотрим видео на большом экране, на лэптопе, и ты сможешь рассмотреть все получше. Если хочешь – позвони Лорен.

Маркус взглянул на нее, но Кристина не могла видеть его глаз под солнечными очками – все, что она видела, это только собственное отражение в темных стеклах.

– А что, если она со мной согласится?

– Если Лорен с тобой согласится – тогда вы обе будете чокнутыми.

Глава 3

Вслед за Маркусом Кристина вошла в дом, вытянула из футляра свой лэптоп, бросила футляр на стул и сняла босоножки. Тошнота немного уменьшилась, в доме было прохладно, и она чувствовала облегчение: они установили кондиционер в тот же день, когда узнали о ее беременности, он стоил кучу денег.

Маркус прошел на кухню, она пошла за ним, ступая босыми ногами по прохладному полу. По дороге она погладила выскочившего навстречу Мерфи – их толстого светлого лабрадора, радостно размахивающего круглой запятой хвоста. Мерфи было шесть с половиной лет, но он все еще был активным и игривым, как щенок, поэтому они уже решили не ждать, что он когда-нибудь позврослеет и станет солидным. Ему хватало ума держаться подальше от их избалованной рыжей кошки Мармелады, которую чаще называли Леди и которая буквально спасала их в горькие дни отчаяния, когда мечта о детях казалась недостижимой.

– Тебе налить холодной воды? – спросил Маркус, открыв холодильник. Он доставал фильтр правой рукой, а левой машинально почесывал Мерфи за ухом.

– Да, спасибо.

Кристина направилась прямо в свой импровизированный домашний офис, который находился в небольшой кладовке при кухне. Там была гранитная стойка, встроенный стол и старые ящички, в которых хранились счета, письма, какие-то бесчисленные записки, которые перекочевали сюда из школы, и прочие бумажки, нужные и не очень. Кристина водрузила лэптоп на стойку, включила его, вышла на сайт CNN и, найдя нужную страничку, нажала на кнопку «PLAY». Раздался голос репортера, но она выключила звук, чтобы сосредоточиться на картинке, неотрывно глядя на то, как арестованного снова ведут к машине полицейские. Вот они подходят к машине, вот немного расступаются, вот уже можно разглядеть преступника… вот он поднимает голову…

Кристина сделала видео на полный экран. И когда стали видны волосы пленника, судорожно сглотнула – все-таки эти волосы были невероятно похожи на волосы их донора. Но она продолжала смотреть, несмотря на сжавшийся в комок желудок, ожидая того момента, когда они подведут арестованного к самой машине и он взглянет прямо в камеру…

Кристина нажала стоп, руки у нее дрожали.

Она не могла поверить в то, что только что видела. Эти голубые глаза… выражение его лица… весь его облик в целом – она определенно уже видела его раньше!

Он выглядел точь-в точь как их донор.

Вошел Маркус, поставил стакан ледяной воды на стойку, лед чуть звякнул о стенку стакана.

– Почему ты не садишься?

– Так мне лучше видно. Маркус, ничего не могу с этим поделать. Этот парень действительно выглядит как наш донор.

– Ну нет же, милая. – Маркус обнял ее и слегка сжал. – Совершенно не о чем волноваться. Серьезно.

– Ну посмотри вместе со мной, на большом экране, посмотришь?

– Хорошо. – Маркус отстранился и нахмурился. – Включай видео.

– На большом экране хорошо видно. – Кристина включила видео и прокрутила до того момента, где пленник готовится сесть в машину. – Ты что, не видишь, что он похож?!

– Немного похож. И все-таки – не совсем похож. – Маркус покачал головой. – Как я уже говорил в машине, у этого парня более узкое лицо, особенно в области скул.

– То есть тебе кажется, что он худее, чем наш донор?

– Точно, и лицо у него более длинное.

Маркус отбросил челку со лба – лоб у него был светлее, чем все остальное лицо: у гольфистов у всех так, козырек загораживает лоб от солнца.

– Серьезно – поверь мне. Ты ошибаешься, здесь совершенно не о чем тревожиться.

– Но я все-таки беспокоюсь. – Кристина никак не могла оставить это – она никогда и ничего не могла оставить.