Очкарик 3 (СИ) - Афанасьев Семён

К счастью, наш небольшой и ни разу не патриархальный коллектив имеет альтернативные механизмы саморегуляции:

— Отойди назад, — угрюмо роняет соплеменнице Асем, после чего становится между ней и единственным живым гномом. — Вадим всегда знает, что делает.

— Особенно в такие моменты, — добавляет похожая на дроу метиска, подходя к паре орчанок с другой стороны. — Не нужно в чужом доме лезть, куда не просят!

— С дороги! — Жулдыз пренебрежительно рычит, обращаясь к Хе, после чего оборачивается к соплеменнице. — Ты мне тоже не указ! У твоего хана нет власти надо мной!

Меня пронзает неожиданная догадка. Кое-что об обычаях народа, говорящего на этом же языке, но живущего там, я знаю не только понаслышке. Как-никак, ходил в национальную школу (другой в окрестностях просто не было).

— Она раньше воевала? — спрашиваю у Асем, указывая пальцем на вторую орчанку. — Потому считает себя выше тебя?

Из того, что знаю по аналогии, женщины кочевников могли вовсю участвовать в боевых действиях. Логично предположить, что подобный опыт налагает вполне определенный отпечаток на мысли и действия девчонки, что сейчас весьма некстати.

Командир в группе должен быть один, особенно в такой интересный момент.

— Не только это, — крайне неохотно отвечает мне хозяйка табунов. — Мы ещё и из разных жузов, — она очень не любит выносить сор из избы, где-то не желая ставить собеседницу в неловкое положение перед инородцами.

Новые орчанки очень своеобразно отнеслись даже к Хе, имеющей с ними половину общей крови. А я и вовсе человек — существо непонятного сорта по определению (выкуп их из плена на деньги, как они думают, принадлежавщие Асем — не в счёт).

В голове зажигается секундное понимание.

В отличие от известной мне ТОЙ истории, над местными жузами орков центральной власти в виде ханства нет и никогда не было. Здешние аналоги құрылтая, насколько я успел узнать, выносят решения исключительно рекомендательного плана, а не законодательного.

Единый для всего народа хан на подобных собраниях тоже до сего момента не избирался, даже в военное время.

Я уже понял, что законы истории этого мира феодальную централизацию каким-то образом не включают. По крайней мере, местами.

— Не слишком ли ты любезна с белым ухом? — Жулдыз демонстративно игнорирует всех, кроме соплеменницы.

Кинжал в её руке смотрится органично и естественно:

— Отойди в сторону!

— Это белое ухо — моё, — спокойно отвечает Асем, не двигаясь с места. — И я его люблю, а он любит меня. Ты не сильно ли раздухарилась в гостях?

Хм. Ещё интереснее.

— Это моих сестру и брата, а не твоих, гномы сейчас… — новенькая не завершает фразу, скрипя зубами. — А ты…

Асем впервые в жизни настолько растерялась. Да, потеря семьи в своё время тоже стала для неё шоком, но тогда хотя бы было понятно, что делать дальше.

Сейчас же её сердце рвалось в разные стороны.

С одной стороны, Жулдыз действовала понятно и объяснимо. Плюс имела ту же кровь, что и она сама.

С другой стороны, Вадим уже неоднократно доказывал, что может видеть ситуацию иначе и оказываться при этом правым. Несмотря на то, что был чужаком.

Было и ещё кое-что. С третьей стороны, ссор между орками сейчас надлежало избегать любой ценой, это она чувствовала всё тем же сердцем.

С четвёртой стороны, командир может быть только один — это она отлично усвоила от спутника-человека (хороший был рассказ, кстати, с примерами).

Асем окончательно запуталась. Похоже, настало время выбирать, кто сейчас был более своим.

А хорошего выбора что-то не наблюдалось.

Встать на сторону человека? Это было всё равно, что бросить своих, орков.

Попытаться объясниться с соплеменницей? Равно предать человека (по крайней мере, в горячке воспринимается именно так). Человек, в свою очередь, ради неё жертвовал всем, даже своим народом.

Как ни странно, её новая способность видеть мысли и Вадима, и дочери Степи одновременно сейчас только осложнила картину.

— Жулдыз, имею один вопрос, — обратился тем временем мужчина к кочевнице, чуть разряжая повисшее напряжение. — Допустим, Асем сейчас выведет меня на место эвакуации той пары гномов, за час или два…. В этой части степи она ориентируется лучше тебя, согласна?

Одновременно со словами человек делал странные манипуляции над ещё живым представителем подгорного народа. Последний был без сознания, но дышал на удивление ровно.

Новая знакомая, помешкав, всё же кивнула в ответ, не говоря ни слова.

— Допустим, твоя сестра и брат всё ещё живы, — продолжил Вадим, внимательно всматриваясь снизу в лицо собеседницы. — Но пара гномов либо неудобно сидят рядом, либо…

— Неудобно сидят — это как? — хрипло перебила орчанка иного жуза.

— Неудобно — это так, что я не успею убить их быстро. Например, они могут быть с ножом у горла младенца. Либо — с клинком, который упирается в глаз твоей сестре.

— Дальше?

Асем с удивлением констатировала про себя, что человеку удалось настроить соплеменницу на гораздо более конструктивный лад практически мгновенно.

Снизить градус напряжённости, как думал сам Вадим этими своими непонятными словами. Впрочем, теперь уже местами и понятными, поскольку градусами они с гоблином измеряли кипение воды.

— Дальше у меня будет только два варианта освободить Акмарал и ребёнка, — как ни в чём ни бывало продолжил товарищ. — Первый: попытаться всё-таки убить гномов. И сделать нужно будет очень быстро.

— Чем этот вариант плох? — Жулдыз, похоже, сдавалась в неожиданном споре.

За три удара сердца.

Сейчас она откровенно и с любопытством ожидала ответа хумана гораздо сильнее, чем волновалась за своих же родственников. Менталистке это было видно очень хорошо.

Ух ты.

— Этот вариант плох тем, что на стоянке гномов может оказаться их подкрепление. Хорошо, если там только одна пара, которая ушла отсюда! А если там ещё десяток или два?

— Откуда? Они пришли бы с этими к нашему лагерю. Чтобы напасть наверняка.

— Необязательно. Вот тебе ещё возможность: если у них есть порталы, то наверняка может быть и связь. Почему не запросить подмоги? Вдруг та рядом?

На коней и орков в оценке окрестностей Вадим демонстративно более не полагался.

— Что ты имеешь в виду под связью? — Жулдыз не успевала мыслями за разговором.

Хуман, оторвавшись от валяющегося без сознания подгорного жителя, достал из кармана деревянную плашку мастера Харта. — Вот такая, например.

Соплеменница, не сдержавшись, выхватила амулет из рук человека и принюхалась. После чего озадаченно подняла на него глаза, удивляясь ещё больше.

— Если оно есть даже у меня, у второго по твоим меркам сорта разумных, то и у гномов такое может быть тем более. Согласна?

— Да, — ещё более задумчиво ответила кочевница. — Да. Ты и правда умный. Дальше?

— Вот если будет так, а этот геноссе выживет, у меня в запасе есть второй вариант. — Вадим воткнул в лежащее перед ним тело странную прозрачную штуку с иглой на конце. — Ох и здоровые же они, однако… Шок снимается со скоростью звука, несмотря на потерю оцэка…

— Выкуп?! — Жулдыз не стала переспрашивать непонятных слов.

Асем, напрягшись, попыталась вытащить их значение из контекста и головы товарища одновременно. Местами даже получилось.

— Точно, — хуман умел наредкость открыто и простодушно улыбаться. — Выкуп, он самый. И теперь скажи мне ты, как весьма опытная в степных войнах. В каком случае я договорюсь с ними быстрее? Речь об освобождение наших, напоминаю.

Гном под руками человека дрогнул, глубоко вдохнул и задышал ровнее.

— Сердце стало биться лучше, — тихо сказала Асем на ухо подруге.

— Вижу, — кивнула Хе в ответ. — Но не через слух, как ты, а через ауру.

— Ә-ә-ә… - Жулдыз уже всё поняла, но из упрямства снова опустила взгляд.

— В каком случае переговоры пройдут легче? Если я принесу им головы друзей? — безжалостно закончил человек. — Или если у меня будет хоть один живой представитель их народа на обмен? Уже молчу, что кое-какие неизвестные вам аргументы после начала беседы тоже будут актуальны.