Простая игра (СИ) - Ермолаев Максим

— Ой, самое интересное забыл. В игре существует 7 стихий, одну из которых ты можешь выбрать.

— Семь? Понятно, что огонь, вода, земля и воздух. Но какие остальные? — забыв об обещании не перебивать, спросил я.

— А вот подумай, — улыбнулся Дрю.

— Хм. Скорость? — через полминуты спросил я, когда вспомнил, как мне нравится быстрая езда и как всегда говорил, что это моя стихия.

— Удивительно, ты первый, кто смог отгадать. Обычно никто не угадывал. Бывали и такие, кто даже огонь, воду, землю и воздух не знает. Еще две — это любовь и смерть. Первые 4, которые ты назвал относятся к основным. Любовь и смерть — редкие стихии. В стихии скорости у нас за все время был один человек, который пропал вместе с телом. Это уникальная стихия. Но у нас все считают ее проклятой.

— А почему так мало в редких стихиях? Люди выбирают то, что более привычно? Я бы, например, выбрал скорость.

— Э, друг, не все так просто. Не ты выбираешь стихию, а она тебя. На корабле будет церемония посвящения, на которой как раз-таки над игроком и появляются знаки тех стихий, которые выбрали тебя в качестве последователя. Это может быть и одна, и две, и четыре. Максимум, который у нас был — шесть стихий. Все семь не было ни у кого.

— А тот человек, у которого стихия скорости? Сколько у него было знаков?

— Один. Это было сродни грому среди ясного неба. Это был первый и последний раз, когда стихия проявилась у игрока, да еще и при таких обстоятельствах. Жаль правда Женьку, хорошая девчонка. Но пропала… — с грустью в голосе произнес Дрю.

— А если не выпадет ни одна?

— Тогда человек возвращается обратно в свою жизнь, данные об игре у него стираются, он забывает все, что видел и слышал.

— Как-то жестко… — произнес свои мысли вслух я.

— Игре не нужны слабые и безвольные игроки. Она любит, когда ее исследуют. И поощряет за это.

— У меня остался последний вопрос. Что сейчас с Вероникой?

— Я ждал этого вопроса, — ухмыльнувшись, сказал Дрю, — Она в игре. Но больше сказать нечего. Когда она поняла, что у нас все поставлено на поток и мы без нее справляемся с поиском людей, то просто исчезла из нашего лагеря как в игре, так и в реале. Больше мне, к сожалению, нечего сказать. Но не подумай, твоя подруга не переметнулась на сторону врага, просто решила играть соло, как говориться.

— Понятно, — немного с грустью сказал я, — спасибо хоть за эту информацию.

— Ты согласен попробовать свои силы в «Большой игре»?

— Да, — коротко, но уверенно сказал я.

— Тогда держи, — он протянул мне запечатанный конверт, затем протянул руку для рукопожатия и добавил, — И дам тебе два полезных совета, брось курить и займись чем-нибудь по типу бокса. Встретимся в июне.

— До встречи, — ответил я, думая о том, куда я попал и на что подписался.

— Да, и еще кое-что. Твой брат жив. Это не его тело лежит в могиле. Меня выбрала стихия смерти, и я в этом уверен на сто процентов.

Глава 2

Я конкретно так потерялся, услышав всего два слова: брат жив. Резко подскочив со скамейки, я чуть не потерял сознание. В глазах помутнело, голова стала как будто чугунной, и, чтобы не упасть, пришлось сесть обратно. Нечто невообразимое творилось в голове, в душе все прыгало от счастья. Я даже ни на секунду не усомнился в том, что это неправда. Слишком сильно было видно, что Дрю говорит правду.

Чуть-чуть отойдя от состояния шока, я обернулся в поисках мужчины, но он уже исчез. Я посмотрел вокруг, но нигде не увидел никакого движения. Подорвавшись со скамейки, я побежал к выходу. Никого не встретив по пути, я, описав Дрю, поинтересовался у охранника, выходил ли кто-нибудь похожий. На что получил краткий ответ:

— Нет, таких не было.

«Все страннее и страннее» — подумал я и отправился домой. По пути сразу приступил выполнять советы, которые дал мне перед исчезновением мужчина: выкинул пачку сигарет, напоследок выкурив одну, и договорился со своим старым тренером по кикбоксингу о тренировках. Он очень обрадовался тому, что я решил вернуться. Мы быстренько договорились о каждодневных трехчасовых тренировках, ближайшая из которых была через час.

***

Погонял тренер меня знатно, явно намереваясь вернуть мои умения, которые были до того, как я прекратил ходить. Легких в воздухе не хватало уже спустя час интенсивных занятий. Явно из-за курения. Но я был настроен серьезно и сдаваться не собирался.

Вечером, сидя за праздничным столом, общаясь с бабушкой, тетей и ее семьей, я размышлял, сказать ли им про брата или нет. С одной стороны, мне безумно хотелось обрадовать их такой новостью, с другой — вряд ли бы они мне поверили, а доказать свои слова я бы не смог.

— Мако, мы не придумали тебе подарок! — воскликнула мне тетя в какой-то момент.

— Не поверите, но лучший подарок мне уже подарили сегодня, — ответил я, решившись все-таки рассказать о брате.

— И что это? — спросила бабушка и тут же потребовала, — показывай!

— К сожалению, я не могу пока это показать, и вряд ли вы мне поверите, если я скажу.

— Да говори уж, чего тянуть.

— Данил жив, — коротко сказал я.

— Что? — в один голос воскликнули все находящиеся в комнате люди.

— Это не его тело лежит в могиле. Он жив, но откуда я это узнал рассказать вам не могу. И не знаю, где он. Только лишь догадываюсь.

— Я очень надеюсь, что это так, — тихо сказала бабушка.

— Я найду его, обещаю.

Странно, но мне поверили и особо не стали расспрашивать подробности, чему я был рад. Иногда я был очень убедителен, прям как мой отец.

— Мне нужно будет уехать 1 июня, — сказал я через какое-то время, — кому-то придется присмотреть за домом.

— Если ты против не будешь, я бы продала свой дом и переехала жить сюда, — сказала бабушка, — устала за огородом следить, а у вас его нет, только газон.

— Это было бы идеально, — улыбнулся я, — спасибо!

— А куда ты поедешь? — спросила вдруг моя двоюродная десятилетняя сестра.

— Сначала на корабле поплаваю, потом буду жить в чем-то наподобие лагеря. Это долгая история, опять же связанная с братом. Поэтому…

— Ты не можешь нам ее рассказать, — закончила за меня тетя, улыбнувшись.

— Да.

Больше мы этой темы не затрагивали. Впервые за два года я был по-настоящему счастлив.

Кстати, я открыл письмо, которое вручил мне Дрю. Там был очень необычный билет на корабль и короткая записка, в которой было написано «1 июня. Порт. 7:00 утра. Не опаздывай». «Мда, не густо» — подумал я, увидев содержимое и взял билет, чтобы подробнее его рассмотреть. От увиденного у меня чуть челюсть не упала. На билете шел обратный отсчет до назначенного времени. Естественно, никому я его не показывал.

***

Так прошло три недели. Утром школа, вечером кикбоксинг, времени свободного практически не оставалось. Попутно я экстерном сдавал все экзамены, чтобы спокойно отправиться на корабль 1 июня.

За эти три недели я успел неплохо так подпортить жизнь тем, кто больше всего надо мной издевался. Нет, я не устраивал драк и чего-то подобного. Я действовал отчасти их же методами (подложил незаметно кнопки на стул одному из заводил, отчего тот орал как резаный, правда так и не узнал, кто это сделал), отчасти своими собственными (например, одному отличнику из класса, который очень часто и очень гнусно издевался надо мной, я испортил оценки в школе очень интересным способом: каждый раз, когда он отвечал, я находил любые неточности и недосказанности из-за чего ему снижали оценки).

По сути, так как я сдавал экзамены экстерном, я мог не ходить в школу. Но каждый день я просыпался и шел в школу только с мыслью о том, чтобы еще раз увидеть Софию. Но, как назло, девушка не ходила в школу с моего дня рождения.

Занятия по кикбоксингу дали свой результат. За столь короткое время я не только вернул свои подзабытые за 2 года простоя навыки, но и добился ощутимых улучшений. Я чувствовал изменения по всему телу, каждая тренировка давалась мне легче, тренер даже как-то сказал, что я «порхаю, как бабочка, жалю, как пчела». Я лишь посмеялся с этого, став работать еще усерднее.