Костюм надувной женщины - Марина Васильева

— Дейнека! — воскликнула Марина. — Дейнека! Не могу поверить! Неужели такое возможно? Подлинник?

— Самый что ни на есть.

Марина вскочила с кресла и в волнении прошлась взад вперед, затем села и шепотом спросила тетю Катю в упор:

— У вас есть ее фотография?

— Чья? — тетя Катя тоже перешла на шепот.

— Фотография, где бы была изображена похищенная картина, — прошептала Азарова. — Если нет, то придется ограничиться словесным описанием, а позже поискать в каталогах.

— Фотография у меня есть! — тихо и торжественно произнесла тетя Катя. Она полезла в сумочку и достала целый фотоальбом, небольшой, но пухленький, словно карманная библия. Снова всхлипнула. — Вот здесь. Только и осталось, что на фотографии. Ах я несчастная!

Азарова жадно схватила альбом и впилась в указанную фотографию глазами.

— И это Дейнека? — спросила она. — В обще-то я в живописи не особо парю. Вера а ты?

— В обще-то я тоже, — вынуждена была признаться Вера.

— Ник, действуй! — дала команду Азарова.

Ник уже сидел за компьютером и минут десять как стучал клавишами и шипел принтером. Он словно ждал команду, потому что тут же вышел из-за стола и протянул Азаровой распечатку, которую только что скачал из Интернета.

— Так! — Маринины глаза забегали по листку. — Дейнека Александр Александрович, тысяча восемьсот девяносто девятого года рождения, советский художник монументального направления, полотна воспевающие колхозно-индустриальное строительство нового общества, спортивные достижения, ля-ля тополя, Ленинская премия, всемирная известность, «Будущие летчики», это я помню, в Третьяковке видела, где-то даже открытка есть, «Оборона Петрограда», двадцать восьмой год. Так мне все ясно. На Вера, почитай и просветись.

Азарова передала Вере распечатку и фотографию вместе с альбомом. На распечатке была статья про Дейнеку, а на фотографии была сама тетя Катя, сидящая за богато накрытым столом, видимо было какое-то праздничное застолье, а за ее спиной была полностью видна картина в скромной белой раме. Вера ожидала увидеть что-нибудь революционное и торжественное, как обещалось в распечатке, на картине же был изображен обыкновенный букет одуванчиков в глиняном горшке, который стоял на деревенском столе на вышитой крестьянской салфетке.

— Обычный натюрморт, — заметила Вера. — А тут не сказано, что Дейнека писал натюрморты. Может это не его картина?

— Нет, — тут же отозвалась тетя Катя, и в голосе у нее зазвенела обида, — это именно его картина!

— В этом по-видимому и есть главная ценность работы, — заметила Азарова. — Если художник отошел от основной линии, то это уже поиск, инновация. Вот, к примеру, Айвазовский. Ведь он своими морскими бурями и девятыми валами всех достал. А представь, что вместо моря он вдруг написал африканскую пустыню. Так ведь эта картина сразу станет ценнее всех остальных. Правильно я говорю, тетя Катя?

— Мне муж что-то такое говорил.

— Или, другой пример: Шишкин вдруг вместо медведей нарисовал бурлаков на севере, — хихикнула Марина и вдруг снова стала серьезной. — Кстати, кто такой Скворцов? И почему вы думаете, что картину украл он?

— Я не думаю, я в этом уверена! — воскликнула тетя Катя. — Скворцов это мой сосед. Его квартира напротив моей. Я до сих пор не понимаю, почему милиция не устроила в его квартире обыск.

— Если бы милиция могла у каждого подозреваемого устраивать обыск, то с преступностью было бы уже давно покончено, — торжественно заявила Азарова. — Но к счастью, существуют Уголовно Процессуальный кодекс, прокуратура, суд и прочая фигня. Итак, вернемся к нашим козлам. Почему вы решили, что картину украл Скворцов?

— Потому что за три дня до ограбления он приходил ко мне и очень просил продать ему эту картину. Он меня насмешил. Знаете, сколько предлагал?

— Сколько?

— Тысячу долларов. Ха! Как будто я вчера родилась и не знаю сколько стоит Дейнека. Пусть он не Рембрант и не Леонардо да Винчи, но тысяч на сто потянет.

— Значит вы ему отказали?

— Как и всем остальным, — гордо сказала тетя Катя.

— Все! — прервала разговор Азарова. — Дальше будем бухтить на месте преступления. Едем в ваш хаузер.

СОБАЧИЙ ВОЙ

Через пятнадцать минут Азарова, Грач, Караваев и тетя Катя были на месте. Ник остался в машине, он был за рулем, а Марина и Вера поднялись вслед за тетей Катей в старый сталинской планировки дом, на четвертый этаж.

— Так, дверь железная, — после беглого осмотра заметила Азарова, — с итальянским замком. Этот замок вы поставили уже после кражи?

— Увы, увы, — вздохнула тетя Катя. — После, голубушка. Как говорится, учит Бог дурака, учит, а толку нет.

— А до этого какой стоял замок?

— Обыкновенный, гаражный.

— Повреждения были?

— Да вроде как нет. А вот вторую дверь этот гад плечом вышиб.

За железной дверью была массивная деревянная дверь.

— Откуда вы знаете, что плечом? — удивилась Азарова.

— Так мне милиция сказала.

— Понятно. А Скворцов парень здоровый?

— Еще какой! Мне как сказали, что плечом дверь вышибли, так я сразу и поняла, что это Вадим. Кто же кроме него? Ему что дверь, что ворота. Такой боров!

Марина кивнула за спину на броневую дверь и прошептала:

— Он там проживает?

Тетя Катя опасливо покосилась на соседскую дверь и кивнула.

— Сейчас дома?

— Пес его знает!

— Ладно, займемся им позже. Во всяком случае, собака у него на месте. Воет чего-то.

— У него две псины, — проворчала тетя Катя. — Страшные, здоровенные. Он их только сырым мясом кормит. А как гулять выведет, так все бабы детей со двора спешат увести.

Вошли в квартиру. Ничего особенно примечательного в ней не было. Добротная обстановка, купленная еще в восьмидесятые годы, но уже начавшая истлевать, недавно поклеенные английские обои, три комнаты, кухня, ванная и туалет. Балкон. И очень много цветов.

— Да вы знатный цветовод, тетя Катя! — с восхищением покачала головой Вера.

— Что есть, то есть, — обрадовалась тетя Катя. — Ко мне все соседи ходят за опытом и отростками.

— У меня мама тоже цветы любит.

Азарова же на цветы внимания не обратила, а сразу подошла к месту, где их не было.

— Так, картина висела здесь, — сказала она.

— Да, да. Смотреть не могу. Хотела цветами заставить, да руки не поднялись. Как глаза закрою, так Геннадия вижу, Геннадий это муж мой покойный, пальцем мне грозит. Не уберегла, мол!

— Картину унесли с рамой? — спросила Азарова. Ее глаза так и бегали по сторонам. Казалось, она мысленно фотографирует обстановку.

— Нет, рама осталась.

— Где она?

— В милиции. На этой, как ее…

— Экспертизе?

— Ага на ней самой.

— Это нам знакомо, — сказала Марина. — Что ж, осмотр окончен. А этот ваш Скворцов, он что любитель живописи?

— Любитель! — тетя Катя фыркнула. — Какое там! Бандит он, а не любитель.

— Бандит? — Азарова обернулась.

— Самый настоящий.

— А вот это надо было сказать сразу. У вас есть его телефон?

— Чей телефон? Этого проходимца? Еще чего не хватало! С чего бы это мне ему звонить?

— Тогда дайте мне телефонную книгу.

— А вот это пожалуйста.

Азарова быстро отыскала нужный ей номер и набрала его.

— Это ты что же ему звонишь? — всплеснула руками тетя Катя.

Марина кивнула и положила трубку на аппарат:

— Его дома нет. Автоответчик отвечает. Вот это удача! Значит прямо сейчас к нему и заглянем. Не думаю, что это что-нибудь даст, но попытка не пытка.

Тетя Катя опять замахала руками:

— Ой, да что ты такое придумала! Я же тебе сказал, что у него дома два кобеля ограмадных. Они же тебя на куски разорвут.

— Собаки мне не страшны, — сказала Марина и достала из сумочки балончик со слезоточивым газом. — А вот на сигнализацию он случайно свою квартиру не ставит?

— Не ставит. Это я точно знаю.

— Вера, пойдем. А вы, тетя Катя, оставайтесь здесь. И дверь на всякий случай не закрывайте. Мы скорее всего вернемся.

— Матерь Богородица! — воскликнула тетя Катя.

Марина и Вера вышли из квартиры, оглянулись по сторонам и осторожно подкрались к соседской двери. Вера во все глаза смотрела на свою новую знакомую. Надо же, только сегодня утром они познакомились, а уже лезут в чужую квартиру. Неужели такое возможно?

— А это законно? — на всякий случай спросила она.

— Что ты? Конечно нет!

Азарова достала из сумочки косметичку, из косметички какие-то крючки, пилочки, и другие диковинные железяки.

— Замки фуфловые, — прошептала Азарова открывая первую дверь. — Фраер дешевый этот Скворцов. А здесь и вовсе дерьмо.

Вера смотрела, как Марина ковыряется в замках, и они послушно щелкают, а сама думала, что у нее бы ни за что так не вышло.

— Чего смотришь? — улыбнулась Марина. — Не дрейфь, подруга, я тебя тоже таким фокусам научу. Ты у меня не только замки открывать, ты у меня банковские сейфы будешь взламывать, как орешки колоть. Я захожу первая, ты за мной. Сначала ликвидируем собак. Лучше всего их загнать в ванную, чтобы не мешали.