Гори ясным пламенем (СИ) - Амур Ника

— Непунктуальность – признак дурного тона, — отчеканила Светлана Георгиевна. – В вашей профессии, Виктор Анатольевич, следует быть более внимательным к мелочам.

Нотариус растерянно улыбнулся. Его отчитали, как мальчишку. Вероника поежилась. Несчастный Борис. От жизни с этой железной леди, кто угодно бросится под электричку.

— Путь из столицы неблизкий, — попытался оправдаться Виктор Анатольевич.

— Эта особа успела раньше вас. Или ей знаком короткий маршрут?

Вероника не сразу сообразила: «эта особа» сказано о ней. Словно она не человек, а пришелец. Особь женского пола родом из космоса.

— Ох уж эта молодежь вечно куда-то торопится. В нашем с вами возрасте, Светлана Георгиевна, спешка ни к чему.

Если до этого выражение лица Светланы Георгиевны можно было назвать недружелюбным, то после слов нотариуса оно стало враждебным. Намек на возраст переполнил чашу ее терпения.

— Говорите о себе. Я пока не чувствую себя старухой.

— Ну да, ну да, — мужчина закивал с двойным усердием, напоминая игрушку, что ставят на приборную панель автомобиля – с шатающейся головой.

— Приступайте к делу, — поторопила Светлана Георгиевна. – Что там у вас?

Она указала на портфель нотариуса. Тот, получив команду, полез за бумагами. Вероника наблюдала за тем, как он раскладывает листы на столе, тщательно поправляя стопки. Наконец, результат его удовлетворил. Виктор Анатольевич откашлялся и принялся читать завещание.

Перечисление наследства и юридические формулировки быстро утомили Веронику. Она слушала в пол уха. Куда больше скучных разговоров ее привлекал вид за окном. Там была настоящая весна. За домом начинался газон. Молодая трава едва проклюнулась. Сочную зелень приятно оттеняли цветы мать-мачехи, похожие на яичные желтки. Веронику так и подмывало оставить свекровь и нотариуса разбираться с завещанием, а самой выйти на улицу и босиком прогуляться по газону. До чего будет приятно!

— Вероника Александровна?

Она вздрогнула. Погруженная в мечты, она не заметила, как ее собеседники перешли к главной теме: кто получит нажитое предками Бориса состояние. Она умудрилась прослушать самое важное.

— Вы что-то сказали? – переспросила Вероника.

— Я вкратце повторю, — нотариус откашлялся. – Мой клиент Борис Северин завещает все свое движимое и недвижимое имущество своему единственному сыну – Дмитрию Одинцову. До совершеннолетия ребенка опекуном над имуществом назначается мать Бориса – Светлана Георгиевна Северина.

— Что? – прошептала Вероника. Голос отказал ей, а сама Вероника превратилась в ось, вокруг которой вращается комната.

— Я сказал…

Начал нотариус, но его перебила Светлана Георгиевна:

— Она все поняла. Дайте ей прийти в себя. Не каждый день на тебя сваливается состояние.

Удивительно, что свекровь заступилась за нее. Но посмотрев на нее, Вероника спустилась с небес на землю. Сказанное было сарказмом чистой воды. Светлана Георгиевна глядела с откровенной ненавистью. Если бы взгляд был способен убить, Вероника упала бы замертво.

— Я не просила об этом, — пробормотала она.

— Конечно же, не просила. Ты ведь не виделась с Борисом семь лет. Так, кажется? И с сыном он не общался. Однако, поди ж ты, оставил ему все, чем испокон веков владеет наша семья. А это, между прочим, даже не им заработано. Хорошо еще ему хватило ума назначить опекуном меня. Рада знать, что хоть до чего-то в своей жалкой жизни мой сын додумался самостоятельно.

Свекровь встала, сказав напоследок:

— Прошу меня простить. У меня разболелась голова. Пойду, прилягу.

Вероника и нотариус остались в гостиной одни. Она все никак не могла опомниться. Свалившееся на Митю наследство не казалось таким уж счастьем. Учитывая, что к нему прилагалась Светлана Георгиевна, это был еще тот подарок.

Вероника едва познакомилась с бабушкой сына, но уже видела: им ни за что не поладить. Подобных ей надо избегать, а при случайной встрече переходить на другую сторону улицы. И вот Борис своим завещанием связал их жизни воедино раз и навсегда. Ему повезло, что он умер, иначе она бы его придушила!

— Не переживайте, — подбодрил ее Виктор Анатольевич. – Все образуется. Я уже сорок лет, как веду дела этой семьи. Светлана Георгиевна не самая приятная личность, но она справедливая женщина. Уверен, она не выбросит внука на улицу.

Нотариус отечески похлопал Веронику по руке. Она ответила вымученной улыбкой на его заботу. Милый старичок хотел ее поддержать. Как ему объяснить, что ей не нужны деньги? Спокойствие дороже. Жили же они с Митей как-то до этого. Проживут и дальше.

— Я могу отказаться от наследства? – поинтересовалась Вероника.

— Что вы такое говорите, — замахал руками нотариус. – Нет, разумеется, нет. Завещание написано не на вас. Решение принимать мальчику. Но пока он не подрастет, ни один суд не будет рассматривать его заявление. Вы не можете лишить ребенка того, что принадлежит ему по праву. Единственный выход действовать через органы опеки и попечительства, но вряд ли они примут вашу сторону.

Вероника понурила голову. Борис загнал ее в ловушку. Для широкого жеста его поступок носил сомнительный характер. Впору думать, что таким образом он хотел ей за что-то отомстить. Еще бы знать, в чем ее вина.

Виктор Анатольевич убрал бумаги в портфель и, прежде чем уйти, добавил:

— Я по дороге заезжал в местный полицейский участок. Дело Бориса отдали им. Участковый попросил меня передать вам, чтобы вы зашли к нему. Желательно сегодня.

— Зачем? – в удаляющуюся спину адвоката выкрикнула Вероника.

— Не ручаюсь, что я верно понял, но, кажется, Борис бросился под электричку на ближайшей к вам станции метро.

Глава 4

— Ты не против задержаться здесь? – в четвертый раз спросила Вероника.

Митя кивнул и перебросил через плечо рюкзак с изображением героя его любимого мультфильма «Тачки». Вероника достала из багажника чемодан и заверила:

— Мы ненадолго. Обещаю.

— Мне тут нравится. Тетя Раиса очень добрая, намного лучше бабушки.

— Рада, что тебе нравится Раиса, но дай бабушке шанс. Может, она окажется не такой уж плохой, — Вероника не верила, что хоть одно сердце в состоянии быть равнодушным к ее сыну. К тому же Светлана Георгиевна не чужой им человек. То, что у нее не заладились отношения с сыном, еще не значит, что к внуку она будет относиться также.

— Хорошо, — согласился Митя.

— Так уж вышло, что мы теперь будем часто с ней видеться. Я не хочу, чтобы вы ссорились.

— Я с ней не ссорился. Это она со мной не разговаривает.

— Ты не виноват, — Вероника привычным жестом пригладила сыну волосы. — Ей просто нужно время, чтобы к нам привыкнуть.

— Пусть тогда быстрее привыкает. Она вон какая старая. Может не успеть.

В ответ Вероника рассмеялась и взяла с Мити слова не говорить подобное при бабушке. Но куда больше проблем с бабушкой ее заботил визит в участок. Она собиралась наведаться туда сразу после того, как распакует вещи и убедится, что у Мити есть все необходимое.

Светлана Георгиевна великодушно позволила им пожить некоторое время в доме. «Пока дела с принятием наследства не утрясутся», — сказала она. Вид у нее при этом был недовольный. Но, надо отдать ей должное, владела она собой великолепно. Ничто не могло надолго выбить ее из колеи. Когда свекровь спустилась к обеду, выглядела она так, словно разговора с нотариусом не было. Если привычный для нее мир и дал трещину, то по ее лицу об этом невозможно было догадаться.

Веронике и Мите выделили по спальням на втором этаже. Мебель, как и в холле, здесь дышала на ладан. В особенно плачевном состоянии была детская: кровать скрипела, от матраса при каждом прикосновении в воздух поднималась пыль. Митя прыгал на постели, любуясь пыльными облаками, окружающими его подобно туману. Дошло до того, что он расчихался, и Вероника запретила игру.

В комнате Вероники от запаха нафталина свербело в носу, и она открыла окно, проветрить помещение. Ветер принес со стороны леса аромат хвои. Дышать стало легко и приятно.