Чёрные перчатки - Геннадий Башунов

Последний час пути тянулся бесконечно долго. Казалось, что двое могильщиков топчутся на месте, шагая по подсыхающей дороге. Солнце зависло на небосклоне, птицы замерли на своих местах. Время остановилось.

И, замерев, казалось, окончательно, резко рванулось с места.

Заросли кустарника кончились так неожиданно, что Велион первые несколько секунд даже не понимал этого. Дорога тоже кончилась, они ступали по гладкой, выжженной когда-то магией глине. Но и она вскоре пропала. Всё вокруг покрывал туман, нет не туман – зловонные испарения, хотя тотенграбер мог поклясться, что не чувствовал никакого запаха. Эти испарения лезли в рот, ноздри, цеплялись за одежду, застилали глаза. Велиону казалось, что у него нет ног – он не видел ничего ниже поясницы, туман закрывал всё, появлялось ощущение того, что тело само плывёт в этой белой каше.

Давление извне усилилось стократно. Оно практически приобрело вещественность – казалось, что над ухом пищит комар, под одежду залез паук, а во рту шевелится скользкая гусеница. Туман застилал глаза, закладывал уши. Это начинало сводить с ума.

- Велион, - прошептала Элаги, хватая могильщика за руку. В её голосе был ужас, настоящая паника, но Велион, слыша всё предельно чётко, слабо различал интонации, так, будто она говорила в подушку.

- Нормально. Это магия, а у нас есть перчатки.

«Слабое утешение, - думал Велион. – Перчатки… Но это и вправду всего лишь магия, даже не магия, а её остаточные эманации, как запах выдохшегося пива в пустой кружке. И если ты не сможешь напиться этим запахом, значит, запах магии нам не повредит».

Он сейчас жалел, что разучился говорить вслух. После стольких лет одиночества это было не удивительно. Могильщик попробовал выразить свою мысль Элаги, но она то ли его не слушала, то ли не понимала, а может, он просто не мог выразить свою мысль. Или, скорее всего, он так и не произнёс ни одного слова вслух.

«Надо было оставить её в лагере, - мелькнула мысль. – Нет, она не согласилась бы. Не зря она пошла сюда. А Имп не хуже и не лучше других мест, где сложили головы или сошли с ума десятки могильщиков прошлых лет. Быть может, достаточно будет дойти до окраины города и вернуться?»

«Нет, не достаточно».

Велион продолжал шагать, сжимая руку Элаги. Но это прикосновение не дарило тепла – оба они были в перчатках. Перчатки были непреодолимой преградой теплу, чувствам, преградой тому, что делало человека человеком. Они будто бы сажали в банку, в которой помимо могильщика были только холод и одиночество. Как хотелось сейчас, да, да, прямо сейчас скинуть их, прижать к груди тело девушки, которую он знал только меньше дня, почувствовать её тепло, прикосновение её тёплой и мягкой груди к своей коже, чтобы её горячее дыхание касалось шеи, а его губы её губ. Чувствовать, как бьётся её сердце. Чтобы она чувствовала его сердцебиение. На миг стать людьми.

Но перчатки приросли к его рукам. Мёртвой хваткой сжали сердце, заморозили его, сделали холодными губы, а язык деревянным. Эти перчатки дёргали его за верёвочки, тело шевелилось, даже не понимая, что им управляют. Чёртова кукла, которая может мыслить, понимать, что она не принадлежит самой себе. И от этого становилось ещё горше.

Ему оставалось только шагать.

Тёмная кладка стены выступила из тумана, отогнав страх, сняв напряжение, мир стал обычным. Полуразвалившаяся от старости стена казалась спасением. И от этого спасения веяло могильным холодом.

Велион собрался, очнулся от мыслей. Тело подчинялось только ему, каждый мускул, каждый нерв приготовился к тому, чтобы работать. Чувствовать кожей магию, уворачиваться от потоков огня или обычного кирпича, который может свалиться на голову.

«Наверное, я старею», - подумал могильщик, вспоминая свои недавние мысли. Сердце уже почти не ныло.

Или он не хотел чувствовать то, что чувствовал ещё несколько секунд назад.

Элаги тоже приободрилась, встряхнулась, из глаз ушёл тот вселенский ужас, что был в них недавно. Её губы кривились в ухмылке, руки перестали дрожать, только лицо всё ещё оставалось бледным, будто принадлежало трупу.

- Здесь можно пролезть в город, - сказала могильщица, кивая в сторону стены. – Как раз про этот пролом мне говорил тот безрукий.

Велион кивнул и подошёл ближе к стене. Доверяй, но проверяй, он не сунется в пролом, пока не сам не убедится в его безопасности.

Пролом в стене действительно был. Дыра начиналась на уровне пояса и доходила до самого верха стены, так будто кто-то вырвал из кладки треугольный кусок. В проломе, как и везде, не рос мох, выступы не покрывал плющ, даже сухих нитей лишайника не было. Велион видел такое не в первый раз, порой боевая магия убивает жизнь так, что та не может оправиться от удара и спустя десятилетия. Но увиденное его сильно беспокоило – места, где нет никакой живности, были на редкость паскудными.

Могильщик провёл руками над кладкой, так близко, что со стороны казалось, будто он её касается. Но он даже на долю секунды не прикоснулся к крошащемуся кирпичу – любой контакт с магией может привести к быстрой и болезненной смерти или увечью, что ничуть не лучше. Но покалывания пальцев, как это обычно бывает, не чувствовалось. Значит, здесь действительно можно было пролезть.

Велион кивнул Элаги и одним махом запрыгнул в проём.

Приземлился он неудачно – наступил правой ногой на что-то шарообразное. Тотенграбер пошатнулся, потерял равновесие, но титаническими усилиями устоял на ногах. Падение могло означать верную смерть.

- Осторожней, - сказал он, обернувшись. И, наконец, посмотрел под ноги.

Вокруг его ног валялись кости, а рядом с пяткой сапога лежал череп, на который он и наступил во время приземления. Могильщик сглотнул слюну. Груды костей, размытые дождём и разбросанные ветром. Он часто видел такое, но… не в таких количествах. И что-то ещё смущало его. Что-то…

К горлу подступил ещё один комок. Сначала могло показаться, что некоторые кости валяются беспорядочно, но если всмотреться, то можно было определить, что определённый порядок существовал – отдельные группы костей лежали вместе, руки, тазобедренная часть вместе с берцовой костью. Велион часто видел такое – этого могильщика или простого мародёра разорвало на части, причём не так давно.

Стоило могильщику отвести взгляд чуть дальше, как он увидел ещё несколько скелетов, часть из них напоминала тот, что лежал под ногами, у некоторых не хватало только конечностей. Но большая часть костей всё-таки валялась беспорядочно – разорванные, раздробленные, обгоревшие.

А ещё здесь было много магии, тяжёлой и злой. Перчатки дают могильщикам способность чувствовать чары, кому-то в большей, кому-то в меньшей степени. Велион же, который мог чуять заклинания ещё в детстве, обладая перчатками, практически становился на одну ступень с магами. Однако управлять магической энергией он не мог, только разрушать связующие, чтобы снять заклятья – это была основная часть работы могильщика.