Брат моего жениха - Алекс Коваль

– Я прошу тебя не мешать мне строить мою личную жизнь… Леша, – его имя выходит глухо, едва слышно. Скорее как выдох, чем слово.

Рысев  долгое мгновение задумчиво смотрит на меня, блуждая взглядом по моему лицу, что я не выдерживаю и прячу глаза, складывая руки на груди. Устремляю взгляд в сторону стен, окон, хоть куда, только бы отвлечься от этой давящей тишины, установившейся в кабинете.

– Не мешать, говоришь? – слышу, в конце концов, настолько близко, что аж подпрыгиваю от неожиданности.

– Ты же хороший брат. Подумай, если не обо мне, то о Славе.

– Проблема в том, – говорит Леша и, подцепив длинными пальцами за подбородок, заставляет задрать голову и посмотреть на него, – что все эти пять лет я только и делал, что думал о тебе, Илана, – пробегает по нижней губе подушечкой большого пальца, и я вздрагиваю от неожиданно “уколовших” изнутри ощущений.

– И теперь, когда я знаю, где ты… ничего не могу обещать, – ставит точку в нашем разговоре Рысев и, прежде, чем я успеваю опомниться, уходит, оставляя за собой полный хаос что снаружи, что внутри меня.

Глава 4. Лана

После разговора с мужчиной, за которым уже час как закрылась дверь, я не могу найти себе места. Все начинает раздражать в таком, до недавних пор, любимом мной кабинете. А еще хуже, что не могу ни на чем сосредоточиться, то и дело ломая голову над тем, что Рысев хотел мне сказать своими словами.

Нет. Я ни на грамм не поверила, что у него затеплились какие-то чувства, или ностальгия накрыла, и он резко начал жалеть о нашем расставании. Потому что у него тогда был куча возможностей найти меня. На самом деле это не составило бы большого труда. Но он отпустил. Даже не позвонил и не написал. Принял поставленную мной точку. Да и сейчас его постоянно меняющиеся постельные грелки, одна моделистей другой, так и мелькают с завидной регулярностью в новостях и журналах. Краше любых слов говоря, что его такая жизнь вполне устраивает.

Это скорей спортивный интерес.

Вот только неужели он ради того, чтобы потешить свое эго, свое самолюбие, опустится до каких  бы то ни было поползновений в сторону невесты брата?!

Хоть Рысев и гад,  но мужчина с принципами. По крайней мере, был. Раньше.

И именно поэтому я снова упираюсь в стену: “да нет, он так не сделает”, возвращаясь к началу с вопросом: “что это был за спектакль”.

В итоге промучившись еще час, я собираюсь и еду за Лясей в сад, чувствуя острую необходимость увидеть свою кареглазую бандитку. И стоит только показаться в дверях группы, как мое кудрявое чудо с улыбкой от уха до уха летит в мои объятия.

– Мамуля! – виснет на моей шее обезьянка. – Я соскусилась.

– Я тоже очень по тебе соскучилась, малышка, – прижимаю к себе свое чудо и целую в розовую щечку, понимая, какая же я невероятно счастливая женщина. И как же правильно поступила, не спасовав и не испугавшись, родив малышку для себя. Рысев никогда не поймет, что такое безграничная и чистая любовь. Далекие пять лет назад он хоть и неосознанно, но сам отказался от нее. От нас.

– А я класивую пооделку севодня сделала, – топает за мной Ляся к машине, крепко вцепившись в руку. –  Мы поедем в палк?

– А кашу ты всю съела? – нарочито строго поглядываю на дочурку, которая  так и задирает свой носик-кнопку.

– Всю. И спала на сонтясе. А вот Дима не спал. Его налугала тетя Таня.

Тетя Таня – так зовут воспитателя детки. Замечательная женщина в возрасте слегка за пятьдесят, которая стала для десяти малышей в группе едва ли не родным человеком. Кстати, во многом заслуга Татьяны Викторовны, что дети ходят в сад без капризов. Еще и наоборот – ждут с нетерпением окончание выходных.

– Так что, мамулька, мы поедем в палк?

– Поедем. Мамулька же обещала, – смеюсь и пристегиваю свое чудо в автокресле.

День сегодня стоит яркий, теплый, но не душный. В самый раз для первой недели августа. В парке шумно и многолюдно. На городках и качелях резвится детвора, на газончиках валяются на пледах парочки и студеозусы, а по аллеям рассекают велики и новомодные героскутеры с электросамокатами.

Ляся имеет какую-то особую предрасположенность ко всем этим опасным штучкам. Хотя чего удивляться. Гены – вещь упрямая. Рысев тоже тот еще любитель риска.

Однако пока что мне удается сдерживать ее порывы разодрать свою крохотные коленочки на одной из таких “досок”. А вот пройти мимо колеса обозрения моя дочь не в состоянии. Поэтому первым и неизменным пунктом остановки в парке становится чертово колесо. У которого нас уже и ждет Слава.

– Дядя Слава, – машет ручкой Ляся. – Пливет.

– Привет, кнопка. Это тебе, – протягивает дочурке сладкую вату мужчина, потрепав довольную Лясю по головке, – а это твоей мамуле, – вручает мне аккуратный букетик белых пионов. – Привет, – приобнимает меня и целует в щечку Слава.

И вроде простой и милый жест. Трепетный. Но меня он отчего-то совершенно не задевает. Словно после неожиданной встречи с Рысевым во мне снова что-то надломилось.

– Ну что, идем кататься? – сияя улыбкой, спрашивает у ребенка Слава, и та, уже довольная, берет мужчину за руку и тащит к билетным касса. Мне же остается только с улыбкой их догонять.

Пару часов, чтобы обойти все горки, карусели и качели на два круга, и в начале седьмого, уставшие, но счастливые, мы возвращаемся домой. К нам с Лясей домой. В небольшую, но уютную двухкомнатную квартирку в спальном районе, которую оставили нам мама с папой при переезде.

Слава уже по-хозяйски проходит на кухню с пакетами, а я, первым делом отправив Алексию в душ, скидываю и с себя брюки с блузкой, в которых за весь день упарилась.

В августе погода любит шутить шутки. Утром ты выходишь из дома, когда на небе тучи и вот-вот пойдет дождь, а вечером возвращаешься под солнцепеком таким, что и в купальнике было бы жарко.

– Как прошел день? – скидывая пиджак на кровать, проходит в мою спальню Слава, слегка приобнимая и прижимая спиной к своей груди. – У нас сегодня была сплошная беготня. Важный свидетель не явился на слушание, его пришлось