Сталь (СИ) - Саммер Катя

— Спасибо! Ты — мой спаситель, — говорю я ему чистую правду.

Вообще кофе для связок — это зло, но жить без него я не могу. Пробовала. Без утренней дозы кофеина и сахара у меня заплетается язык. Раньше, пока я не имела собственного шоу и каждый день приезжала на работу с рассветом, то всегда брала капучино в круглосуточном магазинчике недалеко отсюда, но сегодня, конечно, даже не вспомнила об этом.

— Если бы я знал, что кому-то вчера было весело, привез бы двойной.

Я закатываю глаза.

— Так заметно?

— Тебе правду или как?

— Иди ты.

— Ты из-за мужа? — Женя один из немногих, кто знает обо мне некоторые детали, помимо номера телефона. Иногда я могу даже обсудить с ним личную жизнь, потому что он не болтает об этом. Все идут к нему с проблемами. Он отрабатывает лучше местного психолога.

— Бывшего мужа, — подчеркиваю я, а про себя усмехаюсь, потому что за все утро ни разу не вспомнила о нем.

Дальше, выпив залпом почти весь кофе, я немного жужжу и зеваю — разогреваю голосовые связки. Повторяю несколько раз скороговорки про Прокопа и налимов, а ровно в восемь Женя включает заставку. Привычный слуху джингл сразу настраивает на рабочий лад, и я выхожу в эфир.

— На радио Южном новости часа, с вами Аврора Невская. Сегодня в выпуске. — Сейчас по моему голосу никто не догадается, как много я выпила вчера. — Далее подробнее, — продолжаю читать полный обзор.

Я как раз заканчиваю вещать про увеличившееся в летнее время количество разводов и даже незаметно ухмыляюсь, подумав о том, что мы с Ромой сами приложили руку к статистике, когда в кабинет с огромными глазами врывается Эля — личный ассистент нового гендиректора, Жанны Борисовны, которая, мягко говоря, меня недолюбливает.

Все еще читая прогноз погоды, я замечаю краем глаза, как она размахивает перед Женей листами бумаги и что-то ему объясняет жестами. Как только начинает играть завершающая музыка, я отключаю микрофон.

— Что случилось? Ты решила сорвать мне эфир? — не скрывая раздражения, нападаю на девчонку, которой и так достается, но я слишком зла, чтобы подумать об этом.

— Аврора, срочно! Выйдите после рекламы! — Она протягивает мне листы. — Это информационная бомба!

— И до следующего выпуска подождать не может? — задаю я риторический вопрос.

— Распоряжение Жанны Борисовны.

Ну тогда понятно.

У меня есть всего пара минут, чтобы пробежать глазами по тексту. Я включаюсь, когда Женя объявляет пятисекундную готовность.

И три, два, один…

— На радио Южном срочный выпуск новостей, с вами Аврора Невская, снова здравствуйте. Около десяти минут назад недалеко от территории аэропорта совершил аварийную посадку самолет авиакомпании Олимпия, вылетевший рейсом в Сочи. Самолет приземлился прямо в поле. При посадке, по словам очевидцев, у него оторвался правый двигатель. По поступившим данным, жертв нет, количество пострадавших уточняется. Командир Егор… — я чуть было не спотыкаюсь на знакомом имени, но опыт спасает меня, — Сталь сотворил настоящее чудо. Подробности о событии в следующем выпуске новостей.

Когда я убираю наушники, слух не возвращается ко мне так просто — я по-прежнему будто в вакууме. Эля что-то еще тараторит, слишком активно машет руками и явно радуется тому, что мы первыми сообщили такую новость, пока я, едва дыша, уже выбегаю в коридор и размашистым шагом направляюсь в уборную.

Глава 5

Мне плохо. Виски снова простреливает, руки дрожат, в горле застрял ком, потому что… да потому что это Егор! Он действительно стал пилотом и только что посадил самолет в гребаном поле! Несколько часов назад я целовала его в машине, а сейчас он… Что с ним?

Поддавшись слабости, я закрываю дверь в туалет и разблокирую экран, нахожу его имя в списке контактов и некоторое время смотрю на номер, с которого много лет ждала звонка. Стыдно признаться, но даже после всего мне не хватило сил заблокировать его. Я просто не смогла.

Не ведая, что творю, я нажимаю кнопку вызова, чтобы… что? Он ведь давно мог сменить номер и… Черт! Идет гудок! Один, второй. За ними приходит осознанный шок, и я трусливо отключаюсь. Быстро ставлю режим «не беспокоить» и прячу телефон в карман вместе с позором, чтобы, даже если он…

Ты правда думаешь, что он тебе перезвонит?

Я усмехаюсь собственной глупости и, смочив раскрасневшееся лицо холодной водой, возвращаюсь в каморку, чтобы обсудить с Женей выходки нового гендиректора самыми ласковыми словами. Мне нужно сосредоточиться хоть на чем-то, чтобы до смерти не замучить себя мыслями о Егоре и его возможной участи.

Новости выходят каждый час, и все они об одном. К одиннадцати в чате радиостанции слушатели уже зовут меня голосом «чудесного приземления».

Я благодарю бога, что заранее не планировала на сегодня никаких занятий с учениками в языковой школе и уже скоро буду отдыхать, потому что запас сил и энергии на исходе. Правда, перед долгожданной свободой нас всех в обязательном порядке собирают на незапланированную летучку. По воле Жанны Борисовны сотрудники, у которых сегодня выходной, уже подключаются к нам по видеосвязи, а сама актриса опаздывает на собственный бенефис.

Забившись в угол ближе к двери, я подпираю стену спиной и смотрю очередные видео с места происшествия — если пару часов назад это было необходимо для выпусков, то сейчас я просто не могу остановиться, мне нужна любая информация. Все это — спасенные жизни и распластавшийся в поле самолет — одновременно кажется настоящим чудом и самым жутким кошмаром. Особенно для тех, кто боится летать (как я). Особенно учитывая тот факт, что на борту был Егор. И не просто на борту — за штурвалом!

Женя толкает меня в бок, как раз когда в кадре появляется лицо Егора.

— Улыбаешься так. Нравится герой?

Вот и как он все это подмечает?

— Мы… знакомы, — запинаясь, я пытаюсь оправдать себя.

— Вот и прекрасно! — вместе с хлопком двери и резким порывом ветра в наш разговор вмешивается ненавистный мне голос Жанны Борисовны, с назначением которой моя жизнь стала аду подобна. И почему Вениамин Матвеевич решил вернуться на родину и бросил меня на растерзание этой особы?

— Что прекрасно? — огрызаюсь я, даже не стараясь скрыть недовольство, а Жанна Борисовна видит это и бесится. Уж очень она любит, когда перед ней пресмыкаются.

— Нам нужна любая эксклюзивная информация.

— И при чем здесь я? — спрашиваю уже у ее спины. — У меня выходной, план эфира на понедельник согласован, так что я поеду спать. Если вы не возражаете, — последнее предложение звучит из моих уст с явной издевкой, сама же я встаю и, довольная собой, собираюсь покинуть это сборище.

— Возражаю, — она накаляет обстановку своим заявлением. — На понедельник план эфира изменен. Лазарь возьмет на себя утреннее шоу, — гендиректор кивает в сторону смазливого протеже, который бесит меня едва ли меньше, чем его хозяйка.

— Вы шутите? Это моя программа! Я веду ее два года!

— Кажется, в названии «Good morning show» нет имени Авроры Невской.

Женя осторожно сжимает мою ладонь, и я вынужденно кусаю язык, чтобы не перейти на крик. Жанна Борисовна давит на больное, а я дышу, словно разъяренный бык перед красной тряпкой.

Трижды черт бы ее!

— Я не отдам передачу.

Она не может ее просто забрать, такие решения согласовываются с высшим руководством, а я бы уже знала… ведь знала бы?

— Значит, к понедельнику предоставишь десятиминутный блок об аварийной посадке. Успеешь — проведешь эфир вместе с Лазарем, нет — можешь писать заявление.

Вот же сука!

Махнув затянутым на макушке хвостом, как у коровы, она отворачивается и начинает рассказывать о других изменениях в расписании, а я чувствую на себе взгляды — все ждут моей реакции, которую я глотаю вместе с ненавистью к ней.

— Может, хватит бодаться? — дернув за рукав, Женя шепчет на ухо мне. — Она в любом случае победит, потому что ты под ней. Веди себя осторожнее. Она же спит и видит, чтобы найти повод избавиться от тебя.