Республика воров - Скотт Линч

– Мой братец, младшенький, – выдохнула она, – в первый раз повешение видит. Прошу прощения, ваша честь, мы не хотели шум поднимать. Видите, он уже успокоился.

Беззуб трепыхаться перестал, зато начал истерически всхлипывать. Один из желтокурточников, пожилой, с исполосованным шрамами лицом, окинул мальчишку презрительным взглядом и спросил Бет:

– Вы тут без родителей, что ли?

– Нас матушка послала, – ответила она. – Хотела, чтобы мы своими глазами увидели, к чему приводит лень, непослушание и дурная компания.

– Мудрая женщина. Повешение – оно всегда вразумляет. А сама-то она где?

– Матушка наша обычно ни одной казни не пропускает, – сказала Бет и смущенно понизила голос: – Только ей сегодня нездоровится… Животом скорбная, весь день в нужном чулане си…

– Ну тогда конечно, причина уважительная, – хмыкнул констебль. – Да ниспошлют ей боги здоровьичка. А вот этого губошлепа в Покаянный день из дому лучше не выпускать.

– Да-да, ваша честь, – с поклоном ответила Бет. – Дома его порка ждет, уж это я вам обещаю, матушка расстарается.

– Вот и ступайте восвояси. Нечего здесь балаган устраивать.

– Уже уходим, ваша честь.

Констебли смешались с толпой. Бет соскользнула с парапета – весьма неуклюже, потому что одной рукой все еще держала Беззуба, а в другую мертвой хваткой вцепился Тэм; хоть он и не орал во время казни, но смертельно побледнел, а в глазах стояли слезы. Локк облизнул губы шершавым языком – от пристальных взглядов желтокурточников во рту пересохло.

– Ну, пошли отсюда, – велела Бет. – Представление окончено, смотреть больше не на что.

На обратном пути, пробираясь сквозь лес сюртучных фалд, ног и животов, Локк, чтобы не отстать, с восторгом ухватился за подол рубахи Бет – и не знал, радоваться или огорчаться, сообразив, что она не обращает на это ни малейшего внимания. Бет снова привела их в парк Мара-Каморрацца, где в тени раскидистых деревьев царили тишина и покой, всего в сорока ярдах от шумной толпы. В первом же укромном уголке она тычком усадила Тэма и Беззуба на землю.

– Вы меня на весь Сумеречный холм опозорить решили, межеумки? О боги, если кто из наших это видел, стыда не оберешься.

– Я не хотел, – заныл Беззуб. – Только их… только они ведь померли…

– А ты как думал? Конечно померли. Их затем и повесили, урод несчастный! – Бет ухватила в горсть рубаху на груди, а затем со вздохом сказала: – Ладно, приводите себя в порядок. Время не ждет. Прежде чем на Сумеречный холм возвращаться, каждый из вас должен что-нибудь украсть – кошелек или еще какую цацку.

Беззуб снова зарыдал, повалился наземь и запихнул в рот кулак.

– Да не могу я, – затравленно произнес Тэм. – Вот что хочешь делай, Бет, только я не могу. Меня сразу же поймают.

– Значит, спать тебе сегодня с пустым брюхом, – напомнила Бет.

– А мне все равно, – устало вздохнул он. – Веди меня назад.

– Ну что мне с вами делать?! – Бет потерла глаза. – Если вы с пустыми руками вернетесь, мне не меньше вашего достанется, ясно вам?

– Так ты ж домушница, – буркнул Тэм. – У вас жизнь легкая…

– Ага, легче не бывает, – вздохнула Бет. – Значит, так, давайте соберитесь с силами и…

– Не могу я! Не могу… не могу…

Локк сообразил, что настал его звездный час. На набережной Бет их всех от беды спасла, а теперь пришло время оказать ей такую же услугу. Локк улыбнулся, представив, как она удивится и обрадуется, выпрямился во весь свой невеликий рост и многозначительно кашлянул.

Бет, словно бы забыв о его присутствии, снова обратилась к Тэму:

– Не ерепенься, недотыка! Чего-нибудь хватанешь, а не хватанешь, так заманишь, товарищам хватать будет сподручнее. Ничего другого я тебе предложить не…

Локк кашлянул еще раз и нерешительно произнес:

– А вот я…

– О боги, тебе чего надо?

– Я могу с ними поделиться, – сказал Локк.

– Чем? – Бет стремительно обернулась к нему. – Что ты там бормочешь?

Локк запустил руку за пазуху и вытащил два кожаных кошелька и почти чистый носовой платок тончайшего шелка.

– Вот, три штуки – по одной на каждого, – пояснил он. – Как и было велено. Теперь можно и домой возвращаться.

– Ты когда успел все это натырить?

– В толпе, по пути, – смущенно признался Локк. – Ты за Беззубом присматривала, вот и не заметила.

– А что, я тебе сказала, что пора карманы щипать?

– Нет. Но ты ведь и не запрещала…

– Ах ты…

– Что ж теперь, возвращать их, что ли? – недовольно буркнул Локк.

– Не дерзи! О боги, теперь и этот губы надул! – воскликнула Бет, присела на корточки и взяла Локка за плечи.

От ее близости Локк непроизвольно затрясся всем телом.

– Что ты? Что с тобой? – встревожилась Бет.

– Ничего, – сказал Локк. – Ничего страшного.

– Ох, тебя не поймешь! – Она покосилась на Тэма и Беззуба. – От вас троих одни несчастья. Двое от работы отлынивают, а третий без приказа на ходу подметки срезает. И что мне с вами делать? – вздохнула Бет и взяла у Локка кошельки и платок.

От прикосновения ее пальцев Локк снова задрожал.

Бет, прищурившись, окинула его внимательным взглядом:

– Ты с утра головой приложился?

– Ага.

– Кто тебя так?

– Я сам. Упал ненароком.

– Ага, сам упал.

– Честное слово!

– Как бы сотрясения не было… Да ты, часом, не заболел? Вон как дрожишь…

– Не-а, я здоров.

– Ну, как скажешь. – Бет закрыла глаза, осторожно потерла веки кончиками пальцев. – Ты молодец, выручил меня сегодня. Хочешь, я… Короче, если к тебе кто пристает почем зря, ты мне скажи, не стесняйся.

Локк ошеломленно уставился на нее. Старший предлагал взять его под свою защиту – и не просто старший, а вот эта удивительная девочка-домушница… Невероятно! Наверное, она может справиться с Веслином и Грегором…

Опомнившись, Локк неохотно отвел глаза от пленительного лица. Нет, вместо Веслина и Грегора появятся другие, а его самого станут презирать еще больше – за то, что он помощи запросил. Вдобавок она домушница, а он уличник. Она по ночам работает, а он – днем, потому они до сих пор и не встречались. И как она его защитит? Нет, лучше и дальше жить по правилам: не привлекать к себе внимания и мириться с неизбежным. Как обычно.

– Упал я, и все тут, – сказал он. – Со мной все в порядке.

– Что ж, – вздохнула она и с неожиданной холодностью добавила: – Да ну тебя.

Локк растерянно уставился на нее, пытаясь найти слова, которые очаровали бы это непонятное, загадочное создание. Пока он беспомощно открывал и закрывал рот, Бет отвернулась и вздернула Тэма с Беззубом на ноги.

– Ох, даже не верится, – сказала она. – В общем, вам, межеумкам, за сегодняшний ужин придется поджигателя Скопища благодарить. Надеюсь, вам понятно, что нам всем несдобровать, если вы хоть полсловом об этом кому-нибудь обмолвитесь?

– Ага, понятно, – вздохнул Тэм.

– А уж как я разозлюсь, если об этом услышу… – продолжила Бет. – Ни звука, ясно тебе, Беззуб?!

Несчастный мальчуган кивнул и снова затолкал кулак в беззубый рот.

– Ну, пошли на Холм, – вздохнула Бет, поправляя косынку и картуз. – Вашу добычу я сама Наставнику отдам. И запомните накрепко – никому ни слова.

Привычно ухватив Беззуба за шиворот, она направилась к кладбищу. Тэм, измученный, но обрадованный, покорно последовал за ней. Локк плелся в хвосте, перебирая в уме все известные ему уловки из своего пока еще скромного арсенала и лихорадочно стараясь сообразить, в чем именно допустил ошибку – и какую. Что он сделал или сказал не так? Что он неправильно понял? Почему она не рада, что он избавил их всех – а главное, ее! – от крупных неприятностей?

Всю дорогу до Сумеречного холма Бет молчала, а потом, прежде чем Локк сумел найти предлог и заговорить с ней, скрылась в туннелях, ведущих к склепам домушников, куда ему входить не позволялось.

Всю ночь он провел в унынии, не обрадовавшись даже ужину, заработанному своими ловкими пальцами, – злился он не на Бет, а на себя, за то, что чем-то ее обидел.

Теперь, когда в жизни Локка, кроме радостей воровства и тягот повседневного существования, возникло еще одно пристрастие, ему стало казаться, что внезапно удлинившиеся дни тянутся как никогда медленно.

Он не расставался с мыслями о Бет. Она являлась ему во сне – волна кудрей, выпроставшись из-под косынки, золотилась под солнечными лучами, которые пробивались сквозь зеленый полог парка Мара-Каморрацца. Во сне кудри почему-то были не крашеными, а ярко-рыжими, от кончиков до самой макушки. После этих волшебных видений он просыпался, охваченный глубоким, отчаянным разочарованием, и лежал в темноте, борясь с загадочными чувствами, которые прежде его не донимали.

Он должен был ее увидеть – любыми способами.

Поначалу он надеялся, что раз уж его в наказание заставили работать с недотепами, то Бет будет постоянно за ним приглядывать. К сожалению, в замыслы Воровского наставника ничего подобного не входило. В конце концов Локк сообразил, что на случайную встречу с Бет надежды не осталось, а значит, придется подсуетиться самому.