Людоеды в Петербурге. Новые красные против новых русских - Конн Вилли

— Честно?

— Да.

— Хотелось. Да еще как! Прощай. — Повернувшись, сыщик быстро пошел прочь, чувствуя обиду, разочарование и какую-то странную душевную боль. Это был стон его совести, придавленной уступками, компромиссами, но еще живой. Ему вновь захотелось послать всех подальше.

Сделав несколько шагов, сыщик остановился:

— Как тебя зовут?

— Трюкач, просто Трюкач, — рассеянно ответил Влад, напряженно высматривая на трибуне розовое платье Вики.

Пройдя мимо нескольких занятых скамеек, Вика поняла: ей придется довольствоваться самым незрелищным местом напротив безобразной пожарной машины, стоявшей на зеленом поле стадиона. Она заслоняла ей, по крайней мере, половину гаревой дорожки, на которой должно было состояться выступление каскадеров.

Впрочем, почему это должно ее волновать? Она пришла сюда не ради зрелища или Влада, а потому, что надо было узнать последние новости от каскадера, который наотрез отказался что-либо рассказывать по телефону.

Однако то, что происходило на стадионе, показалось ей интересным. На гаревой дорожке появились бочки с горящим бензином. Они, подобно факелам на Ростральных колоннах, стояли на стойках из деревянных реек. Каскадерская машина должна была так быстро врезаться в стойку, чтобы бочка не успела упасть на ее крышу. Иначе…

Вика вспомнила обугленные куски человеческого мяса из кострища и снова почувствовала дурноту. С опаской посмотрела она на ревущие в закрытом парке машины каскадеров.

Потеряв Вику из виду, Трюкач не спеша надевал шлем, присматривая за механиками, заканчивавшими устанавливать на «волгу» металлические решетки. Они делали ее похожей на рыцарского коня в доспехах. Это сходство еще более усилилось, когда на крышу машины накинули, подобно попоне, цветастые афиши с его портретами. «Немного не скромно, но зато не надо перекрашивать машину».

— А ну-ка, ребятки, пропустите папу, — Влад озорно подмигнул механикам, которые были вдвое старше его. Усевшись в машину, он по всем правилам пристегнулся ремнем безопасности.

Запустив двигатель, он кончиками пальцев ноги легонько, словно ступая на тонкий лед, нажал на педаль газа. А потом, будто опрометью бросившись через едва замерзшую реку, резко надавил на педаль.

Рев гоночного мотора перекрыл звуки музыки, шум стадиона, голос комментатора. Двигатель сомнений не вызывал, и каскадер вырулил на гаревую дорожку, сознавая, что до встречи с номером три, возможно, остается всего несколько минут.

А в это время из джипа с затемненными стеклами вылез невзрачный человек и, придерживая студенческий тубус, направился к дереву, росшему рядом со стадионом.

Воровато оглядевшись, он вскарабкался на него и исчез в густой листве. Здесь он торопливо снял крышку тубуса, извлек из него разобранную винтовку со снайперским прицелом. Быстро собрав ее, он установил ствол на толстый сук, взвел затвор…

Трюкач остановился в начале прямой. Три огненные вышки впереди! Верная рука на штурвале и бешеный мотор под капотом! Все как надо! Влад резко газанул.

Еще! Еще! Брошенное сцепление! Затылок, вдавленный в подголовник! Вышка ближе! Ближе! Удар! Разлетающиеся клочья вышки! Громадный огненный шар за машиной, рвущейся к следующей бочке! Газу!

Подонок на дереве нажал на курок…

Прямо перед собой Влад увидел опрокидывающуюся бочку с горящим бензином. В следующую секунду словно тысяча солнц осветило кабину. Ничего не видя перед собой, он свернул туда, где должна была стоять пожарная машина.

В едином порыве с тысячами людей Вика вскочила с места: по зеленому полю стадиона прямо на пожарных огненным клубком неслась каскадерская «волга».

«Пора!» Влад резко затормозил, надеясь, что машина остановится в радиусе действия пожарных. В действительности она едва не уперлась в бампер грузовика. Ударили брандспойты. Потоки пены превратили горящую «волгу» в гигантский белый кокон, поглотивший пламя.

Не помня себя, Вика перепрыгнула барьер и бросилась к машине. Она бежала, плача, захлебываясь собственным криком, внезапно осознав, что нет для нее никого дороже, чем этот человек, задыхающийся в горящей машине.

Подбегая, она, словно в замедленном кино, увидела, как усатый пожарный, откинув хлопья пены, открыл дверцу «волги». Показался белый шлем Влада. Жив!

С разбега Вика кинулась в его объятия. Сорвав с себя шлем, каскадер поднял ее над головой, приветствуя зрителей, и стадион ответил гладиатору ревом, равного которому не было со времен Древнего Рима.

Откуда-то появились цветы. Огромный букет гвоздик. Приняв его на виду у всего стадиона, Трюкач вручил цветы Вике. Трибуны разразились громом аплодисментов.

Трюкач усадил взволнованную, раскрасневшуюся девушку в машину. Сквозь море цветов, улыбок и рукоплесканий они двинулись к выходу со стадиона. Здесь каскадер с удивлением заметил капитана, внимательно изучающего следы какой-то машины.

— Все-таки приятно быть знаменитостью. — Девушка лукаво посмотрела на Влада.

— Обычное дело, — невозмутимо ответил каскадер.

Глава 6

В ЧУЖОМ ГНЕЗДЕ

— Ну вот и все, что мне известно, — Влад откинулся на диванную подушку, двумя пальцами взял со стола ломтик колбасы и протянул лендзиру.

Пес, которому запрещалось брать пишу у чужих, страдальчески взглянул в глаза хозяйки.

— Возьми, Тобо, — смилостивилась Вика. — По-моему, капитан прав, — продолжила она прерванный разговор. — Ты действительно очень опасный свидетель.

— Как, впрочем, и ты, Вика.

— Нет, Влад, я не в счет. Они не знают о моем существовании. Во всяком случае, у меня ты в безопасности. Извини, я переоденусь, — девушка исчезла.

Оставшись наедине с лендзиром, Трюкач внимательно осмотрел богатую, со вкусом обставленную квартиру. Дороги вещи, аудио- и видеоаппаратура, ковры ручной работы — откуда все это?

Трюкач повернулся на скрип открывшейся двери и испытал волнующее изумление, которое испытывает араб, впервые сорвавший чадру с избранницы.

В самом деле, одежда этой двадцатисемилетней девушки, свободного мешковатого покроя, была такой же «чадрой». Под ней скрывалось тело шестнадцатилетней красавицы: тонкая, без унции жира талия, точеные грудки и чудо — стройные, идеально прямые ножки! Все это было великолепным дополнением к ее пышным белым волосам и хорошенькому личику.

«Интересно, кто тот «шейх», ради которого она носит свою «чадру», — подумал Трюкач, слегка ревнуя ее к неизвестному счастливчику.

С трудом отведя взгляд от полупрозрачного халата девушки, каскадер попытался скрыть свое замешательство.

— Ты что-то говорила о безопасности этой квартиры, — сказал он первое, пришедшее в голову.

— Да, Влад, мой друг, если хочешь, жених — крупный бизнесмен. Он платит банде рэкетиров, и те обеспечивают охрану.

«Гнездышко оказалось занятым», — Трюкач взял со стола недопитую чашку чаю.

— Тебе неприятно это слышать, Влад?

— То, что сейчас происходит, старо как мир. Вспомним Веспасиана. «Деньги не пахнут»… Так вот, Вика, я не из тех, кому нужны деньги с душком. Когда я вижу человека в «мерседесе», то думаю, скольких соотечественников он оставил голодными, чтобы кинуть себе под зад эту штуку.

— Ты завидуешь?

— Может быть. Я зарабатываю немного. Но я могу гордиться каждым честно заработанным рублем.

— Ты не веришь, что бизнесмен может быть талантливым и честным? Но ведь мой Боб именно такой. Он всего лишь разводит щенков.

— Я не верю спекулянтам, вытягивающим последний грош у старух. Надеюсь, придет день, когда народ заберет их роскошные виллы под детские садики и музыкальные школы.

— Ты рассуждаешь, как коммунист, Влад.

— Знаешь, Вика, я настрадался от них больше, чем кто-либо. Но сейчас они мне милее, чем жулье, жадно разворовывающее страну.

— Успокойся, Влад. — Неожиданно Вика села ему на колени. — Расскажи лучше о своем друге… о погибшем.

— Какое тебе до него дело! — Трюкач резко встал. — Извини, мне пора.