Своя квартира - Минаева Анна

донышке – моментально.

-Меня Ксюха разбудила. Это она услышала.

-Ксюха всё это время проспала у меня под боком, - так что не

выдумывай и иди спать.

-Но она же…

-Я спать, а ты, если хочешь, сиди тут, - махнула она на меня рукой и

вернулась обратно в спальню.

Проводив ее до угла взглядом, я опять глянула на чайник. Мигнула

лампочка. Щелчок. Шипение. Щелчок. Шипения. У меня не хватило

смелости выдернуть его из розетки, я просто вскочила на ноги и ломанулась

к себе в комнату. Включила свет и захлопнула дверь. Одеяло на кровати

было смято, будто в центре этого «гнезда» сидел ребенок. До утра я

пролежала без сна с включенным светом под звуки закипающего чайника.

К утру, мама даже не вспомнила о ночном инциденте, а меня

передергивало каждый раз от резких звуков. Ксюшка тоже молчала.

Наверное, я все-таки схожу с ума. Позавтракав, эта женщина коварно мне

улыбнулась и, напомнив о домашнем аресте, сообщила, что собирается

сегодня встретиться с подругами и пройтись по магазинам. Стараясь не

скрипеть зубами, я лишь мило ей улыбалась и давилась пережаренной

яичницей.

-Поиграем сегодня в прятки? – мило улыбнулось мне дитя, сидя

напротив за белым кухонным столом.

-Может лучше в куклы? – предложила я, надеясь, что пластмассовые

игрушки не начнут вести себя как техника.

-Можно и в куклы, - согласилась она, погрустнев.

-По-моему кто-то пересмотрел телевизор, - хмыкнула мама, узрев

полопавшиеся сосудики в глазах Ксении.

-Она не смотрела вчера телевизор, - вступилась я за малышку, хотя

тоже увидела покраснения. Да и голубые радужки избороздили фиолетовые

зигзаги.

-А что тогда с глазами?

-Может, мыло попало, когда умывалась…

Сама же Ксенька всё это время, молча, наблюдала за нами, пытаясь

уловить суть разговора. Мама скептически изогнула бровь. Хотя это

движение я, скорее всего, надумала, так как видеть этого нельзя было из-за

челки. Не могу понять, почему она скрывает от посторонних глаз эту

17

родинку. У меня вон на щеке и ничего. А она даже дома маскирует свой, как

она считает, недостаток.

-Так ладно, - подскочила она, глянув на время, - Меня уже Ирка

заждалась. Побежала я. – И, чмокнув нас поочередно в макушки – выполнила

эту угрозу.

-Что мама про телевизор говорила? – спросила меня сестра,

проглатывая свой завтрак.

-Глаза у тебя красные, - объяснила я, - У тебя голова не болит?

-Нет.

-А горло?

-Нет. Идем уже играть, - откинул ребенок вилку и соскользнул с

табурета на пол.

-Иди, начинай играть. А я подойду чуть позже. Кофе хочу выпить, -

объяснила я сестрёнке. Бессонная ночь сказывалась. Глаза слипались, и

настойчиво тянуло к кровати. Опасливо косясь на электрический, с виду

безопасный, чайник, я поставила на газовую плиту обычный. Закипит в нем

вода конечно не так быстро, но он хотя бы выбрыки мне показывать не

будет,… надеюсь. Я подошла к окну и, отмахнувшись от воздушной

розоватой занавески, оперлась руками о подоконник. На улице перепархивал

снег. Он целовал прохожих ледяными прикосновениями в лицо и руки. А они

отмахивались от него, прячась за капюшонами и шарфами лица и запихивая

окоченевшие руки в карманы. Спирт, окрашенный в красный цвет, сполз до

отметки в минус пятнадцать градусов по Цельсию.

От дыхания запотело окно. Проведя по нему пальцем, я оставила

пустой след. Вскоре большая часть стекла была в узорах. А потом закипела

вода для кофе. На скорую руку плеснув в чашку с растворимым порошком

кипятка и сливок, я, обжигаясь, глотала бодрящий напиток, всё еще бросая

взгляды на улицу. Вчерашнее происшествие постепенно стиралось

рациональностью дневного мышления. Может из-за перепадов напряжения

его так клинило? Дом то старый, так что и с проводкой немудрены

проблемы. Вкинув опустевшую чашку в рукомойник и пополнив гору

немытой посуды, поспешила к мелкой.

Она уже вывалила на пол все свои игрушки из большого сундучка. Ей

его купил еще папа на каком-то аукционе. Он словно вышел из-под пера

средневекового художника. Деревянный с причудливым узором и массивным

железным засовом. Ксюха его немедленно обклеила яркими наклейками,

возмущаясь, что он старый. Папа улыбался и гладил ее по голове,

18

приговаривая, что это раритет. Что такое «раритет» ребенок не знал, но

выражать недовольство перестал.

-Во что играть будем? – поинтересовалась я, опускаясь на пол и

поджимая под себя ноги.

-В дочки-матери, - обрадовала меня малышка, протягивая барби в ярко-

желтом платье. – Это будет дочка.

Казалось, время тянулось вечно, пока я выполняла все поручения

«мамы». Ксюшку было не остановить. То я должна была отправить свою

куклу в школу, то в магазин, то послушать сказку от куклы-мамы. Фантазия

ребенка придумывала всё новые и новые сюжеты, а я наблюдала, как

медленно ползет часовая стрелка по циферблату. И как только она оказалась

на двенадцати, я радостно подскочила, чуть не споткнувшись об сундук с

игрушками, и донесла до сестры, что пришло время сна.

Она даже не возмущалась и забралась в кровать, пообещав, что как

проснется, обязательно уберет игрушки. Я, конечно, сделала вид что

поверила, поставив себе мысленно «галочку» сложить их, когда ребенок

уснет.

Тихо прикрыв дверь в их с мамой комнату, зашла к себе и включила

компьютер. В соц. сети висело несколько непрочитанных сообщений, но в

онлайне почти никого не было. Ярослава вообще заходила последний раз

после собрания. Интересно ей отрубили доступ к интернету или у девушки

просто не было времени. Надо будет ей сегодня позвонить. Включив музыку,

я бессмысленно ползала по просторам интернета. Очнувшись лишь, когда на

часах была половина второго, и я читала статью на тему «Почему чеченские

мужчины не делают уборку?» Оторвавшись от экрана, я потопала в

соседнюю комнату, чтоб убрать разбросанные нами игрушки.

Тихо приоткрыв дверь, чтоб не разбудить Ксюху, я заглянула вовнутрь.

Завешенные мною шторы были чуть распахнуты и пропускали тонкий луч

света, который разрывал комнату на две части. Пол был усеян содержимым

сундука, а его хозяйка сидела на своей кровати и смотрела на одеяло,

свернутое у ее ног.

-Оксана, ты почему не спишь?! – грозным тоном окликнула я сестру.

Она перевела на меня затуманенный взгляд покрасневших глаз:

-Они хотят играть. Давай поиграй с нами. Тут весело. Они предложили

новую игру, но нужно соблюдать правила. Если нарушишь – тебя накажут.

Кожа на руках мгновенно усеялась крупными мурашками. Девочка

продолжала сверлить меня невидящим взглядом и протянула руку навстречу.

-Ксю, кто они? – голос дал петуха.

19

-Присоединяйся. Тут весело, - как завороженная повторила она.

Сил у меня хватило лишь на то, чтоб наклонится к полу и поднять

мягкую игрушку – собаку.

-Х-хорошо, давай поиграем, - пробормотала я, делая шаг к ее кровати.-

Очнись! – заорала я, швыряя в девочку Тузиком.

***

-Лиль, а ты Ксюшку саму оставила? – спросила Ира, отрезая кусочек от

заказанной лазаньи.

-С ней Вика, - улыбнулась женщина, бросая взгляд на официанта,

который до сих пор не принес её заказ.

-Хорошо, когда есть на кого ребенка оставить, - улыбнулась подруга с

легкой завистью. У Ирины был сын – Лёшка. Но спустя двадцать лет после

своего рождения он уехал в Канаду, оставив мать одну, но помогая ей

финансово.

-И не говори, - усмехнулась Кузнецова, - Вчера старшая перебудила

всю квартиру своим визгом. Ей какой-то кошмар приснился. Хуже Ксеньки,

честное слово.

Ира улыбнулась красными губами:

-Это ей уже шестнадцать? – уточнила женщина.

-Да, - грустно усмехнулась Лилия, - Скоро уже улетит из гнезда,

оставив нас одних. Кстати, Генка объявился.

-Да ладно! – округлила глаза Ирина.

-Ага, я сама в шоке. Позвонил вчера, сказал, что скоро вернется из

длительной командировки. Сказал, что скучал и по мне и по Окси.

-Эта его привычка коверкать имена, - скривилась собеседница.

-Да знаю, - фыркнула Кузнецова, - На самом деле это даже мило. Я

привыкла.

-А как Виктория твоя отреагировала?

-Она еще не знает, - призналась Лилия, - Сегодня собиралась ей

сказать. Думаю примет нормально. Как-никак это моя жизнь и такие