Птица у твоего окна - Гребёнкин Александр Тарасович

Через полчаса дождь начал утихать. Слышна была только мелодичная музыка ручьев и звон капели, падающей в черные лужи, где полузатонувшими корабликами плавали черно-бурые листья….

Многие начали сходиться и разворачивать снедь, открывая дымящиеся термосы, доставая бутерброды. У Тани и Розы давно уже разыгрался аппетит.

Роза предложила первой:

– Тань, давай перекусим. Где твой пакет?

– Ой, кажется, я оставила его на поле, возле ящика, – ужаснулась, оглядываясь вокруг, Таня. – Я сбегаю, возьму!

– Беги быстрей, а то там уже и так все намокло! – крикнула уже в спину бегущей Тане Роза.

Бежать было далековато. Таня мчалась через кусты к ящикам, чавкая липкой полевой грязью. Пакет превратился в лужу, но еда, завернутая в целлофан, как будто – бы не пострадала. «Браво заботливой маме», – подумала Таня и побежала назад.

Она ворвалась под ветви, и тут на нее обрушился холодный водопад. Она остановилась, дрожа и отряхиваясь, переводя дух. Вдруг откуда-то неподалеку раздался голос Сергея, спокойный и деловитый, и сердце Тани, сразу вздрогнув, забилось в бешеном темпе.

Голос доносился со стороны – из-за густо желтеющего, буйно разросшегося и еще не опавшего кустарника. Таня, повинуясь скорее какому-то загадочному чувству любопытства и хитрости разведчика, тихо пробралась поближе к кустам и присела. Сквозь ветви было видно небольшую полянку, где на могучем стволе поваленного дерева сидели спиной к ней двое – Сергей Тимченко и Алексей Князев.

– Наташка – девчонка ничего себе, – говорил Князев в обычной своей манере, слегка небрежно. – Притащила нас к себе на хату, когда стариков не было. Мы классно оттянулись, такой кайф словили – позавидуешь. Во-первых, выпили целую бутылку, ты не поверишь, французского ликера. Вещь конечно обалденная…. Витек включил музон, ну ты знаешь, этот концерт "Бони М", где, «Распутин». Все танцевали, как бешенные – еще бы, ведь нажрались здорово! И тут Натаха меня в оборот взяла. Я танцую, а она все липнет ко мне, так и лезет целоваться… Ну и я, того, не растерялся, не мудак. Умыкнул ее в другую комнату, а Витек с Ленкой исчезли куда-то. Ой, что там было, не поверишь!

– Да брось заливать, – мрачно бросил Сергей, презрительно сплюнув, и затянулся сигаретой. Виден был лишь узенький клейкий дымок.

Князев опешил:

– Не веришь! Да ты хотя бы у того же Витьки спроси!

– Ну, ладно, дальше-то что было? Только, давай без подробностей!

– Да ты что, Серый, не в настроении сегодня, что ли? Так вот, проснулся я утром, и в парашу полез. Голова, как медный котел шумит, меня всего качает. Выпил воды, наверное, с целое ведро. А подруга спала весь день! Ну, вот я и подумал – какого я попрусь в школу…

Таню возмутила эта циничная речь Князева. Ей очень захотелось уйти, но она боялась, что её обнаружат. Дождь кончался, накрапывал едва-едва, и слышно было далеко. Её охватил стыд, она не могла двинуться с места. Сидела, сжавшись, вросшись в куст, не шелохнувшись, а какая-то предательски холодная капля уже заползла ей за шиворот... Рядом с ней шла тайная, совсем другая, такая не до конца ясная и приятная, но по – своему любопытная жизнь.

Через несколько минут, когда она все же решилась отползать, и уже приподнялась на корточках, разговор друзей неожиданно принял другой оборот:

– А как насчет «операции»? Ну, той, что ты разрабатывал? – как-то встревоженно спросил Сергей.

– Что? Какой «операции»? А, насчет видака... Ничего, будет тебе аппарат... Нужна только ловкость рук!

– Э, нет, слушай, давай как-то по – другому. Ты же обещал продать свою импортную гитару, пластинки, какие-то книги. Обещал ведь?

– Да, но послушай! Если поработать головой, то можно ведь все получить даром. Вот слушай, классный вариант. На даче у Вальки Карамзиной есть японский видак, сила! Помнишь его? .

– Хорошая вещь!

– Так вот, они, когда приезжают на дачу, то сидят там целый день, а окна открывают настежь для проветривания. Он у них стоит целый день на столе, у окна, возле телика. Остается перемахнуть через забор, подойти к окну со стороны сада. Бери его втихаря и шуруй назад! Ну, как вариант?! Ничего и продавать не надо, тратиться только...

Наступила пауза. Видимо Сергей размышлял.

– Да слушай ты, зачем же так, мы что воры какие-то, что ли?

– Какие воры? Этот Карамзин, богач, куда круче наших стариков вместе всех взятых, деньги гребет лопатой! У него классная тачка, две хаты, дача роскошная с садом! Два раза в Японию ездил! Что для него какой-то видеомагнитофон? Он может таких с десяток оттуда привезти, они там дешевые! Да, и потом, кто же узнает? Подумают, что сельские пацаны потянули! Ну, решайся!

– Да, но, все-таки, хреново получается, как – то. Хотя и маг классный!

– Вот именно! Что там хренового? 0н им триста лет не нужен, у них дома еще один, зачем им столько? Вспомни, Робин Гуд у богатых добро забирал! Мы ведь всего один раз возьмем. Может этот Карамзин, будучи начальником, награбил, забрал у нас с тобой, у стариков наших. Разве это справедливо?

– А Валька?

– Она и не узнает! Откуда ей узнать? Когда у тебя футболку сперли в прошлом году, ты разве кипишь поднимал? А у Девяткина в лагере летом – джинсы. Если что-то пропадает – это обычное дело. А мы это дело организуем так, что никто не узнает. Школу скоро закончим, слава богу, последний год! Ты его никому показывать не будешь. Будешь дома в шкафу прятать. Да и не один такой магнитофон на свете!

Сергей думал, мысли его, видимо, были далеко. Он отбросил сигарету, и Таня вжалась в кусты. Ей было страшно, оттого, что они замышляют, на что идут, и она очень боялась, что ее обнаружат. Что будет тогда?

– Ладно, убедил, хитрюга, – хрипло сказал Сергей.

– Для тебя же стараюсь, – сказал Князев и ударил ногой по пустой консервной банке. Какое-то время они молчали.

– А Зойку ты хорошо подцепил, молодец, – сказал Князев.

– Ты помолчи, это не твое дело, – хмурясь, сказал Сергей.

– Слушай, а что это Ласточка заглядываться на тебя стала, – вдруг глумливо спросил Князев. – Неужто вклепалась?

– Да зачем она мне? – равнодушно сказал Сергей, очищая ножиком ветку, думая очевидно, о чем – то своем. – Раз прокатил её на карусели, вот она и липнет.

– Во всяком случае, этим стоило бы воспользоваться. Она ведь – ничего….

– Заткнись, – оборвал его Сергей.

Горечь обиды захлестнула Таню. Она хотела встать и высказать им что-то, но что – не знала. Только что из уст человека, к которому была неравнодушна, она услышала такое, что все лучшее, что было у них, вдруг разом оборвалось и пропало... Значит все напрасно! Значит, он тогда смотрел на нее и ничего не чувствовал! А она то, глупая, верила, ждала!

Таня совершенно не помнила, как отползла от места своего наблюдения и быстро зашагала между деревьев. Слезы обиды застилали ей глаза, и мир стал серым, скучным, надоедливым, как назойливый щенок. Как он мог такое говорить! Боже мой, они ведь готовят преступление! Князеву простительно, тот может сказать все, что угодно. Но он, Сергей, он, оказывается, совсем равнодушен к ней!

Она давно была уже у Розы, они уже жевали бутерброды с колбасой, разливая чай в пластмассовые чашечки, душистый, парящийся.

И подошел автобус, сердито плюхаясь в грязи, звала и пересчитывала всех Мадонна, пришли уже давно Князев с хмурым Сергеем. И все они уже давно ехали через мокрый, зябнущий поселок по стеклянному асфальту домой. Все дальнейшее происходило для Тани как в тумане. Она ревела, но не наяву, а в душе, зная, что расплачется вовсю лишь тогда, когда никого не будет рядом.

Не смогла она успокоиться и дома, оставшись одна в комнате, рядом с любимыми вещами и книгами. Любовь дала трещину, жизнь отрезвила её, и Таня придумывала без конца способы мести, сразу же отбрасывая их, ибо по человеческим качествам обладала цельной, чистой и доброй душой, а такие люди могут любить и прощать, и никогда не мстят.

Глава 2. Сергей. «Чаша с отравой»

Пока отец, начальник крупного автомобильного завода, был на работе, сын его чаще всего был предоставлен самому себе.