Объект ликвидации - Альберт Байкалов

– Зачем?! – Виссар заволновался. Вскочил со своего места, посмотрел на безучастно наблюдавших за его волнениями албанцев, потом вновь перевел взгляд на Джима.

– Тебя будут специально учить работать в Москве! – почти по складам сказал Фуад.

– Ну, я знаю этот город как свои пять пальцев! – почти вскричал Виссар. – Я прошел подготовку в лагере самого Хаттаба! Я не выпускал из рук оружия почти с самого начала войны!

– Со мной приехали несколько хороших преподавателей, – насмешливо заговорил Джим. – Один из них женщина. За это время ты должен научиться тому, чему тебя не учили твои бывшие командиры.

– Отправляя меня сюда, Алихан ничего не говорил об этом! – Виссар выдвинул последний и, на его взгляд, самый веский аргумент.

– Ты в розыске, дорогой, – прищурился Джим. – Что было бы, попадись ты русским по пути сюда с такой информацией в голове? Поэтому Алихан не стал посвящать тебя во все дела.

– Неужели вы думаете, что неверные могли развязать мне язык?! – Виссар затрясся от злости, однако на англичанина это ровным счетом не произвело никакого впечатления.

Джим вышел. Находясь под впечатлением разговора, Виссар растерялся. Его использовали! Он здесь не для того, чтобы решить вопрос с доставкой в Россию двух ПЗРК. Нет! Его отправили сюда, как барана. Зачем так с ним поступили? Неужели ему нельзя было все рассказать заранее? Неужели Алихан думает, что, оказавшись в руках русских, он сразу расскажет все тайны? Его долго готовили как диверсанта. У него есть свои люди, и он считал себя хорошо отлаженным механизмом, в котором уже нечего добавлять, менять и переделывать. А здесь такая пощечина!

Ночью снова прошел дождь, и теперь спешившие по тротуарам люди были вынуждены перепрыгивать через небольшие лужи. Прибавилось хлопот и родителям, разводившим своих чад по детским садам и школам. Дрон веселился, наблюдая за тем, как один карапуз, невесть каким образом избавившийся от маминой опеки, умудрился забрести на середину мутной лужи и несколько раз подпрыгнуть.

Василий посмотрел на часы. Сегодня он раньше обычного подъехал к так называемой точке сбора. Обычно с этого места, от ателье, он забирал двух своих «безлошадных» коллег, почти всегда бритого наголо, с бесцветными бровями майора Туманова, по кличке Туман, и врача группы Рената Хажаева, которого называли не иначе как Москит. Невысокого роста, с азиатскими чертами лица, доктор выбрал себе такой позывной не из-за каких-то личных качеств или как производный от фамилии, просто в арсенале его инструментов есть зажим с одноименным названием. Постепенно это трансформировалось в прозвище, а говоря более профессиональным языком, стало оперативным псевдонимом.

Мимо по тротуару медленно шла длинноногая блондинка. Несмотря на то, что утром обычно все спешат, эта, наоборот, по всей видимости, уже возвращалась с работы. Василий решил скоротать время и надавил кнопку стеклоподъемника. Девушка обратила внимание на звук и посмотрела на машину. Василий нагнулся через сиденья:

– Я смотрю, вы не торопитесь?

– Не тороплюсь, – подтвердила блондинка и остановилась.

«Проститутка», – с досадой подумал Василий, но желание провести время в обществе живого человека пересилило органическое неприятие этого сословия.

– А вот я вообще стою, – выпалил он.

– Ну и стой, – пожала она плечами.

Он любезно открыл перед ней дверцу:

– Присаживайтесь, если не боитесь.

– Это ты бойся, – усмехнулась девушка и плюхнулась на переднее сиденье. – Чем займемся?

– Поговорим, – лаконично и честно ответил Дрон. – Скучно.

– Согласна, – девушка натянула на бедра края джинсовой юбки и поежилась. – Не жарко.

– Работаешь? – на всякий случай спросил Дрон.

– Мужа жду, – ошарашила она. – Ушел в гараж за машиной и как в воду… – Неожиданно она переменилась в лице: – Ой, что гады творят!

Он проследил за ее взглядом и все понял. Вдоль противоположной стороны улицы до сих пор текла вода, если жижу желтого цвета еще можно таковой назвать. Тротуар узкий. Народу на нем прилично. И вот этим воспользовался какой-то негодяй, сидящий за рулем уже не нового «Ниссана». Он на огромной скорости пронесся впритык к бордюру, заливая грязным потоком женщин, детей, старушек, спешащих на работу служащих, и теперь сдавал задом с намерением повторить маневр.

– Ах ты, сука! – Дрон уже видел в зеркало заднего вида вывернувшего из-за угла Тумана, но ждать не мог.

– Закрой дверь, – поворачивая ключ в замке зажигания, жестко скомандовал он девушке.

Словно под гипнозом, она подчинилась. Секунда, и они уже летели по диагонали, через все разделительные полосы на другую сторону дороги.

– А-а! – неожиданно закричала девушка. Она ровным счетом ничего не понимала. Возможно, немного подумав, блондинка приняла Дрона за такого же негодяя, как и тот, что сидел за рулем «Ниссана», а может, за насильника, который увозит ее, невзирая ни на какие правила. Почему не выпрыгнула, а послушно закрыла дверь? Да голос так поставлен у любого разведчика-диверсанта. Похолодеет спина, помутнеет в голове, и сделаешь все, что скажут.

Между тем Дрон с трудом проскочил под самым носом «Газели» и резко затормозил у собирающегося в очередной раз стартануть «Ниссана».

В салоне пятеро. Все выселятся. Водитель, широкомордый парень с короткой стрижкой, смотрит Дрону в глаза и что-то говорит.

Василий вышел наружу. Подошел к двери со стороны пассажира переднего сиденья и рванул ее на себя:

– Вы чего, быки, творите?!

– Это еще что за чудо? – раздался из салона голос с придыханием. – Я думал, он тут случайно встал…

– Из машины вышли! – потребовал Дрон.

Возникло замешательство. Тогда он схватил сидящего на переднем сиденье парня за отворот куртки и рванул на себя. Тот до половины вывалился из салона, однако ноги остались внутри. Двинув ему между лопаток ногой, Дрон развернулся назад, и вовремя. Открылась вторая дверь, и через нее на проезжую часть один за другим ловко выбрались трое крепких молодых мужчин. В руках одного была модная по нынешним временам бита. Дрон на всякий случай скосил взгляд на другую сторону улицы, туда, где стоял минуту назад. Туман с интересом наблюдал за происходящим. Он либо ничего не понял, либо решил, что взбалмошный майор сам справится с машиной отморозков.

– Ты чего, чучело, людям жизнь портить вздумал? – Кучерявый брюнет шагнул к Василию с таким видом, будто собирался его как минимум разорвать. Он был на голову выше и шире в плечах. Мгновение, и Дрон на одном колене, а все, что у этого горемыки имелось внизу живота, уже крепко сжато неимоверно сильной рукой. Парень издал такой рык, что даже находившиеся в конце улицы прохожие замерли и обернулись. Он стоял, боясь шевельнуться. Взгляд остекленел. На лбу выступили крупные капли пота. Хулигана можно было понять. Вся жизнь его теперь была в руке этого странного крепыша. Следующим движением, продолжая держать за причинное место, без особых усилий Дрон опрокинул громилу в жижу. Скорчившись, тот тихо и протяжно завыл. Дрон выпрямился. Парень с битой шагнул навстречу. Но и Василий не отпрянул, на что рассчитывал забияка, а бросился навстречу. Они почти коснулись друг друга животами. Дубина стала бесполезной. Дрон увидел расширенные от страха глаза и ударом локтя в основание челюсти развернул нападавшего вокруг своей оси. Лязгнув зубами, парень рухнул поверх кучерявого. Третий благоразумно побежал.

Но был водитель. Он стоял с другой стороны машины и лишь открывал и закрывал рот.

Дрон поднял выпавшую из рук отморозка биту, подошел к лобовому стеклу и со всего размаха несколько раз двинул по нему. Тут прорезался голос водителя:

– Ты что творишь, лох сраный? Да ты знаешь, на какие бабки попал?!

– Ты тоже, – Дрон показал битой на людей, облитых грязью и с удовольствием созерцавших картину расплаты. – Представь, если они тебя заставят все перестирывать.

– А прическа! – выкрикнула немолодая женщина, у которой после водопада, устроенного молодчиками, на голове красовалась копна мокрой соломы.

– Во! – Дрон назидательно поднял палец вверх и, удовлетворенный тем, что до сих пор никто не соизволил вызвать милицию, стал крушить машину битой с такой страшной силой, что несчастный гонщик зажал уши руками, зажмурился и медленно опустился на корточки. Дрон шел по часовой стрелке. Стекла, правые двери, крыша, капот, левые двери, снова крыша. Грохот, звон битого стекла заполнили улицу. Владелец «Ниссана» не заметил, как этот страшный человек постепенно приблизился и оказался в шаге от него. Сидя на корточках, он находился в какой-то прострации. В довершение Дрон отбросил биту в сторону, отряхнул руки и со всего размаха, как по футбольному мячу, двинул водителю злосчастной машины ногой в подбородок. Парень несколько раз перевернулся в воздухе и растянулся на асфальте. После этого Дрон оглядел толпу, одновременно прикидывая в голове, что, как минимум, в четырех местах он расколол бедолаге челюсть и надо уносить ноги. Но Дрон не был бы Дроном, если бы не ушел красиво. По крайней мере, портить для этих людей небольшой праздник бегством не собирался. Он не спеша обошел свою машину, вынув носовой платок, картинно протер фары и только после этого устроился за рулем. Для чего он это делал, Василий и сам не мог себе объяснить. Может, в него природой заложено снимать напряжение юмором.