Полет бабочки. Восстановить стертое - Татьяна Рябинина

— Остановись! — засмеялась Инна. — Я ведь еще не согласилась.

— Разве? — удивился он.

— Или согласилась? Не помню. — Инна лежала, положив голову ему на плечо, и накручивала на палец прядь волос…

— Да, мне нравилось, как ты волосы на палец накручиваешь, — повторил Денис, подруливая к поребрику.

— Вот глупый! — засмеялась Инна. — А я никак не могла от этой привычки избавиться. Боялась, что лысая останусь. Оказывается, нужно было всего-навсего подстричься. Но если ты настаиваешь, больше стричься не буду, пускай снова отрастают.

Она накинула на плечи шубу, взяла сумочку и вышла из машины. Аккуратно втиснув свой серебристый «Лексус» между «тойотой» и «мерседесом», Денис присоединился к ней. Вообще-то он предпочел бы остаться вдвоем у Инны дома, соскучился за две недели, которые пришлось провести в Москве, но ей вдруг почему-то захотелось выйти в люди. И не куда-нибудь, а в ресторан, хотя обычно она предпочитала что-нибудь попроще: бары, где можно болтать и пить пиво с чипсами и орешками, или боулинг. Или, наоборот, отправиться в театр, на балет или оперу. Оперу Денис еще признавал, а вот балет на дух не переносил. Скачут жилистые тетки и женоподобные мужики, размалеванные так, что видно с галерки, бегают взад-вперед без толку. Можно было бы, конечно, глаза закрыть и музыку слушать, но они так топочут своими пуантами, словно кони копытами.

Они вошли в холл, тут же из ниоткуда материализовался чопорный метрдотель, поинтересовался, заказан ли столик. Услышав утвердительный ответ, приглашающе указал на гардероб. Инна скинула шубку на руки Денису и направилась к зеркалу. Положив номерок в карман, он подошел к ней, посмотрел в зеркальную глубину.

Да, они определенно хорошо смотрелись вместе. Он — высокий, широкоплечий. Светлые волосы чуть-чуть, самую малость длиннее, чем пристало бы его положению, карие глаза необычного разреза, чуть удлиненные, как на византийских иконах, высокие, четко очерченные скулы. Надо же, какое лицо интересное, говорили о нем, — и запоминающееся. После окончания института Денис не раз пытался ставить на себе эксперименты — то усы отпускал, то бороду, волосы отращивал длинные, завязывая в хвостик, стригся почти наголо, пока не пришел к выводу, что лучше вот так, без всяких выкрутасов. Зрение у него было не очень, начало портиться в последнее время, но врач сказал, что очки пока постоянно носить не стоит. Он и не носил, привык к легкой размытости мира, словно так и должно быть. Разве что щурился иногда, но это его не портило.

Денис одернул полы темно-серого пиджака, поправил галстук. Очень даже ничего. Вполне успешный молодой человек с очаровательной спутницей.

Очаровательная спутница ростом была чуть выше его плеча. Стройная, гибкая. Облегающее черное платье выгодно обрисовывало каждый изгиб ее фигуры. Яркий цвет волос по-новому выделил ее глаза. Их неопределенный серовато-зеленоватый оттенок менялся в зависимости от освещения или одежды. Сейчас они были совсем зелеными, как у кошки. И тяжелые малахитовые бусы это только подчеркивали.

И наряда этого, и бус, и длинных, тоже зеленых, серег Денис еще не видел. Платье из мягкой ворсистой ткани слегка серебрилось — кончики ворсинок были светлые. Казалось, что Инна прошлась под мелким дождиком-моросью, и на платье осела водяная пыль. Он не удержался и провел по ее спине рукой.

— Как чернобурка! Тебе идет.

Инна едва заметно вздрогнула.

— Пойдем?

Они вошли в зал, метрдотель провел их к столику в дальнем углу — подальше от эстрады, как и просил Денис, делая по телефону заказ. Он не любил разговаривать, пытаясь перекричать музыку. Да и пляски полуголых девиц под самым носом не слишком способствуют аппетиту — в этом отношении он был довольно щепетилен.

Денис выбрал себе рыбу, белое вино. Инна, едва пробежав глазами меню, как-то вяло сказала, что и ей то же самое, словно просто поленилась выбирать. Налила в фужер минеральной воды, отпила, задумалась.

— У тебя что-то случилось? — забеспокоился Денис.

— Да, — помолчав немного, кивнула Инна. — Случилось. Во-первых, меня выгнали с работы. Вернее, я сама ушла, по собственному желанию, но вышло так, что меня выгнали.

— То есть?

— Лариса начала искать какую-то папку. Не нашла и стала вопить на меня. Мол, ты, Куницына, о работе совсем не думаешь, как же, подцепила богатенького буратину, зафигом теперь работать. А я эту папку вообще в глаза не видела. Попыталась ей объяснить, но она совсем распсиховалась и понеслась к начальнику. Уж не знаю, что она ему наговорила, но он меня вызвал и дал сроку до конца дня. Если папка не найдется, то я пишу заявление по собственному. Я весь кабинет перевернула — нет, и все тут. Лариска: пиши заявление. Ну я тоже психанула, написала, бросила ей на стол. Она же моя непосредственная начальница, должна свою визу поставить. Смотрю, а папка у нее на столе лежит, под бумагами. Это что, говорю. Она аж пятнами пошла вся. Сидит, молчит. Ну, тут до меня и дошло. Решила меня элементарно подставить. Только спрятала плохо. Она знаешь как мне из-за тебя завидовала? А я еще хотела, чтобы она у нас свидетельницей была.

— Ну и что ты сделала?

— Да ничего. Собрала свое барахло и ушла. Трудовую сразу отдали, зарплату на карточку переведут.

— Но почему? — удивился Денис. — Папка-то нашлась.

— Ты что, не понял? — хмуро посмотрела на него Инна. — Мне ведь с ней работать, рядышком. А если она такое устроила, то все равно не успокоится. Такую гадость состряпает, что заявлением по собственному не отделаешься.

— Ничего, найдешь себе другое место. — Денис успокаивающе погладил ее по руке. — Красный диплом, опыт работы. Хочешь, я тебя в наш банк устрою? Или в какой-нибудь другой?

— Я пока воздержусь, — покачала головой Инна. — Столько перемен сразу — это уж слишком.

Денис уткнулся в судака-орли. Странно все-таки. Когда они планировали совместное будущее, он, конечно, намекал, что хотел бы видеть свою жену не эдакой бизнесвумен, а сидящей дома в окружении оравы детенышей. Инна тогда ответила жестко: бизнес не бизнес, вумен не вумен, а дома сидеть — дудки. Декрет — это одно, а плесневеть без дела — совсем другое. Зачем же без дела, не мог взять в толк Денис. А чем заниматься, крестом вышивать или японский язык изучать, фыркнула Инна. А почему нет, вышьешь мне носовой платочек с иероглифами, смеялся он. Но смех смехом, а становиться домохозяйкой Инна категорически не желала. И вот такой номер. Ему-то это только на руку, но все равно… Ничего, отоспится, успокоится. Свадьба опять же через десять дней, медовый месяц. Квартирой надо заниматься вплотную.