Вертикальная вода - Александр Бушков

Барон не выглядел ни сломленным, ни особенно испуганным — ну разве что грустным, что в его положении неудивительно. Он тоже разглядывал Сварога — пристально, исподлобья, открыто.

— Жалобы на плохое обращение есть? — осведомился Сварог.

— Никаких, — буркнул барон. — Вот только… Что за зельем меня постоянно пичкают? То синим, то фиолетовым?

— Ну, это просто, — сказал Сварог. — Фиолетовый — эликсир правды, после которого ничего нельзя скрыть ни в разговоре, ни при письме. А синий… Мы все его здесь пьем. Эликсир бодрости, прогоняет сон…

Лысый проворчал:

— То‑то я за два дня накатал такой трактат, и ни в одном глазу…

— Как настроение? — спросил Сварог.

— Издеваетесь?

— Ни капли, — сказал Сварог. — Деловой интерес.

— А какое бы у вас было настроение на моем месте? — с легкой нотой строптивости спросил лысый. — Паршивее некуда.

— Какие‑то страхи?

— Как вам сказать… Пытать вы меня, конечно, не будете. Зачем? После вашего эликсира все равно ничего не скроешь. А вот будущее насквозь туманно. То ли голову отрубите, то ли заберете туда, — он мотнул головой на потолок. — Очень уж серьезный заговор… Тут всех гребут на сто уардов вокруг, особенно тех, кто в середине…

— А вы были в середине? — с усмешкой спросил Сварог.

— Скорее поблизости. Не то чтобы на подхвате, но и не в ближнем кругу. Они допускали туда только своих.

— Не врете, — сказал Сварог.

— А какой смысл? Вы же вмиг определите…

— Тоже верно, — сказал Сварог. — Ну что же, поговорим о заговоре?

— Разве вы не читали? — он кивнул на стопу бумаг. — Я там, честное слово, выложился до донышка…

— Мельком пролистал, и только, — сказал Сварог. — Некогда было. Итак… Барон Скалитау, дворянство и титул фамильные, не пожалованные… Всю сознательную жизнь в тайной полиции, одиннадцать лет возглавляли тайную полицию при старом короле, а потом и при Стахоре. Судя по тому, что Стахор вас не сменил, вы у него пользовались полным доверием… — он уставился на барона холодным взглядом. — Служили не за страх, а за совесть… Как же так вдруг вышло, что вы взяли да и предали своего короля?

Забавно, но на лице барона явственно отобразилось некоторое смущение. Он опустил глаза, поерзал взглядом и, наконец, решился:

— Так получилось.

— Вообще‑то так оправдываются проказливые сорванцы, — сказал Сварог. — Банка с вареньем по недосмотру служанки осталась на столе… В общем, так получилось. А подробнее?

— Брашеро у меня давно вызывал подозрения, — сказал барон. — Не люблю, когда неизвестно откуда выныривают такие вот самозванцы, да еще втираются в доверие к королю.

Сварог поднял бровь:

— Вы знали, что он самозванец?

— Ну, это нетрудно было проверить, — словно бы даже с ноткой профессиональной гордости сказал барон… — Не он первый, не он последний. Такой дворянской фамилии в Горроте просто нет — хотя он постоянно себя выставлял как старого горротского дворянина с длинной родословной. Это‑то мы выяснили довольно быстро.

— И не дошли с этим к королю?

— Поздно было, — угрюмо сказал барон. — Он слишком быстро вошел к королеве в милость, а потом начались все пертурбации: опалы, изгнания, тюрьмы и казни, двор сменился почти полностью, словно караул у ворот, практически не осталось никого из моих прежних заступников, благожелателей и союзников. Я сам с минуты на минуту ждал ареста или чего‑нибудь похуже. Новые люди старых начальников тайной полиции обычно не любят. Но время шло, год прошел, меня никто не трогал, наоборот, Брашеро то и дело выказывал расположение, не говоря уж о короле… Ну, я и служил, как привык.

— Не пытались узнать о Брашеро побольше! — хмыкнул Сварог. — Странно для неплохого начальника тайной полиции.

— Почему нет? Пытался. Только все следы вели в никуда. А отличные агенты порой исчезали… особенно когда внутри замка стал расти тот «запретный городок», в горах стали воздвигать загадочное «горное гнездо», громоздить эти дурацкие пограничные столбы… Когда целые флотилии фирмы «Кадерат и сыновья» повезли какие‑то загадочные грузы… Вот тут уже я начал понимать, что готовится нечто грандиозное, ни на что прежнее не похожее. И король посвящен то ли во многое, то ли во все. Где уж было к нему идти… Я к тому времени уже выяснил, что Брашеро и половина его людей — лары, а это все усложняло и делало вовсе уж опасным. Я не настолько глуп, чтобы лезть в дела Высоких Господ Небес — очень уж чревато… — он поднял на Сварога сверкнувшие яростным блеском глаза. — Но я короля не предавал!

— Как же вы оказались в той милой компании? — усмехнулся Сварог.

— Совершенно неожиданно, — сказал барон. — Однажды меня пригласил Брашеро. Угостил вином, отпустил несколько комплиментов как великолепному начальнику тайной полиции, «с которым жалко было бы расставаться». «Вы, любезный барон, проделали отличную работу, хотя и не понимали ее смысла», — улыбнулся он своей неподражаемой улыбочкой, так змея могла бы улыбаться, получись у нее. И выложил ворох бумаг — оказалось, показания тех моих пропавших агентов, что пытались проникнуть в «горное гнездо», вертелись вокруг «городка», в общем, пытались хоть что‑то выведать…

«Вы умный человек, — сказал он напоследок, — вы ведь уже поняли, что столкнулись с чем‑то небывалым прежде, грандиозным. Поняли, по лицу видно. Вот только не поняли, насколько оно грандиозно, но это уже не ваша вина, у вас не было достаточно знаний, чтобы сделать правильные выводы. А впрочем… Вы ведь уже догадались, что мы лары?»

Я кивнул — а как я мог ему врать?

«Уже неплохо, — сказал Брашеро. — Давайте не будем зря тратить время, перейдем к делу, мне нужен толковый и умный начальник тайной полиции. Вы вполне подходите. В обмен на верность — самые ослепительные перспективы».

Почему‑то мне показалось в первую очередь, что он хочет свергнуть короля — от него этого можно было ожидать.

«Судя по вашему лицу, вы сгоряча решили, что вам предлагают участвовать в очередном дворцовом перевороте? — И он засмеялся, честное слово, весело. — Это потому, что вы видите проблему, уж простите, исключительно снизу. А я вам сейчас обрисую ее сверху. Вы ведь знаете самый надежный способ вербовки? Рассказать человеку столько, чтоб он сам понял: дороги ему назад нет».

Я кивнул. Это и в самом деле был самый надежный способ вербовки, самому приходилось применять…

«Налейте вина слушайте», — сказал Брашеро, полное впечатление, безмятежно.

И рассказал мне… нет, я до сих пор уверен, что не все, но достаточно, чтобы понять: после таких откровений я, если заартачусь, живым из этой комнаты уже не выйду — разве что в пыточную…