Госпожа Вольтури - Яна Бендер

– Безумное создание! – слышала я за спиной его комментарий, обращенный к своим братьям.

В свете единственной свечи, среди мерзкого писка подвальных грызунов, за решеткой, сделанной из серебряных прутьев, в холодной сырости каменных стен, с растянутыми на цепях руками, на коленях стоял Люциан. Он находился в полудреме, поникнув головой на оголенную грудь.

Я неслышно подкралась к барьеру, ограждавшему нас друг от друга. Скользнув пальцами по безопасному для меня металлу, я опустилась на пол.

– Зачем пришла? – измученным, но грозным голосом, не поднимая головы, спросил он.

– Я не такая, как ты думаешь… – зачем-то начала оправдываться я.

– Хм, ты здесь, чтобы переубедить меня в этом? – он обратил ко мне свой огненно-ледяной взгляд. – Давай, начинай. Только прутья будут нам мешать!

Я посмотрела на решетку и осознала смысл его слов.

– У тебя давно не было женщины? – злобно усмехнулась я.

– Хочешь предложить свои услуги? Прости, но ты меня не возбуждаешь, – презрительно бросил он.

– Как жаль! – с нескрываемым сарказмом ответила я.

Он сплюнул сгусток крови на пол, посыпанный соломой.

– Ладно. Я здесь не за этим, – продолжила я.

– Вот как?! – возмутился он. – А я думал, что Аро прислал свою самую отборную шлюху, чтобы удовлетворить мое последнее желание…

Я встала с пола и пошла прочь, к лестнице, ведущей наверх.

– Стой, – окликнул он меня. – Зачем ты здесь?

Я вышла из мрака, приблизилась к решетке и, просунув руки в нее, оперлась на серебряные прутья.

– Зачем ты нарушил границы? Зачем развязал войну? – без тени жалости спрашивала я.

– Я ничего не нарушал, ни границы, ни договор, – устало произнес он.

Я снова опустилась на пол.

– А кто же тогда?

– Эгон. Он поднял восстание и перестал подчиняться мне. С ним вместе ушла и половина ликанов. Это они решили восстановиться в правах, уничтожая вампиров.

– Как нам его найти?

– Он сам вас найдет, когда доберется до Вольтерры.

– Хочешь сказать, что он намерен уничтожить всех?

– Сначала он покорит ваши земли, собирая ваших врагов под свое покровительство.

– Чем вызвана такая ненависть к вампирам?

– Это его личные счеты.

– Почему же ты его не остановил? Ты же главарь?

– Хах, – усмехнулся он, – я был далеко, когда это произошло. Или ты думаешь, что я всемогущ?

– Твоей вины в этом нет?

– Есть. Я не подавил восстание вовремя. Теперь будут расплачиваться и люди, и мы.

Я повернулась к нему спиной и откинулась на решетку, поджав колени к животу и, обхватив их руками. В голове гудел рой мыслей.

– Он причинил уже много убытка нам, – произнесла я, рассуждая вслух.

– Тебе то что? Или своего кровососа защищаешь?

– Не говори так о нем, – отрешенно прозвучал мой голос.

– Я тоже любил…– признался он. – Тоже терял.

Я обратилась к нему в профиль, чтобы лучше слышать его слова.

– Я не стану тебя винить в том, что твое сердце принадлежит монстру. Каждый выбирает для себя сам.

– Люциан, – как-то нежно прошелестело его имя из моих уст, – я не шлюха, коей ты меня назвал. Я тоже имею право на любовь. Я не жестока, как они. Ты не заслуживал моей защиты, однако получил ее. Я сделала все, что смогла, дала тебе несколько дней жизни. Они все равно тебя убьют, и мое слово уже не будет ничего значить. Я не смогу исполнить твоего последнего желания, каким бы оно не было…

– Хах, – усмехнулся он в ответ на мои замечания.

– Что? – прервалась я.

– Знатный палач! Не думал, что так меня будут пытать!

– Я могу уйти, – предложила я.

– Нет. Я не это имел ввиду. Аро знает, что его невеста проводит ночь в компании узника?

– Нет, – солгала я.

– А если он сейчас сюда придет? Что он подумает?

– Тебе не плевать?

– А тебе?

Я поднялась, прошла к противоположной стене, усеянной влажным мхом, где висели ключи от всех решеток и цепей. Свеча еле освещала этот скудный интерьер, что заставляло меня, почти на ощупь, передвигаться по подвалу.

Я взяла два ключа с гвоздей, прибитых к дощечке, прошла к решетке.

– Если я сейчас тебя освобожу, пообещаешь ли ты, что обезвредишь Эгона?

Он удивленно посмотрел на меня, впечатав в мои глаза свой взгляд и, не веря своему слуху.

– Я убью его и принесу его голову в Вольтерру на попирание Аро.

Я вставила ключ в замок и провернула несколько раз. Петли скрипнули, и я оказалась внутри клетки один на один со своим врагом.

– Ты и впрямь меня отпустишь? – до сих пор не осознав этого, спросил он.

– Ты против? – улыбнулась я и подошла ближе, чтобы расстегнуть оковы.

Сердце забилось бешено. Он мог бы сейчас взять меня в заложницы, хотя какой в этом смысл? Аро все равно бы его убил, поскольку знает, что меня невозможно уничтожить. Глупая теория.

Замок щелкнул, и правая рука Люциана оказалась свободной, затем последовала левая.

– Что дальше? – встав с колен, уточнил он.

– Пойдем, – повела я его за собой.

Я захватила горевшую свечу, стоявшую в каменной нише. Преодолев длинный коридор, я вывела его к подземному озеру, после провела в тайный ход под Вольтеррой, который вел в северный лес. Он послушно шел следом за мной.

Мы поднялись по заросшей плесенью лестнице из округлых булыжников, вышли из темноты и оказались под лунным светом.

– Через неделю полнолуние, – заметил он, мельком взглянув на спутник Земли.

– Уходи, – бросила я на прощание.

– Пойдем со мной, – предложил он, сняв разодранную плетями рубашку из плотного сукна.

Я посмотрела на его тело. Комок застрял в горле. Он был…как бы это поточнее выразить… Горячим, наверное. Да, так вернее сказать. От него шел жар. Ох, уж эти гормоны, которые заставляют нас совершать необдуманные поступки. Даже над бессмертными они властвуют.

– Аро будет в бешенстве, когда узнает, что ты меня выпустила. Он убьет тебя, – настаивал Люциан.

– Не убьет… Я умею уговаривать, – заметила я, пытаясь поймать за хвост хоть одну разумную мысль в своей голове, поскольку все они разлетелись в разные стороны, когда он обнажил торс.

– Что-то не так? – услышала я его голос сквозь мутный туман.

– Нет… Прошу, держи меня в курсе событий. Я должна знать, что Эгон не угрожает Вольтерре, – наконец совладала я с собой.

– Я напишу тебе, когда все образумится.

Он взял мою руку и прикоснулся губами к тыльной стороне ладони. Я была обескуражена. Что могло быть интимнее такого жеста? Хоть он и не значил ничего, лишь благодарность ликана к будущей королеве вампиров.

Он развернулся и умчался прочь, в лес, туда, где он чувствует себя