Тайна спятившего компьютера (Тайна спятивших компьютеров) - Алексей Биргер

Но команда «Отменить ввод» сработала нормально, черный фон исчез.

А едва он исчез, компьютер опять захихикал, и опять вылезло игровое поле «вишенок» — поверх моего текста!

Я в ярости настучал послание из одного слова:

ЗАВЯЗЫВАЙ!

Компьютер перестал смеяться и стал бешено крутить комбинации на игровом поле. Он выбросил одну комбинацию, другую, третью, потом выкинул супер-выигрыш, а потом открыл поле удвоения ставок и стремительно сдал карты. В этой игре, ты можешь рискнуть и попытаться удвоить выигрыш, угадав карту, лежащую рубашкой вверх. Надо нажать одну из кнопок: «Выше семерки» или «Ниже семерки». Если угадал правильно, твой выигрыш удваивается. Если неправильно — весь выигрыш сгорает. Если выпадает семерка, то выигрыш сгорает в любом случае.

Не спрашивая меня, компьютер открыл карту — которая оказалась семеркой — и весь мой выигрыш сменился нулями. Компьютер издевательски хохотнул, на этот раз очень коротко, и притих.

Я опять отключил «Вишенки», на экране возникли отпечатанные мной фразы. Я задумался, как мне продолжить. Честно говоря, продолжать мне вовсе не хотелось, мне хотелось взять и выключить этого ополоумевшего придурка, чтобы ему жизнь медом не казалась, и пусть потом, при включении, возникнут сбои программ — хуже сбоев, чем сейчас, быть не может! А вдруг он возьмет и придет в себя, отстоявшись и застыв?

Вот я, борясь с искушением одним движением пальца покончить со всем, и продолжил практиковаться в печатании.

«смеется издевательским смехом и»

Подумав какое-то время, я закончил фразу так:

«и, похоже, он что-то чувствует насчет Степанова, потому что раньше он принадлежал Степанову, и большая часть работы главного офиса Степанова шла через него. Кажется, он хочет показать нам, что его выходки в день ареста Степанова — не случайность.»

Я поглядел на написанное… И тут меня осенило!

Эта диаграмма с указанием месяцев — «Январь», «Февраль», «Март» и так далее — ведь это те месяцы, когда компьютер принадлежал Степанову и в поте лица (может, лучше сказать, «в поте экрана»?) трудился на него! И, конечно, это вылезли какие-то обрывки документации Степанова, сохранившиеся в самой глубокой памяти компьютера — в той её части, в которую просто так не проникнешь, если туда что-нибудь ухнет, но которая держит какие-то вещи так цепко, что дальше некуда.

Но тогда, естественно предположить, и цифры, возникшие в «Лайнс» вместо таблицы рекордов — это какие-то обрывки документации Степанова, обрывки его бухгалтерии!

Конечно, Степанов, перед тем, как отдать нам компьютер, стер из его памяти все, что возможно — все данные по своим фирмам и операциям, все свои деловые и прочие секреты, которые не надо знать никому, даже нам. Но какие-то обрывки, выходит, сохранились, застряв во всех этих базовых модулях, регистрах и прочем на жестком диске — и теперь полезли из «подкорки» компьютера, внося сумятицу!

Вот это уже было интересно. Я вышел из программы «Word», вернулся к игре «Тетрис». Появится диаграмма ещё раз, или, мелькнув, она сгинула с концами?

Диаграмма появилась.

Я нажал команду «Печать», отчаянно молясь в глубине души, чтобы сбои компьютера не отозвались на принтере и чтобы распечатка прошла нормально.

Принтер очнулся, зажужжал, замигал вторым зеленым огоньком, показывая, что приступает к работе, и через несколько секунд из него вылез лист бумаги, на котором предельно четко получились и игровое поле «Тетрис», и диаграмма на этом поле, вместо нормальных кирпичиков. И вот что я увидел в итоге на листе бумаги, если отбросить все лишнее:

Эти обозначения про «опт», «розницу», «процент» и «возврат» на экране были за пределами игрового поля и потому не видны, а вот на бумаге они пропечатались, и очень многое сразу стало понятным.

Разобравшись с этим, я решил вернуться к несчастной «Лайнс», от которой и начались все выверты.

Я открыл таблицу рекордов и опять нажал команду «Печать». Из принтера вылез листок с цифрами. Вот такими:

5112 6430 5378 3897

4657 76 834 867

3685 243 7580 5070 и так далее. Я всего приводить не буду — привел начало колонок, чтобы вы представляли, как это выглядело.

У этих цифр был, конечно, свой смысл. Но какой? Для меня они были все равно, что китайская грамота.

Как бы то ни было, я почувствовал себя поспокойнее. Что бы ни учудил компьютер, а вот они, эти данные, уже не исчезнут, зафиксированные на бумаге. Я не знал, как эти данные могут нам пригодиться и пригодятся ли вообще, но, мне казалось, все, хоть как-то связанное со Степановым — это очень занятно, особенно после его ареста.

Интересно, к чему относился этот график и эти цифры? К рынку Степанова? К одному из его заводов? И что такое «Возврат»? Прибыль или что-нибудь другое? Я взялся за ручку и, пододвинув листок бумаги, стал считать (можно было бы, конечно, включить калькулятор компьютера, но компьютеру, в его нынешнем состоянии, я не доверял: мало ли что он насчитает или какой фокус выкинет!).

Получалось, что числа, проставленные в графе «Процент» — это сколько процентов составляет число 3 от разницы между оптом и розницей. В январе разница была 9, в феврале — 11, в марте — 12, в апреле — 13, вот и получалось, что одно и то же число все меньший процент составляет. А ещё получалось, это было видно без всяких подсчетов, что чем меньше «Процент», тем больше «Возврат». А ещё получалось, что «Возврат» — это разница минус три (минус «Процент»), умноженная на шесть…

Я сидел и размышлял, что бы это значило, когда вернулся Ванька. Я и не заметил, что больше трех часов прошло, пока я колупался с нашим новоявленным психом!

— Порядок! — прямо с порога сообщил мой братец. — Я виделся с Пашкой и он дал мне компакт-диск, на котором записана антивирусная программа! Он говорит, в наш компьютер наверняка вирус залез, с какой-нибудь чужой и непроверенной дискеты. А ещё он говорит, что, по моему описанию, все это пустяки! Это только выглядит страшно, а на самом деле вирус плевый, типа компьютерного гриппа или простуды. Вот, он мне на бумажке расписал, как надо управляться с этим си-ди и как загрузить программу в компьютер, и как потом дать ей задание полностью вылечить компьютер от вируса! Он говорит, мы сами справимся за пять минут, а если что-нибудь будет не так, то завтра заглянуть к нему, и он сам подъедет. А если все будет хоккей, то си-ди можно вернуть ему послезавтра, в понедельник, когда мы в школу пойдем! Да, а насчет Степанова…

— Погоди! — перебил я его. — Насчет Степанова мне самому жутко интересно, но давай сперва разберемся с компьютером, потому что он меня уже достал, и я ни о чем думать не могу, пока у него шарики в голове не встанут на место! Где диск?

— Да вот он, говорю тебе! — Ванька протянул мне пластиковый футляр с диском. — Давай сейчас и вставим!

— Погоди, — сказал я. — Сперва нам нужно прочесть бумажку, в которой Павел все расписал. Не хватало нам ещё диск запороть!

— Да как мы его запорем? — возразил Ванька. — Он же антивирусный!

— Все равно, осторожность не помешает. Сам видишь, что происходит.

Мы внимательно изучили руководство, составленное Павлом. Он и впрямь все расписал очень четко и подробно, каждый шаг шел под пунктом: 1), 2), 3)… И ещё стрелочки имелись, указывающие, к какому из пунктов вернуться, если в одном из последующих что-то не получается, и что тогда предпринять.

Хотя, все выглядело настолько просто, что ошибок мы допустить не могли.

— Он ещё об одном предупредил, — сказал Ванька. — Что когда программа начнет лечить компьютер от вируса, это может затянуться очень надолго. Часа на два, на три. Чтобы мы не пугались.

И мы приступили к работе. Загрузили в компьютер антивирусную программу, запустили её, программа заработала — на экране мерно помахивала щеточка, в знак того, что программа действует — и довольно быстро выдала нам сообщение, что обнаружен вирус в файле таком-то. Мы дали команду «лечить обнаруженные вирусы без запроса», чтобы не отвлекаться каждый раз, и программа продолжила пахать.

— Странно, что сам Степанов не поставил в компьютер антивирусную программу, — сказал я. — Практически все делают это первым делом, а уж Степанов, который в этом компьютере хранил важнейшие данные, должен был позаботиться…

— Значит, не позаботился, — фыркнул Ванька. — И никто ему не подсказал!

— Даже Павел?.. — я покачал головой.

— А чего Павлу выпендриваться не по делу? — сказал мой братец. — Он, видно, рассудил, что хозяин — барин, тем более, такой хозяин, как Степанов, и на любую подсказку может обидеться.

— Так что там насчет Степанова? — спросил я.

— Насчет Степанова — просто зашибись! Представляешь, обратились какие-то мужики в местный РУБОП, что Степанов, во-первых, с них дополнительную дань требует, за место на рынке, кроме законной платы, а во-вторых, предупредил их, что, если они будут торговать на его рынке ниже определенной цены и другим торговцам цены сбивать, то он их ещё так умоет, мордами об асфальт! Ну, рубоповцы, сам понимаешь, прямо глаза вылупили: мол, быть не может, чтобы Степанов так элементарно прокололся, хоть тепленьким его бери! Он ведь всегда ворочал все свои «левые» дела так, что не зацепишься!.. Ну, решили, видно, что у Степанова совсем крыша поехала и он вообразил, будто ему на все законы плевать, раз он здесь хозяин и весь район в кулаке держит! Ну, понятно, такого случая покрутить Степанова они упускать не стали. Дали мужикам записывающую аппаратуру, сами затаились в удобных местах, с утречка, понимаешь, с самого открытия рынка. Ну, мужики разложились со своего фургона как ни в чем не бывало, да еще, значит, и цены заявили ниже рыночных…