Конклав - Дуглас Пенелопа

Его черные волосы аккуратно зачесаны назад и блестят в ярком свете фонаря, а взгляд голубых глаз направлен во двор. Он за кем-то наблюдает.

Посмотрев в том же направлении, обнаруживаю в бассейне Уинтер. Она стоит спиной к нам по пояс в воде. Волосы липнут к ее коже. Капли дождя барабанят по поверхности воды.

Я выдыхаю, даже не осознав, что задержал дыхание. Уинтер здесь.

Она плавно поднимает руки под дождем, сделав шаг вправо, затем разводит их в стороны и шагает влево.

Она танцует. Уинтер часто репетирует в бассейне – там ей легче держать равновесие. Вдруг перебросив волосы через плечо, она открывает свою обнаженную спину. Мой взгляд скользит вдоль ее позвоночника к талии.

Я опускаю подбородок, мои глаза яростно вспыхивают. На Уинтер нет никакой одежды. Не поворачивая головы, опять смотрю на Дэвиса. Он не моргает, пристально уставившись на нее.

Когда сказал неотрывно следить за Уинтер, я не это имел в виду.

Она разворачивается, до сих пор сжимая волосы в кулаках, благодаря чему ее руки прикрывают груди, но я замечаю тонкую белую вуаль, спадающую на ее лицо, и мое сердце как будто пропускает десять ударов. Это часть костюма для предстоящего шоу. Уинтер репетирует в вуали, чтобы привыкнуть к ней.

Меня всерьез бесит то, что она танцует в таком виде, зная о моем отсутствии. Девушка опускает руки, покачнувшись вбок, снова их разводит и кружится. Ее растрепанные волосы, полупрозрачная ткань на лице, идеальные груди, кожа…

Боже, Уинтер чертовски бесподобна. И в ней навсегда останется некий налет невинности. В небе раздается раскат грома. Мне уже безразлично, злится ли она и почему. Я хочу оказаться в этом бассейне.

Направившись к холодильнику, достаю с подноса сэндвич, вытаскиваю разделочный нож из блока, разрезаю квадратный ломтик хлеба пополам, по-прежнему с ножом в руке выхожу во двор и откусываю кусок.

Дэвис сразу же замечает меня, выпрямляется и тушит сигарету ботинком. Я смотрю на Уинтер, стройное тело которой изгибается, умело меня дразнит, как всегда. Мой член набухает в брюках. Бросаю взгляд на охранника. Готов поспорить, что у него тоже стояк.

Парень прокашливается.

– Вы приказали не спускать с нее глаз ни на минуту.

Снова откусив сэндвич, провожу лезвием ножа по кованому забору, чтобы соскрести горчицу.

– Извините, сэр. – Краем глаза вижу, как он опускает голову и пятится, собираясь уйти.

Но я его останавливаю.

– Отдай мне свой ремень.

Дэвис замирает.

– Сэр?

Я вонзаю нож в стоящий передо мной цветочный горшок, по самую рукоять погрузив металл в землю.

Он вновь прочищает горло, после чего слышится звон пряжки. Дэвис быстро снимает свой кожаный ремень и протягивает мне.

Забрав его, говорю:

– Если еще раз оскорбишь мою жену, я поеду с сыном на рыбалку и использую твои глазные яблоки в качестве наживки.

– Да, сэр.

Уинтер не виновата. Время позднее, она у себя дома и имеет полное право рассчитывать на уединение.

Я выбрасываю остатки еды в кусты и продеваю ремень в пряжку.

– Иди домой.

Спустя мгновение дверь черного хода открывается и закрывается, а я подхожу к бассейну.

Дождь, темнота, мы окружены деревьями… Неторопливо и спокойно приближаясь к ней, я словно возвращаюсь в детство. Мне нравится прятаться с Уинтер под открытым небом.

Она медленно танцует, ее движения плавные и томные. Не следуя определенной хореографии, девушка импровизирует под тихую навязчивую мелодию, доносящуюся из домика у бассейна. Ее влажная кожа блестит в тусклом освещении. Не отрывая от Уинтер взгляда, я раздеваюсь, бросаю вещи на землю и с ремнем Дэвиса в кулаке прыгаю в подогретую воду. Перестав двигаться, она поворачивает голову, когда слышит всплеск, однако не разворачивается лицом ко мне и ничего не говорит.

Уинтер знает, что это я.

Капли мерцают на ее лопатках. Дождь хлещет по моей голове и рукам.

Я останавливаюсь у нее за спиной. Макушка Уинтер достигает моего подбородка.

– У меня есть кое-что для тебя, – наклонившись, касаюсь губами ее уха. – Хочешь?

Но она отворачивается.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Вздернув бровь, я расширяю петлю ремня.

– Ты, должно быть, очень рассержена. Я звоню – ты не отвечаешь. Присылаю цветы… гребаные цветы, Уинтер… и даже эсэмэски в ответ не получаю. Запускаю камеры видеонаблюдения, а ты их отключила…

Девушка все еще отказывается обернуться.

Я накидываю ремень ей на шею и затягиваю его. Ее тело врезается в мое.

Мой отец всегда твердил, что шесть аристократических искусств не только бессмертны, но и полезны. Шахматы научат меня стратегии, фехтование познакомит с человеческой природой и научит самозащите, а танцы помогут познать свое собственное тело. Все эти навыки были необходимы всесторонне развитому человеку.

«Испорченный»

Уинтер ловит ртом воздух. Опустив глаза, вижу, как ее груди часто вздымаются и опадают.

Снова наклоняюсь и рычу ей в ухо:

– Что я такого сделал, а?

Она резко разворачивается, из-за чего конец ремня выскальзывает из моих пальцев и отплывает в сторону.

Стиснув зубы, наблюдаю за Уинтер. С непокорным выражением на лице девушка опять останавливается, выпрямляется и держит руки на поверхности воды перед собой, чтобы почувствовать, откуда я подойду.

Свободная часть ремня свисает вдоль ее спины. Я едва могу разглядеть ее глаза, зато вижу розовые губы и то, как она тяжело дышит сквозь мокрую вуаль.

– Не разговариваешь со мной? – спрашиваю, начав кружить вокруг нее. – Хм-м-м… Наверное, я сделал что-то очень плохое.

Волосы Уинтер липнут к одной груди, и я буквально ощущаю их своими губами.

Мне плевать, по какой причине она злится, потому что я хочу затащить ее в нашу постель.

– Иди сюда, – говорю ей.

Однако вместо этого девушка отдаляется, ощутив мое приближение.

– Иди сюда, Уинтер, – повторяю более твердо.

Мы оба ходим по кругу. Капли дождя танцуют по поверхности воды, отбрасывают брызги на ее живот. Каждый сантиметр ее кожи промок, а у меня во рту внезапно пересохло.

– Сейчас же.

Она лишь слегка вздергивает подбородок, настырно не размыкая губ.

Я улыбаюсь в надежде, что Уинтер все услышит в тоне моего голоса, потому что мое терпение на исходе, черт побери.

– Твоя сестра приходила, когда ее звали, – произношу с издевкой.

И дело сделано. Ее ледяной фасад дает трещину, глаза округляются, затем вспыхивают яростью. Вскинув руки, она пытается обрызгать меня.

Бросившись вперед, пока Уинтер отвлечена, я хватаю ее и забрасываю себе на плечо.

– Что за взбалмошная девчонка, – ворчу, шлепнув ее по заднице. – Почему я не предпочел ту, с которой проще? Нет же, захотел эту.

Я обвиваю ее руками, только Уинтер выпрямляется, обвив меня ногами и упершись в мою грудь, и хмурится на меня сверху вниз.

Высунув язык, слизываю воду с ее живота. Она испускает стон, но все равно отворачивает голову с напускной непокорностью.

Мой член в полной готовности. Хотя это забавно. Как бы Уинтер ни бесила меня, я втайне этим наслаждаюсь. Мне нравятся сложности. Я прикусываю ее кожу. Девушка закрывает глаза и впивается ногтями мне в плечи.

Конец ознакомительного фрагмента.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})