Игры молодых волков. Первый и последний (СИ) - "novel2002"

У Максима всегда был утонченный вкус во всем - от вещей до ласк. Густав помнил, что стоило ему заставить не вылазящего до этого из джинсов Максима примерить качественно сшитый костюм, как тот не только быстро приноровился к ношению деловой одежды, но даже на их не предусматривающие официоз свидания начал появляться обряженный исключительно элегантно и по-взрослому. На незлобные подзуживания он всегда отвечал, что просто не хочет порочить репутацию Густава, дефилируя рядом с ним в своих дешевых базарных шмотках, но тот знал, что Максим и сам смог по достоинству оценить, насколько неотразимой делают его и без того эффектную внешность постоянный уход за собой и хорошо подобранная дорогая одежда.

- Не нравится? – разочаровано вздохнул Максим, видя, как он молча изучает эту тонкую блестящую полоску металла.

- Что ты! – покачал головой Густав. Притянул Максима к себе и благодарно поцеловал его в губы. – Это самый лучший из всех моих сегодняшних подарков. Спасибо.

Обрадованный его ответом Максим тут же с готовностью углубил поцелуй, как обычно заводясь с пол-оборота. Потянул Густава за собой вглубь разворошенной постели. Улегся на подушку и совсем чуть-чуть, так, чтобы жест не казался пошлым, но был явно приглашающим, раздвинул слегка согнутые в коленях ноги. Улыбнулся своей откровенной, чарующей улыбкой, блестя глазами в ожидании скорого наслаждения.

Забираясь на кровать следом за ним, ласково глядящий на любовника Густав с тоской вспомнил, как учил его улыбаться вне зависимости от того, что было на душе на самом деле. Держать лицо, как бы ни складывались обстоятельства. Научил, называется, на свою голову.

Ночь была очень долгой и до краев наполненной наслаждением. Максим был, как всегда, отзывчивым и податливым, жадным до ласк, бодрящей капельки боли и чужой безмерной любви. Каждый раз, когда его тело выгибалось в трепетном предчувствии приближающегося оргазма, Густав, затаив дыхание, ждал, что разнеженный, измученный наслаждением любовник на пике страсти пусть не прокричит, но хотя бы прошепчет, что любит, хотя бы даже из благодарности за доставленное удовольствие. Но каждый раз его ожидания были тщетны.

Весь этот год, как и все предыдущие, Максим продолжал любить другого, ненавистного Густаву до глубины души человека и был непоколебимо верен этой своей безответной и бескорыстной любви. В его молодом сильном сердце уже не было места для кого-либо другого. Даже для больного от ревности, готового отдать ему всего себя Густава.

<center>***</center>

Попрощавшись с доставившим его домой водителем, Максим выбрался из машины и направился к своему парадному. Тело приятно ныло после долгого, изнуряющего, полного страсти постельного марафона, а в голове свободно гулял ветер, гоняя разрозненные мысли и не давая им закрепиться на одном месте.

- Все мозги вытрахал, юбиляр, – довольно хмыкнул Максим. – Хорошо, что сегодня воскресенье и можно спать хоть до вечера.

Лишь подойдя к ступенькам крыльца, он краем глаза заметил, что на лавочке у подъезда кто-то сидит. Этот кто-то начал подниматься с места, и Максим, моментально напрягшись, развернулся к нему лицом.

- Доброе утро, Максим.

Назар подошел. С легким беспокойством, проступившим морщинками вокруг прищурившихся глазах, заглянул в лицо, выискивая там то, что, похоже, сильно волновало его, и мгновенно смутившемуся Максиму показалось, что тот заглядывал ему прямо в самую душу.

Максим расслабился, но не до конца. Внезапный визит Назара стал для него полной неожиданностью. Тот, конечно, знал, где живет его ученик, но впервые за несколько лет приехал проведать его лично, и Максим не знал, чего от него ожидать.

- Добрый, Назар Григорьевич. А что вы тут делаете?

- Ты пропустил вчерашнюю тренировку, – негромко сообщил ему Назар, пристально глядя куда-то ниже подбородка Максима. - Не позвонил, и я подумал, может, что-то случилось. Вот и решил заехать.

Максим досадливо дернул уголком рта. Вчера он полдня бегал по магазинам, разыскивая подарок, потом тщательно подготавливал себя к свиданию, а вечером сразу поехал к Густаву и за своими заботами совершенно забыл про плановое занятие.

- Прошу прощения, Назар Григорьевич, – искренне попросил он. - У друга был день рождения, вот я и замотался. Забыл. Честно. Извините меня, пожалуйста.

Назар, как будто прикипевший взглядом к его шее, поджал губы и отвел глаза.

- Прощаю, - кивнул он. - Но в следующий раз просто предупреди меня заранее, чтобы я не волновался за тебя.

- Конечно! – радостно улыбнулся прощеный Максим. – Обещаю.

Ему было неловко. Назар сидел во дворе еще до его приезда и имел прекрасную возможность наблюдать, как сонливый Максим вылезал из машины. Рассмотрел, должно быть, и крутую тачку, и водителя за ее рулем, и теперь мог начать задавать вопросы. А Максим был уже не в состоянии выдумывать правдоподобные ответы.

Врать Назару для него всегда было чертовски сложно. Тот вычислял ложь на раз, стоило лишь присмотреться к ученику повнимательнее, но не всегда демонстрировал собственную догадливость.

Но просто уйти Максим не мог. Они так редко общались наедине, что он физически не мог заставить свои ноги идти прочь от наставника. Ему казалось, что он чувствует тепло, исходящее от крупного, сильного тела Назара, что слышит, как спокойно и размерено бьется его сердце. Конечно же, это была иллюзия, но отказаться от нее и уйти для него было невозможно.

- Твой друг ездит на таких дорогих авто? – спросил Назар нейтральным тоном.

Он даже не смотрел на Максима – изучал глазами двор и соседние подъезды, но тому казалось, что наставник схватил его за горло и начинает медленно сжимать пальцы.

- Да, – нехотя кивнул он. - Это его машина.

- Не бедный, должно быть, молодой человек, – заметил Назар, снова кинув беглый взгляд на шею Максима.

Тот не выдержал и почесал кожу над ключицами. И начал догадываться, почему так заинтересовано смотрит туда Назар. Но проверить свои догадки он мог, лишь заглянув в зеркало.

– А возможно, он не так уж и молод, этот твой друг, – добавил, поразмыслив, наставник.

Максим вскинул голову и скрестился с ним взглядами. Морщинки вокруг глаз Назара вдруг стали намного заметнее, взгляд острее, а губы тверже, как из камня вытесаны.

- Он… старше меня, - не посмел отрицать Максим.

Назар мрачно глядел на него сверху вниз, и Максиму захотелось сжаться в комок. Скукожиться, как смятый лист, и тут же выложить все. Все, в чем он был виноват и в чем не был. В собственной неправильности, в собственной неспособности бороться с этой неправильностью. В том, что он уже год как всячески потакает ей и что Густав, как может, помогает ему в этом. Под мрачным взглядом наставника солнечный жаркий день для него вдруг посерел, утратив краски, и моментально подернулся инеем.

Назар умел, не произнося ни слова, лишь молчаливым укоряющим взглядом заставить его говорить правду. И, чтобы противостоять этому мощному безмолвному напору чужой воли, Максим через силу распрямил ссутулившиеся плечи, упрямо вскинул подбородок и тоже остро прищурил дерзкие глаза.

– Он действительно старше. И намного, – с кривой усмешкой бросил Максим.- Но разве это имеет значение для дружбы?

- Для дружбы? – тихо переспросил Назар, все еще глядя прямо в его полные наглости зрачки. - Для дружбы не имеет.

- Тогда в чем проблема? – возмутился Максим. – Боитесь, что он испортит меня всяческими богатейскими излишествами?

Его несло, и он уже не мог остановиться. Отчаянно отбивал удары этих серьезных глаз и негромких слов. Чувствовал, как ноги едва заметно начинают дрожать от усталости и напряжения.

- Боюсь, – кивнул Назар. – Боюсь, что он воспользуется твоим доверием. Исковеркает, испачкает грязью твой дух. Собьет с прямого и ясного пути. В твоем возрасте ведь так легко обмануться и повестись на лживые обещания.

Максим звонко расхохотался прямо в лицо Назару. Отмахнулся от его полных тревоги взглядов. Почувствовал, как они стекают с его кожи, освобождая от своего обжигающего виной жара и неподъемного, придавливающего к земле веса, с недоумением и досадой уходят под напором его откровенно насмешливой улыбки.