Будь, пожалуйста, послабее (СИ) - Осадчая Виктория

— Возьму, Алис, — согласилась я после минуты молчания, которая была обозначена моим замешательством.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ, ГДЕ ЕСТЬ НЕМНОГО КРИМИНАЛА, НУ И ФОРМИРУЕТСЯ ХАРАКТЕР ГЛАВНОЙ ГЕРОИНИ

Два месяца. Чтобы привести МОЙ ресторан в порядок мне понадобилось это время. Именно привести в порядок, а не наладить его работу, или вообще открыть. Это время ознаменовалось многими событиями. Во-первых, у меня в жизни появилась Алиса. И теперь она стала вторым близким мне человеком. Во-вторых, бабушка вернулась из санатория уже в свой родной дом, а не в московскую квартиру. В-третьих, как обещал Тимофей, интерес к моему заведению был вызван не детский. Отсюда и постоянные гости в виде «братков», милиции и бизнесменов с выгодными предложениями. И, наконец, в-четвертых…тут все было сложнее.

Моя личная жизнь, которая несмотря на всю занятость, развивалась слишком бурными темпами. О пятом пункте я пока благополучно умолчу, потому что он имеет прямое отношение к четвертому. Но обо всем по порядку, разбираю все как есть, по пунктам, подробно и с дополнением. Во-вторых… да-да, именно во-вторых, потому что остальные пункты будут вытекать друг из друга. Все для логичности и эпичности рассказа. Бабуля моя — личность довольно сложная, но интересная. Другие бабушки как бабушки, вяжут носочки, пекут пироги и заботятся о своих внуках. Это все моя Серафима Андреевна, конечно, могла, но не особо старалась, имея совсем другие увлечения. Не скажу, то в детстве я была близка с бабулей, по характеру мы были как две капли, поэтому тяжело уживвлись. Всю жизнь это была боевая женщина, которая и коня, и в избу. А вот когда не стало дедушки, тогда Серафима Андреевна и «сдала». Я как раз заканчивала девятый класс, когда сообщили, что дедушка умер. У бабули после похорон инсульт, частичный паралич, а я как козел отпущения отправилась к ней. «Ты же ее внучка вот и езжай, раз твой папаша север до сих пор покоряет», — огласила мама вердикт. Я не удивилась, мешали мы ей с Римой.

Но если Рима была дочерью ее второго мужа, который умер, то я была отпрыском ненавистного мужчины, ее первой любви, который ее бросил. Вот такой парадокс. Тогда я и оказалась здесь, пошла в новую школу, где так и не освоилась, и параллельно заботилась о бабушке, которая потихоньку приходила в себя. Когда школа была окончена, оставаться в городке было бессмысленно, потому что я решила поступать в ВУЗ. Папа своими редкими звонками поддержал меня в решении, пообещав помочь всем, чем может. Квартира в которой мы жили в Москве, вместе с Римой, мамой и ее сожителями, принадлежала отцу. Когда он уходил, оставил ее бывшей жене и дочери. Вот и спохватился. Нашел время, приехал, разменял ее. Не знаю, как у него получилось, размен получился без потерь, но мне досталась двушка. Мама истерила, проклинала отца, но он был непреклонен, пригрозив вообще оставить ее без жилья. Замолчала, но в итоге постаралась мне сплавить Риму.

Вообще женщина, которая считается мне матерью, всю жизнь любила лишь себя, а не своих детей. Занималась собой, своей личной жизнью, и дочери для нее были обузой. Но мы выросли и так. Ничего, не умерли. Отец каждый месяц посылал деньги на мое содержание, как оказалось позже, в итоге на них жили все, включая маминых ухажеров. Теперь «лавочка» была прикрыта, мама несколько раз приходила, обвиняла, что я неблагодарная, она меня воспитала, вырастила, а я бросила. Бросила! Вот такая я бессердечная и злопамятная. Риму, конечно, я взяла к себе. Жили на бабушкину пенсию, мою стипендию. Те деньги, которые присылал отец, я не трогала, оставляя на «черный день». А потом я вышла замуж. Почему? Так было нужно…

— Вы замужем, голубушка? — поинтересовался мой потенциальный работодатель. Это была большая компания, занимающаяся торговлей, а я метила на место секретаря-референта. Главным требованием было знание иностранного языка. Таковые имелись, хотя язык мне давался сложно, особенно английский. Но таким образом я пыталась выбросить из головы Ромку. За два года, два языка.

— Это обязательное условие? — поинтересовалась я.

— Мы работаем с Европейскими странами, а из-за массовой эмиграции иногда возникают проблемы с незамужним девушками… Да и вообще, мы приветствуем лишь семейных. Это концепция компании. Если связан узами брака, значит серьезный и ответственный человек.

— Знаете, у меня только через месяц свадьба, — зачем-то соврала я. Деньги были нужны, с учебой совмещать пока было не трудно, потому что мой рабочий день начинался после обеда. А впереди была целая ночь для подготовки на занятия и экзамены.

— Вот и славно! — обрадовался мужчина. — Тогда Вы нам подходите.

Выходя из многоэтажного огромного здания, я была удовлетворена, но вот со свадьбой нужно было решать вопрос. Решение пришло само собой в лице Коли Красивцова.

Коля-Коля, Николай! Учился Красивцов на целый курс старше меня, красавец-спортсмен домогался (именно домогался) моего внимания уже несколько месяцев. Не скрою, мне он нравился, тем боле, что Коля совсем не был похож на Ромку, который очень часто посещал мои мысли. А тут такое предложение с моей стороны.

— Ты офонарела, Погудина? — он был в шоке. Еще бы!

— Нет, Колясик, ты мне нужен в качестве мужа. С моей стороны, это бесплатная жилплощадь и мое тело в полное твое распоряжение.

— Ты продаешь мне свое тело? — он продолжал офигевать.

— А что? Я тебе нравлюсь, ты мне тоже. Это разве может быть шуткой?

Конечно, выглядело это со стороны дико, да и чувствовала я себя чуть ли не шлюхой, но он мне действительно был симпатичен. А там ведь стерпится, да слюбится! Доказала я себе, что могу с ним спать уже через день.

Секс был с Колькой сначала какой-то скомканный. Наверное, потому что я его все же стеснялась. Во вкус вошли спустя неделю, когда я начинала изнывать даже от его сообщений, где он приглашал меня то в подсобку, то просто говорил, что хочет меня. Занимались мы сексом где было только возможно, включая и свободные аудитории, и туалеты в общественных местах. А с учетом того, что Красивцов занимался профессионально плаванием, обладал отличной фигурой и сильными руками, неудобных поз не существовало. Через месяц мы расписались, благодаря моему работодателю, который помог нам со сроками. Бабушка приняла эту новость как-то спокойно.

— Ты его любишь? — Нет, но мне с ним хорошо.

— Главное детей не заводите. Хотя сейчас спать можно и без штампа.

— Я знаю, но мне нужно для работы. Ну и государству сообщили, что спим мы вместе.

А секс был как у кроликов, даже если после тяжелого дня падали без сил. И казалось, это были самые безумные оргазмы. На третьем курсе я перешла на заочное обучение, потому что мне предложили должность переводчика, а это означало, что командировки будут не пару раз за месяц, а чаще и дольше. Конечно, зарплата обещалась в разы больше, которая не была сравнима со стипендией, даже Колькиной повышенной. Он ничего, влился в наш женский коллектив, и что самое важное, порядочность с него так и перла. Все что мог, он отдавал в нашу общую копилку, на которую мы жили. Свои подработки за переустановку винды, да ремонт компьютеров и прочей техники, он уже оставлял себе, делал мне сюрпризы, подарки. И я понимала, что моя влюбленность в него не становится сильнее, тогда как он однажды признался мне в любви. Вот такой парадокс. Я не обещала ничего, но чтобы не обидеть говорила "Я ТОЖЕ!".

— Может, мне тоже пойти работать? — изъявлял он желание, но я его останавливала, потому что могла себе позволить и мужа-студента, и уже более красивую жизнь.

Бабулю правда лечила на деньги отца, в санаторий не раз отправляла. А сама моталась по командировкам, практически не находясь дома. Мне нравилось, правда что-то все таки тяготило. Семейная жизнь шла на убыль медленно, но верно. Страсть утихала, да и супружеский долг уже становился больше обязательством, нежели необходимостью. Дипломы мы получали в один год, причем Колька устроился на работу уже в конце лета. Опять же, на шее он не сидел, внося свою лепту в наш семейный бюджет. В этот же год Рима поступила на журфак, при чем с большим трудом, так как набор туда был огромный. И лезли, естественно, детишки с богатыми родителями. А еще говорят, что коррупции у нас нет. Я посвящала все больше времени работе, нежели мужу, а его общество начинало меня тяготить и раздражать. Я начинала скандал, он все это профессионально сглаживал, я пыталась побыстрее уснуть, но он начинал заговаривать о детях. Говорил, что я просто устала от работы. Нет, я устала от него, а для развода не было повода, как ни странно. Он любил…а я терпела.