Убийства шелковым чулком - Энтони Беркли

В течение этой занятой недели у него вошло в привычку ежедневно заглядывать во время чая к Мойре Карразерс и сообщать ей об отсутствии прогресса. Маленькое существо со столь нелепым и претенциозным именем (к тому времени она призналась, что по-настоящему ее зовут Салли Бриггс, но от этого имени ей не было никакого толку) забавляло и интересовало его. Роджер с любопытством наблюдал, как даже в самые искренние моменты, проливая слезы о судьбе подруги, она не могла удержаться от театральных жестов, словно выступая перед невидимой публикой. Во время одного из таких визитов Роджер воспользовался пребыванием девушки в кухне, чтобы как следует изучить роковую дверь. То, что он увидел, расстроило его до глубины души. В каком бы отчаянии ни пребывала Джейн незадолго до гибели, в момент самоубийства ей явно не хотелось умирать. Снизу двери, всего в нескольких дюймах от пола, виднелся лабиринт глубоких царапин, как будто пара высоких каблуков из последних сил пыталась найти точку опоры и отдалить переход к вечности.

Живое воображение Роджера позволило ему представить эту жуткую сцену во всех подробностях.

«Но почему, — спрашивал он себя, — она не схватилась за чулок выше шеи и не подтянулась на нем? Быть может, ей удалось бы спастись. Хотя, полагаю, хвататься особенно было не за что».

Роджер перенес внимание на верхнюю часть двери. С обеих боков виднелись другие царапины, не столь глубокие, но достаточно заметные. Он направился в кухню.

— Вы не помните, Мойра, как выглядели ногти Юнити?

— Помню, — вздрогнув, ответила мисс Карразерс. — Они были сломаны, а под ними скопились обломки дерева и краска. А ведь она так за ними ухаживала!

Не добившись успеха в Лондоне, Роджер подумывал о том, чтобы попытать счастья в Дорсетшире. Но ему не хотелось навязывать свое присутствие убитой горем семье — к тому же он не пришел к выводу, следует ли ему знакомить викария со своими подозрениями. В итоге Роджер решил не делать этого, пока не соберет больше доказательств — те, которыми он уже располагал, только сильнее расстроили бы старика, не принеся никакой пользы. Роджер надеялся, что удача поможет ему приобрести необходимую информацию иными средствами.

Принимая решение, Роджер действовал со свойственной ему импульсивностью. Он бы выехал в Дорсетшир уже завтра, но следующим днем была пятница, а утро каждого вторника и пятницы он проводил в редакции «Дейли курьер». Ладно, подумал Роджер, он напишет статью вечером, а утром отнесет ее в редакцию, заберет почту и успеет на ранний поезд в Дорсет.

Писать в течение нескольких месяцев по две статьи в неделю на тему о внезапной смерти — задача не из легких. Роджеру становилось все труднее находить свежие аспекты. А сейчас ему приходилось искать этот аспект в спешке. После получасового покусывания колпачка ручки он выбежал на улицу купить вечернюю газету. Когда вдохновение отказывает, газеты иногда творят чудеса.

Эта газета оправдала ожидания. На первой полосе красовались следующие заголовки:

Роджер смог написать весьма содержательную статью о массовом внушении, невротических типах, предрасположении к самоубийству, которое стимулируется примером, и отсутствии оригинальности в поступках большинства. «В течение нескольких недель после того, как первый самоубийца обнаружил, что можно покончить с собой, сунув голову в духовку, — писал он, — более дюжины последовало его примеру». Роджер доказывал, что новый метод лишения жизни себя или кого-либо другого действует на определенный склад мышления как побудительный стимул к смерти. Он привел в пример доктора Палмера и доктора Дава, Патрика Мэхона и Нормана Торна[4] и, конечно, оба самоубийства при помощи чулка. Статья была выдержана в лучших традициях стиля Роджера, и он был вполне ею доволен.

На следующий день Роджер отбыл в Дорсетшир.

В утренней газете (не «Дейли курьер»), которую он приберег для чтения в поезде, содержался довольно полный отчет о новой трагедии, но помещенный на дальней странице. Роджер с удовлетворением отметил, что детали почти в точности соответствуют случаю Дженет, а самоубийца — описанному им вчера вечером типу. Но, в отличие от Дженет, к этой девушке он не испытывал сочувствия — она принадлежала к категории, без которой мир вполне мог бы обойтись. Копирование действий бедняжки Дженет было рабским до отвращения снова шелковый чулок, переброшенный через дверь, привинченный крючок на другой стороне двери, босая нога и записка без подписи.

Девушку звали Элси Бенем. Газета с осторожностью указывала, что она «именовала себя актрисой». («Что это означает, сомневаться не приходится, — язвительно подумал Роджер. — И почему они всегда называют себя актрисами? Это скверно отражается на актрисах настоящих».) Ее часто видели в ночных клубах («Это больше похоже на правду»), в том числе в ночь трагедии. Подруга, которая разговаривала с ней, утверждает, что она выглядела подавленной. Элси покинула клуб одна в два часа ночи и, должно быть, покончила с собой вскоре после прихода в квартиру, которую делила с другой подругой, в то время отсутствующей в Лондоне («Эвфемизм для уикэнда в Париже!» — саркастически отметил Роджер), ибо когда ее обнаружил вчера днем мужчина, располагавший ключом от квартиры («Так я и думал!»), спешно вызванный врач заявил, что она была мертва по меньшей мере двенадцать часов. «Неплохая фраза для этой бульварной газетенки», — одобрил Роджер.

Пробежав глазами остальное, он отложил газету и открыл книгу.

Часа через два, когда Роджер лениво смотрел в окно на пробегавшие мимо поля, ему пришли в голову две вещи. Вечерняя газета преувеличила, сообщая о «трогательном послании» девушки. Это было не послание, а всего лишь цитата. «Какое чудо — Смерть! — написала она на чистом листке бумаги. — Смерть и ее брат Сон». «Странно, что леди, „именовавшая себя актрисой“ и известная в ночных клубах, процитировала „Царицу Маб“[5] по такому поводу, — думал Роджер. Странно, что она вообще цитировала Шелли, да еще правильно. Странно, но, по-видимому, возможно. Ну-ну, дружище Шерингэм, очевидно, в ночных клубах есть много кой-чего, что вашей философии не снилось[6]. И еще одна странная вещь. На сей раз все газеты пишут про босую ногу. Но в первом случае о ней не упоминалось. Мне впервые сообщила об этом Мойра. Интересно, как Элси Бенем про это узнала? Должно быть, прочитала в какой-то газете, которая не попалась мне на глаза, хотя я думал, что просмотрел все. Да, странно!»

Продолжая созерцать поля за окном, Роджер начал думать о том, что ему сказать мистеру Мэннерсу. Чем ближе он подъезжал к Дорсетширу, тем более неуместной казалась ему его миссия.

В конце концов Роджер решил остановиться не в деревенской гостинице в Литтл-Митчеме, как намеревался сначала, а в соседнем городке Монктон-Реджисе. Это выглядело бы менее навязчиво. А оттуда он сможет съездить в Литтл-Митчем и должным образом засвидетельствовать свое почтение викарию.

Роджер так и поступил. Мистер Мэннерс радушно его принял, сразу же проводил в кабинет и засыпал вопросами, на которые было нелегко ответить тактично. Старик выглядел подавленным, как и следовало ожидать, но переносил горе с достоинством. Роджер принял приглашение остаться на ленч и познакомиться с остальными членами семьи, успокаивая себя тем, что присутствие постороннего поможет им хотя бы на несколько часов от мыслей о тяжелой утрате.

Остальным четырем дочерям было двадцать четыре, семнадцать, четырнадцать и двенадцать лет — к старшей, Энн, Роджер сразу же почувствовал симпатию. Она принадлежала к тем толковым девушкам, которые необходимы в чрезвычайных обстоятельствах, и, в отличие от многих других подобных девушек, умудрялась при этом выглядеть красивой. Возможно, ее внешность была не такой яркой, как у Дженет, но миниатюрная фигурка и словно излучаемая ею спокойная уверенность казались Роджеру необычайно привлекательными. После ленча он отвел ее в сторону, под предлогом восхищения садом в весеннем убранстве, и рассказал ей обо всем.

Если Энн была шокирована, то сумела скрыть свои чувства.

— Спасибо, что сообщили мне это, мистер Шерингэм, — сказала она. — Предпочитаю знать все. Я согласна с вашими выводами и сделаю все возможное, чтобы помочь вам их подтвердить.

— А вы можете это сделать? — быстро спросил Роджер.

Энн покачала головой. Ее овальное личико было печальным.

— В данный момент едва ли. Конечно, здесь Дженет была знакома со многими мужчинами, и я могу дать вам список тех, кого она знала лучше, но я абсолютно уверена, что никто из них не имеет к этому отношения.