Парадокс Всемогущего - Шармель АРГО

на пробу материал земли сверхглубокого залегания. Так вот, если тебя не затруднит, отдай мне часть этого материала на исследование. Мне кажется в нем найдется что нибудь, интересующее меня. И если это так, то ты сделаешь большой подарок науке, ну и в накладе не останешься! — Зуев глянул на Громова, ожидая его реакции, но тот смотрел на карту за спиной у Зуева, где фломастером были обведены очертания северных территорий.

— Мне кажется, ты давно нацелился на эту местность, а теперь еще и я тебе подвернулся. — Громов перевел взгляд на друга.

— Пусть будет так. Ты поможешь мне? — у Зуева снова заблестел лоб и он быстро оттер его ладонью.

— Да Паша, я помогу. Думаю это не выходит за рамки корпоративной этики компании!

— Старичок, мы сами с тобой разберемся, где эта граница! — Зуев по юношески подмигнул Громову и снова развалился в кресле — Я думаю нас ждет успех, вместе мы сила! Ну и финансовый аспект естественно, но это уже потом. Когда тебе в командировку?

— На следующей неделе. Если брать в расчет дорогу, бурение начнем через месяц. Результаты бурения смогу оценить еще через месяц.

— Так, значит где то к сентябрю, я могу рассчитывать на новую порцию экспериментального материала! — Зуев потянулся в кресле — Здорово, отлично старичок!

Потом они еще какое то время обсуждали некоторые детали, попутно вспоминая свою юность. Громов все больше убеждался, что от того Зуева, который оговорил его в конце пятого курса, ничего не осталось. Все обиды, которые были в прошлом, отступали перед лицом новых открытий, новых отношений, новой дружбы. Кто старое помянет..

8

За несколько дней до отъезда в рабочую командировку, Громов решил все деловые и бытовые вопросы и теперь просто наслаждался свалившимся на него свободным временем, занимаясь ничегониделаньем. Он просмотрел практически все любимые фильмы на экране домашнего кинотеатра, развалившись на мягком диване, вокруг него валялись пустые пачки чипсов, на полу зевали огромными ртами вскрытые коробки из под пиццы, а две опустошенные бутылки из под дорогого французского вина, лишившись драгоценного содержимого, сиротливо жались друг к дружке, стараясь не попадать больше в его поле зрения.

Андрей заливисто хохотал над знакомыми комедиями, шевеля губами вслед известным фразам и хлопал руками по коленям, а потом надолго застывая немигающим взглядом, задумчиво смотрел за переживаниями героев в насыщенных психологическом драматизмом триллерах. Он знал, что времени на развлечения у него скоро не будет, поэтому сейчас раз за разом щелкал кнопками пульта, выбирая из десятков записанных на флешку фильмов те, которые нравились ему больше всего, навевая воспоминания о былых временах.

Из коридора послышалось нарастающее цоканье когтей Лаки, и через мгновенье ее холодный нос ткнулся в руки Андрея, поднырнув под раскрытые ладони, настойчиво призывая прогуляться и уделить наконец внимание и ей.

— Ну Лаки, Лаки — увертываясь от ее липкого языка, пробубнил опьяневший Андрей — Давай позже, ну Ла-аки — протянул он игриво, но собака, почувствовав слабину, теперь настойчиво запрыгнула к нему на диван, опрокинув на пол коробку с печеньем.

— Так — грубо столкнул Андрей оробевшую собаку на пол — А ну на место — он показал рукой в сторону лежанки в коридоре и собака, поняв что хозяин не в духе, понуро поплелась в темноту, роняя по дороге невидимые людям слезы обиды, а на пороге комнаты напоследок обернувшись, с надеждой взглянула на фигуру любимого хозяина, но тот уже снова исступленно дергал рукой, перепрыгивая с фильма на фильм.

— Последний фильм и спать — пробормотал сам себе Громов и нажав на треугольный зеленый значок, дождался когда на экране поплывут начальные титры, хрипло прочитал — Адвокат дьявола — скривил губы он — Ну пусть будет дьявол многоликий — он хрипло рассмеялся и подтянув к себе небольшую подушку, поудобнее улегся перед мерцающим экраном. Через некоторое время его веки, медленно подрагивая вслед развивающемуся сюжету, склеились, встретившись друг с другом и он тихо засопел, все больше скатываясь под силой притяжения широкого дивана. Голоса на экране отстраненно продолжали плести интригу закрученного сюжета, но Андрей уже не слышал их, провалившись в глубокий, вязкий сон, оказавшийся для него провидением.

В тот момент, когда он резко проснулся, словно от тычка, за окном, давно навалившаяся на город темнота, постепенно отступала, сражаясь в заведомо проигрышном бою со светом, пришедшим ей на смену. Где то за крышами домов начинало светлеть, эта зыбкая граница, где слои перемешивались от непроглядной черноты до слабых, но постепенно растущих, плавных как дымка мазков света, как в зеркале отразилась на радужной оболочке его глаз.

— Черт — ругнулся он — Светает. Я что проспал всю ночь? — он с поискал глазами табло светящихся часов и убедившись в правдивости своих слов, резко встал на ноги.

Выключив шуршащий экран телевизора, Андрей потянулся, расправляя затекшие члены и неожиданно вспомнил, что забыл погулять с собакой вечером.

— Лаки — негромко окликнул он ее — Лаки, пошли гулять — он выдал самое заветное слово, но собака лежала тихо, не реагируя на его слова, словно обидившись на непутевого хозяина, забывшего о ее существовании.

— Гулять! — призывно выдохнул Андрей, включая свет в коридоре — Гулять, гулять — теплея голосом, он встретился с глазами лабрадора и собака, в который раз простила его, радостно поднявшись ему навстречу и нетерпеливо завиляла хвостом.

Он торопливо нацепил видавший виды ежедневный ошейник, пытаясь совладать с напором бьющегося в его руках зверя и в этот миг, его кольнула странная мысль, что он желал бы поделиться с Лаки возможностью жить дольше, уготованных ей собачьим веком лет..

На улице, когда они вышли туда, хлопнув дверью подъезда, совсем рассвело. Одинокие ранние прохожие торопились по своим делам, редкие машины пролетали, окрыленные отсутствием пробок, а в окнах домов постепенно расцветали огни ламп, приходящих на помощь людям в борьбе с темнотой.

С трудом удерживая рвущегося с поводка лабрадора, Громов по цыплячьи подскакивал вслед рыскающей в разные стороны собаке, которая успевала одновременно обнюхивать все потайные собачьи метки, не забывая оставлять свои.

— Отпустить что ли — подумал вслух Андрей, решив изменить своим правилам никогда не спускать Лаки с поводка около дороги, но оглядевшись и решив, что в столь ранний час машин и собачников мало, подтянул к себе упирающегося лабрадора, не привыкшего к свободе во дворе и отстегнул поводок.

— Гуляй — негромко произнес он ей и Лаки, не веря своему счастью засеменила лапами, а потом, почувствовав свободу рванула нарезать круги от избытка чувств. Андрей с улыбкой наблюдал, как