Без права на реабилитацию - Александр Войцеховский

Во время январского (1918 г.) восстания киевских пролетариев все перечисленные полки, не желая проливать кровь ради спасения Центральной рады, объявили нейтралитет. Вследствие чего войско Центральной рады, насчитывавшее в своих рядах к тому времени 20 тысяч человек (О. Субтельный указывает 15 тысяч человек) и состоявшее в основном из сечевых стрельцов, ополчения «вольных казаков» и галичан, бывших военнопленных, не смогло остановить такие же примерно по численности советские войска, шедшие из Харькова на выручку восставшим пролетариям г. Киева.

«Куда же поделись те 300 тысяч бойцов украинизированных отрядов, которые летом присягали Центральной раде?» Отвечая на этот вопрос, О. Субтельный отмечает: «Большинство из них возвратилось в свои села, заняв нейтральную позицию, между прочим как и некоторые из тех, которые оставались под ружьем. Часть перешла к большевикам» [6, с. 433].

Иначе осуществлялся процесс создания Красной Армии в Украине, во главе которой стояли большевики. Сразу после революции при формирования воинских частей строго выдерживался принцип добровольности. Добровольцы — сознательные защитники дела Октября, интересов трудового народа и составили ядро вооруженных сил Советской Украины. Первой воинской частью революционной рабочекрестьянской армии Украины стал полк «червонного казачества», формирование которого началось в декабре 1917 г. по решению Украинского Советского правительства. Центром сосредоточения вооруженных сил для защиты и закрепления победы социалистической революции на юге стал Харьков — первая столица Советской Украины.

5 января 1918 года по приказу Народного Секретариата Советского правительства Украины началось решительное наступление украинских советских частей («червонных казаков») совместно с вооруженными отрядами рабочих, прибывших из центральных районов страны, против войск контрреволюционной Рады. Одновременно развертывалось наступление советских войск против калединцев в направлении Донецкого бассейна. К этому времени Советская власть была установлена в большинстве районов Донбасса, в Екатеринославе, Николаеве, Полтаве, Херсоне, Одессе и других крупных городах Украины.

Советские войска по пути следования из Харькова на Киев через Полтавщину и Черниговщину обрастали все новыми и новыми отрядами добровольцев. В боях за освобождение Киева от Центральной рады наряду с первым полком Червонного казачества под командованием Виталия Примакова участвовали два отряда Петроградских красногвардейцев, первый Московский революционный отряд, первый Минский революционный отряд, отряд моряков Черноморского флота под командованием А. Полупанова, красногвардейцы Донбасса под командованием шахтера Д. Жлобы, красногвардейцы других городов Украины, латышские стрелки во главе с Берзинем. Их общая численность, как свидетельствуют архивные документы, не превышала 6500 чел. [8, т. 1, с. 290]. В то время Центральная рада, располагая 20-тысячным войском, сосредоточила в Киеве 12 000 солдат, которые имели много пушек и пулеметов [9].

Идейное руководство советскими войсками осуществляли большевики Виталий Примаков и Юрий Коцюбинский. К тому же Ю. Коцюбинский в должности Главнокомандующего войсками Украинской республики руководил всеми боевыми операциями по освобождению Киева от буржуазно-националистической контрреволюции, а Ю. Примаков являлся Чрезвычайным комиссаром по борьбе с контрреволюцией [10].

26 января 1918 года советские войска овладели городом Киев. За несколько дней перед этим сечевые стрельцы под командованием Е. Коновальца и гайдамаки С. Петлюры жестоко подавили восстание киевских пролетариев против Центральной рады. Более 1500 человек были повешены, расстреляны, заколоты штыками. О таких кровавых событиях Субтельный и другие украинские историки предпочитают умалчивать. Зато не жалеют красок для очернения «большевиков», которые разбили на дальних подступах к Киеву отряд киевских добровольцев, состоявший из юнкеров, студентов и гимназистов. По этому поводу «новые украинцы» ежегодно устраивают траурные митинги и заупокойные молебны с целью прославления «павших героев» и проклятья «московских оккупантов». Действительные же обстоятельства гибели «молодых украинских патриотов», чтобы не предстать в невыгодном свете, националисты скрывают от народа.

Но у националистов бывают и минуты откровения. Такой миг пережил и Д. Дорошенко. В статье «Памяти тех, что полегли под Крутами», которая была опубликована в 1918 году в газете «Украинское слово» и еще ни разу не переиздавалась в «независимой» Украине, Дорошенко пишет: «…Случилось это 17 января 1918 года по старому стилю… Когда враг стоял уже под Бахмачем, некого было послать для обороны этого важнейшего стратегического пункта, т. е. настоящего «ключа к Киеву». Те «миллионы штыков», на которые еще летом думала опереться Центральная рада, давно развеялись как дым. Стояли, правда, в Киеве полки, носившие гетманские имена: был полк Хмельницкого, полк Сагайдачного, полк Дорошенко, был даже полк Михаила Грушевского. Но они, сбитые с толку и деморализованные, провозгласили «нейтралитет». В Киеве было много «сознательной» интеллигенции, но жертвовать своими головами она не умела или не хотела: только десятки со всего количества приняли участие в борьбе на киевских улицах. Но была молодежь… Она не имела в душе наших сомнений й колебаний. Она не видела разницы между словом и делом. Такой молодежи было немного. Когда настал критический момент «Вспомогательный студенческий курень» один за два дня собрался и двинулся по Бахмач. Были тут студенты университета и гимназисты. Многие из них убежали из дома, ибо боялись прощания с отцом-матерью, чтобы их слезы не удержали их дома. Большинство из них перед этим не держало в руках винтовки, в глаза войны не видело. Знали ли те, кто посылал этих детей, что посылают их на убой? Сами они, даже если и знали, что идут на смерть, шли не колеблясь. Направляющими среди них были «украинизированные» (т. е. петлюровские — Ред.) офицеры, которые играли в карты и пьянствовали в своем вагоне, в то время как враг был уже совсем близко, наседал на станцию Круты. Увидев это, офицеры гаркнули машинисту, чтобы он двигал к Киеву, и сбежали, даже не предупредив своих солдат. И те, кто успел на ходу догнать поезд, спаслись, а тех, кого застигли в десятки раз превосходящие по численности и силе враги, замордовали, не просто убили, а зверски замучили. Это и была «трагедия под Кругами», о которой мы со всем этим горем, которое было потом, вроде бы и позабыли».

Небольшое дополнение к статье Дорошенко вносит Наталия Полонская-Василенко в своей двухтомной «Історії України», впервые изданной в Мюнхене в 1976 г. «Бахмач защищал отдел киевских юнкеров, — пишет она. В помощь им пришел из Киева отдел студентов -300 штыков: они были уничтожены под Кругами 28 января» [11, с. 479]. Однако никто из «новых украинцев» даже не упоминает, что оплакиваемые ими юноши на гибель были обречены пославшей их на войну Центральной радой и предавшими их на поле боя петлюровскими офицерами. Последние, возвратясь в Киев, «смывали» свой позор кровавыми расправами над восставшими рабочими, издевательствами над ранеными, женщинами и детьми. Впоследствии они были непременными участниками еврейских погромов, унесших сотни тысяч жизней.

Как мы уже отмечали, вооруженные силы Советского правительства Украины неизменно росли и крепли при самой горячей поддержке со стороны трудящихся, поднявшихся на борьбу против националистической Центральной рады, за установление Советской власти. В то же время вооруженные силы контрреволюции разлагались и редели. Аргументы наших оппонентов, что причиной разложения вооруженных формирований националистов якобы была большевистская пропаганда, весьма поверхностны и туманны. Их опровергнуть счел нужным даже В. Винниченко. «Мы тогда, когда склонность масс к нам угасала и умирала, — писал он, — поясняли это большевизмом. Большевики, дескать, деморализовали солдатские массы, сагитировали их, оболгали украинскую власть перед ними, распалили своей демагогией их темные инстинкты, потянули за собой бессовестными, безоглядными обещаниями всяких неосуществимых благ, — вот массы и пошли за ними. А мы, дескать, честно вели себя, мы не обещали того, что невозможно, мы заботились об организации жизни, строя, порядка, мы не хотели разрушать хозяйственные силы страны, мы звали массы к дисциплине духа, к работе, а это деморализованным массам не нравилось и они из-за этого отвернулись от нас.

Так мы тогда разъясняли ситуацию. Так, наверное, будут объяснять ее украинские историки. Но такие разъяснения будут либо нечестными, либо наивными…

И то и другое объяснение — неверное. Вся причина в том, что украинская власть, что вся руководящая, партийная украинская демократия РАЗОШЛАСЬ СО СВОИМИ МАССАМИ, ЧТО ОНА БЫЛА СОЦИАЛЬНО НЕПОСЛЕДОВАТЕЛЬНАЯ, НЕРЕШИТЕЛЬНАЯ, НЕВЫРАЗИТЕЛЬНАЯ И НЕСОЦИАЛИСТИЧНАЯ» [5, т. 5, с. 88–89].