Перекрёсток Ангела. Серия «Лунный ветер» - Вероника Ткачёва

– Павел Андреевич, у вас всё в порядке? – Володя неуверенно переминался с ноги на ногу. – Мы уж волноваться начали – вас всё нет и нет… – Володя виновато шмыгнул носом.

Его чувства и мысли легко было понять: шеф ушёл один в этот заброшенный дом и словно сквозь землю провалился! Наказ был стоять у подъезда, и Володя его нарушил. Но, с другой стороны, что можно так долго делать в этом пустом полуразрушенном доме?! А вдруг что случилось?! Конкуренты-то – не дремлют! Только вчера в новостях передавали, как одного коммерсанта расстреляли прямо в ночном клубе, вместе с охранником, между прочим.

– Это моя детская, Володя, – неожиданно тепло сказал Павел Андреевич, – вот тут моя кровать стояла, а здесь письменный стол, а вот тут… тут был шкаф…

– Здорово! А у нас на пять человек двушка была. У меня ещё брат и сестра младшие. Так и жили – родители в одной комнате, а мы все в другой. Уроки делали по очереди. А кто-то на кухне. Но ничего, неплохо жили. Сестра до сих пор с родителями. Уже замуж вышла. Родила недавно.

– А вы с братом как устроились? – неожиданно заинтересовался Павел Андреевич.

– Я вот квартиру купил. С женой кредит взяли. Пять лет – и всё выплатим. Брат снимает пока… В общем, неплохо устроились. Хорошо даже. Родители живы, дай Бог им здоровья, – сказал Володя. – Наталья Андреевна звонила, потеряла вас, – перевёл он разговор в деловое русло.

– Да, Володь, спасибо! Поздно уже. Поехали домой.

Павел Андреевич, как и полагается состоятельному человеку, жил на Рублёвке. У него был шикарный большой дом, красавица жена Наташа и наследник – сын, который учился в Швейцарии.

Сев в машину и отгородившись звуконепроницаемым стеклом от водителя и охранника, Павел Андреевич постарался потихоньку привыкнуть к своему новому состоянию. Вернее оно не было для Павла Андреевича новым. Когда-то давно, в другой ещё жизни, оно было нормальным, каждодневным. Павел Андреевич чутко прислушивался к себе, вспоминая и узнавая детали, оттенки всех тех ощущений, запахи. В этом состоянии бытийность начинала казаться каким-то целостным и живым существом – мягким и пушистым, тёплым и хрупким, как… как маленький котёнок. Она лежала в ладонях и одновременно окружала маленького Павлика. В этом тёплом, пушистом мире ничего не могло случиться плохого. Он был напоён радостью и счастьем, любовью и полным приятием друг друга – Павел полностью принимал этот мир, а мир полностью принимал маленького Павлика.

«Когда же всё изменилось? В какой момент? Когда это состояние покинуло меня?» – думал Павел Андреевич.

Самый конец семидесятых. Последние числа августа. Стоял яркий солнечный день. Казалось, что осень – это выдумки и неправда. Просто не может такого быть, чтобы в этом солнечном мире завелись когда-нибудь серые дожди и промозглые ветра. Правда, терпкий полынный запах травы почему-то отзывался в душе щемящей грустью.

Павел только вчера приехал из пионерского лагеря, где провёл целых три смены. Лето прошло весело и как-то быстро. И скоро надо будет идти на праздничную линейку с георгинами или гладиолусами для новой классной руководительницы в руках. Теперь он без пяти минут четвероклассник.

В лагере Павлу очень понравилось. Там они играли в «Зарницу», жгли пионерские костры и пели пионерские песни, ходили на речку купаться. Вечером – кино или дискотека. Павел предпочитал кино. Это мальчишки из старших отрядов любили ходить на дискотеки. Собираясь туда, они старались одеться поаккуратней, краснели перед девчонками, приглашая их на танец, и вообще вели себя крайне глупо и смешно.

Друг Мишка тоже уже вернулся в Москву. Он отдыхал всё лето на даче. Павел собирался гулять. Они договорились с Мишкой встретиться во дворе.

Вдруг Павел услышал знакомый и такой любимый мелодичный звон маленькой дверцы в волшебную страну. Он подбежал к месту между кроватью и шкафом и увидел выходящего Олфа.

– Привет! – радостно закричал Павел, – сколько же я тебя не видел! Так соскучился!

– Здравствуй, Павел! – почему-то грустно сказал Олф.

– Что-то случилось? – встревожено спросил Павел.

– Да. Я должен с тобой поговорить, – ответил Олф.

Павел сел, скрестив ноги, чтобы удобнее было слушать. Первый раз Павел видел Олфа таким грустным и серьёзным.

– Понимаешь, мы должны расстаться, Павел, – печально начал Олф.

– Но почему?! Я что-то сделал не так? Я никогда не нарушал данного вам слова, никогда и никому не рассказывал о волшебной стране… Почему? – слёзы закипали на глазах, сердце сжалось от боли и обиды.

– Павел, ты – самый лучший мой друг. И останешься им навсегда. Ты никогда и ничего не сделал недостойного. Я люблю тебя всем сердцем, но… Но ничего не поделаешь – нам придется расстаться. Таковы правила…

– Какие правила?! Кто придумал эти глупые правила?!

– Понимаешь, ты должен становиться взрослым. Ты и становишься потихоньку таким. Поэтому ты не можешь постоянно жить в сказке и со сказкой. Ваш мир, мир людей, и наш, сказочный, имеют разные грани. В наших мирах есть добро и зло. Только в сказочном мире добро и зло чётко отделены друг от друга – всегда можно понять, где одно, а где – другое.

– А разве у людей всё иначе?

– Конечно, иначе! В вашем мире добро и зло так переплетены между собой, перепутаны… зло иногда умело маскируется под добро, и кажущееся добро на деле оказывается злом. Во всём этом очень трудно бывает разобраться.

– Но почему же из-за этого мы должны расставаться?! – вскричал Павел.

– Ты должен учиться различать добро и зло в своём мире, мире людей. Пока ты будешь жить в двух мирах – сказочном и человеческом, – тебе будет трудно разобраться в этом вопросе. Именно поэтому в Волшебной стране существуют свои правила – дети со взрослеющим сердцем не допускаются в неё.

– Что значит дети со взрослеющим сердцем? – удивился Павел.

– Твое сердце растёт, оно уже иначе бьётся, излучает иные ритмы. Эти ритмы всё меньше и меньше совпадают с ритмами, которыми живёт Волшебная страна. Это не зависит от тебя. Маленькая дверца – это не просто дверь, это волшебное устройство, которое не пускает в нашу страну тех, кто там не должен быть.

– Что значит не пропустит того, кто там не должен быть? Разве от того, что я стану взрослее, я стану хуже?

– Нет же! Ты меня не так понял. Да, маленькая дверца пропускает в Волшебную страну только детей с добрыми и открытыми сердцами, а злым и подлым детям нет к нам дороги. Но даже для самого достойного, самого доброго, но взрослеющего сердца дорога в Волшебную страну закрывается.

– Тогда я не хочу взрослеть! Не хочу! Если я должен потерять тебя и Волшебную страну, то пусть я навсегда останусь маленьким! Забери меня в Волшебную страну, Олф! Забери! – Павел с трудом сдерживал рыдание.

– Ты уже взрослеешь, Павел! Ты уже не плачешь, как маленький, хоть тебе очень тяжело и больно! Ты справишься! – сказал Олф. – Мне тоже трудно с тобой расставаться, но так надо.

– Кому надо?! Кому это надо?!

– Не забывай о своем предназначении. Ты должен будешь написать о нас. И не только о нас…

– А как же запрет? Ты же сам взял с меня когда-то слово, что я никому не расскажу о тебе, о маленькой дверце и о Волшебной стране!

– Тогда ты был младше, и я не оговорил срок. Дело в том, что я взял с тебя слово на определенный срок. Наступит время, когда тебе больше не нужно будет молчать о нас, а можно будет говорить. Это время наступит ещё не скоро. В нашей Большой Хрустальной Книге написано, что печать молчания будет наложена на рыцаря Павла до тех пор, пока Маленькая дверца под номером 71 не прекратит свое существование.

– Как это? – не понял Павел.

– Дело в том, что таких маленьких дверей много. Они существуют в разных городах и странах. В квартирах, домах, магазинах, даже в деревьях… Ты и представить себе не можешь, в каких только местах не открываются дверцы в Волшебную страну! Они возникают там, где неподалеку бьётся чистое детское сердце, верное и отважное. Но когда сердце начинает взрослеть… Тогда дверца просто перестаёт открываться.

– И что? Это потом навсегда? – испугался Павел.

– Нет. Потом, возмужав, некоторые люди опять могут общаться с нами… но, к сожалению, немногие сохраняют чистоту своего сердца… Ты сохранишь! Я верю, что мы ещё увидимся! А теперь я должен уходить, – печально закончил Олф.

– Нет, постой! Я не хочу! Я не могу! – слёзы все-таки полились из глаз Павла.

– Помни о своем предназначении, Павел!

– Тогда всё возьми! Забери! Мне ничего не надо! – Павел бросился к письменному столу и стал лихорадочно рыться в ящиках.

На самом дне нижнего ящика письменного стола в укромном уголке покоилась металлическая круглая коробочка из-под леденцов «Монпасье». В ней лежали сказочные сокровища – Голубая звезда и золотое перо.