Одиночка, или В плену Огня (СИ) - Кофф Натализа

Завтрак действительно был шикарным. Но лучше всего было то, что у дальней стены, в секции, отделенной невысокой перегородкой, сидел папа.

Очевидно, границу между столами, отведенными студентам и преподавателям, нарушать было нельзя. А отца усадили рядом с тем самым Эрлингом, про которого Мишка вывалил целый вагон всевозможных сведений. Словом, спустя десть минут, Руфина уже знала все о ректоре академии. И это, кажется, отлично. Будет знать, кто именно займется вопросом ее отчисления.

Отец многозначительно посматривал в ее сторону, а Руфина пережевывала вкусный завтрак. За их с Мишкой столом, прямо напротив заняли места две девчонки.

Кажется, они только что прибыли. Выглядели весьма адекватно, однако Фина интуитивно не собиралась водить дружбу с ними. Чем-то эта сладкая парочка отталкивала Руфину.

А между тем парочка о чем-то шепталась, а потом вдруг, покраснев, девушки принялись шушукаться еще тише. Они бросали любопытные взгляды куда-то за спину Руфины. И волчица решила обернуться, проверить, не выросли ли у нее крылья, или появилось что-то из ряда вон выходящее.

Но с самой Руфиной все было в порядке, а вот фигура, застывшая в дверном проеме столовой, пугала.

Застывшего на пороге столовой мужчину девушка узнала сразу. Псих! Тот самый, который встретился им на дороге.

Приглушенного «Это он!» хватило Фине, чтобы отвернуться.

Он, так он. Мало ли, пришел оборотень позавтракать. Раз пришел, и охрана впустила, значит, имеет право. К тому же, одет Псих был в цвета академии, выходит, никаких законов не нарушает, явившись на завтрак.

Кьелл продолжила пить кофе. И вдруг ей показалось, что из собранного Мишкой букетика шевелятся травинки. Краем глаза просто выловила едва заметное движение. А цветы лежали в нескольких сантиметрах от руки, которой Фина держала чашку горячего чая.

За спиной послышался звук, напоминавший легкий свист. Будто что-то запело в воздухе. Натянулось и лопнуло.

Руфина вздрогнула, осознав, что в ее букете торчит столовый нож. Не просто торчит, а фиксирует «веник», подаренный Мишкой.

— Какого лешего?! — выдохнула волчица.

Позади раздались тяжелые шаги. Повернув голову, Фина увидела, как мужская рука с загорелой кожей и грубыми пальцами обхватила столовый нож с логотипом академии и придавила сильнее. Кажется, даже деревянная столешница истошно скрипнула, не соглашаясь со столь вопиющим актом вандализма, направленного на нее.

Тем временем мужская рука стряхнула букет на пол, а на столе осталось неподвижное тельце небольшой змейки, пришпиленное лезвием столового прибора.

Девчонки, сидевшие напротив, взвизгнули и подскочила на ноги. А над головой ошалевшей от непонимания и даже страха Руфины пророкотал хриплый голос:

— От кого?

Мишка, слегка заикаясь, промямлил:

— От меня.

Руфина таки слышала, как у говорившего скрипнули зубы. Но девушка боялась даже голову поднять. Смотрела на убиенное тельце тонкой змейки. Черный окрас с ярко красными точками на голове четко подсказывал, что в букете пряталось не самое безобидное животное.

— Где взял? — рыкнул голос, а у Фины помчались мурашки по спине, и затылок пронзило иглой из страха и растерянности. А еще, любопытства, да.

— Т-там, — побледнев, ответил Миша.

Руфина на секунду зажмурилась. Чашка в ее ладони звякнула и упала на блюдце.

А крепкая мужская рука уже тащила Мишку за шкирку к выходу.

Девчонки шептались, стол окружили преподаватели, а отец, оказавшийся рядом, крепко обнял Руфину и притянул к себе.

— Что это было? — негромко шепнула девушка.

— Мне тоже хотелось бы знать! — властно припечатал отец, а Фина перехватила его взгляд, направленный на профессора Эрлинга.

Ранд тащил пацана за загривок. Так и тянуло сжать пальцы на шее щенка, чтобы слуха коснулся хруст ломающихся костей.

Цветы! Пацан собрал для его девочки чертов букет???

И ладно бы обычный букет, нет! Щенка потянуло на территорию за воротами академии, где полным-полно ползучих гадов.

— Людвиг! — рявкнул Ранд, дотащив несопротивляющегося щенка до проходной. — Сканеры проверь! Какого дьявола система пропустила ядовитого гада?!

Ранд рычал, не остановившись, когда пацан споткнулся о попавшийся под ноги камень. Эрлингу хотелось раздавить сопляка. Но сперва он планировал узнать, где именно тот собрал свой «урожай».

— Место?! — прорычал Рандолф.

Щенок вяло ткнул рукой влево. Эрлинг разжал пальцы. Даже не заметил, как мальчишка кулем сполз на землю. На ходу волк менял облик, избавляясь от новехонького пиджака и рубашки. Брат точно не простит, если форму, сшитую на заказ, он разорвет в клочья в первый же рабочий день.

Спустя минуту, Эрлинг принюхивался к запахам леса. Чертовых тварей ползучих он уничтожил еще в прошлом году. Но, судя по всему, они вернулись. Или это был всего лишь разведчик?

Нужно выяснить. Укусы черно-красной, даже самой мелкой змейки, могли отправить сильного волка к праотцам. Что уж говорить о хрупкой рыжеволосой девчонке?

Эта мысль всколыхнула волну ярости. На змей. На пацана. На саму девчонку.

Эрлинг попытался выдохнуть и сосредоточиться на работе. В конце концов, он — охранник. И сейчас безопасность вверенной ему территории находилась под угрозой. А с заикающимся от страха пацаном он после пообщается. Весьма тесно, чтобы забыл дорогу к Руфине.

Опытный и зоркий глаз волка выловил шевеление в кустах. Должно быть, именно там и поселились ползучие твари.

Рандолф шагнул ближе. Чутье молчало, а злость на щенка и рыжую девчонку, неожиданно, сбивала с ног. Позже он выяснит, какого дьявола сопливый пацан вдруг вознамерился оказывать Руфине Кьелл знаки внимания. А пока что необходимо разобраться с ядовитой проблемой.

В своем логове Эрлинг появился глубоко за полночь. Уставший, злой, изможденный, но довольный тем, что удалось зачистить лес и окрестности от мелких ядовитых гадов. Большинство из них не были опасными, но волк предпочел перестраховаться. Уничтожил всех, кто попался под его горячую лапу.

А потом еще пару часов он лично гонял парней, чтобы впредь были внимательнее. Не хватало, чтобы из-за их «косяков» студенты слегли в лазарет, или и того хуже. Не горел желанием Ранд разъясняться с родителями погибших волчат.

Мысли о студентах вызвали лютую, клокочущую злость.

Ранд запомнил щенка. Более того, Эрлинг прекрасно понимал, чьему роду тот принадлежал. А еще удалось узнать, что Михаил Ингольф увязался вслед за Руфиной. Вроде бы уломал папашу на разрешение обучаться именно здесь, в академии.

Рандолф попытался успокоиться. Ну, что ж, уже завтра у него первое занятие с их курсом. Поглядит он повнимательнее, что там за связь между Руфиной и сынком Ингольфа.

Керамическая кружка, зажатая в крупной руке волка, рассыпалась мелкими осколками. Остатки воды, которую не успел выпить Эрлинг, пролилась под ноги.

Ранд будто со стороны взглянул на свою руку. В ладонь врезались острые куски, но боли не было. Волк стряхнул керамические крошки на пол. Осмотрел свое жилье.

Нет, он, конечно, не сторонник разбросанных носков, но и не чистюля. И стало даже как-то совестно за свою холостяцкую берлогу. Эрлинг не сразу вспомнил, когда убирался в последний раз. Все больше держал в страхе и порядке лес и горы, не до чистоты здесь, в небольшом одноэтажном домишке, вросшем, казалось бы, в кусок пещеры. Ранд сам построил жилье для себя, когда обосновался под крылом брата. И никогда особо не заботился об уюте. Главное, тепло, есть запасы провизии, электричество и водопровод.

Но мелькнула предательская мысль о том… А что, если она… Если окажется здесь, в его…

Ранд решительно подхватил мусорные пакеты и приступил к уборке. Когда первые рассветные лучи солнца проникли в окна сверкавшего чистотой логова, Эрлинг принимал душ.

Волк, смывая с себя пыль и усталость, чуял, что новый день принесет новые события.