Митя Колокольцев путешествует по векам - Леонид Сурин

— Лолита, ты все еще не отправилась в Институт? Ты опоздаешь к обеду, — сказала женщина.

— Я сейчас, мама. Я лечу сию минуту.

— Лолита, возможно, меня не будет дома. Я иду на станцию искусственного климата. Не забудь же, о чем я тебя просила.

— Не забуду, мама.

Изображение на пластинке расплылось, потускнело и растаяло. Оно приобрело серебристо-матовый оттенок.

— Ты разговаривала со своей мамой? — спросил Митя.

— Да, — кивнула девочка и, вздохнув, пожаловалась: — Шагу не дают ступить самостоятельно, все считают маленькой, а ведь мне уже четырнадцать.

— Разреши, я посмотрю, — не утерпел Митя, увидев, что Лолита собирается спрятать коробочку обратно в карман.

— Чего ж тут смотреть? — пожала плечами Лолита. — Что ты, визиофона не видел? Летим лучше быстрее, а то мама рассердится.

Она схватила Митю за руку и потащила за собой.

Ты какой-то странный, мальчик!

Они завернули за угол дома, сложенного из стеклянных кирпичей, и Митя увидел сооружение, напоминавшее небольшой ангар для самолетов.

— Обожди, я сейчас! — крикнула Лолита и скрылась за дверью.

Не прошло и минуты, как передняя стенка ангара, разделившись на две половины, раздвинулась, и на круглую бетонную площадку выехала кабинка обтекаемой формы. Впрочем, «выехала» — это было не то слово. Кабинка двигалась в полуметре от земли, как и те странные экипажи, которые Митя видел на улице. У нее не было ни колес, ни работающего винта, ни каких-нибудь других механизмов. Она двигалась, повиснув в воздухе, под действием каких-то совершенно непонятных сил.

Придерживая рукою за ручку, торчавшую сбоку, Лолита, точно лошадь в поводу, подвела странную машину вплотную к Мите, открыла дверцу и пригласила:

— Садись скорее.

Митя сел рядом с нею на удобное мягкое сиденье. Лолита нажала ногою педаль, и кабинка с двумя пассажирами, словно детский воздушный шар, выпущенный из рук малышей, взвилась вертикально вверх, выше домов.

У Мити захватило дыхание, и он невольно схватил свою спутницу за руку.

— Ты чего? — подозрительно покосилась она на него. — УЖ не испугался ли?

Насмешка, прозвучавшая в ее голосе, сразу парализовала страх. Митя поспешно отдернул руку и, чтобы показать, что он нисколько не боится, высунул голову из окна кабины и посмотрел вниз. Город расстилался внизу зеленым ковром садов и парков, окружавших улицы и дома. На широких площадях били кверху струи мощных фонтанов, и солнце сверкало и переливалось в водяных брызгах.

Лолита повернула рукоятку, и кабинка полетела на восток, навстречу солнцу. Митя заметил время по часам, циферблат которых виднелся на щитке управления. Через три минуты внизу вместо городских улиц и сменивших их полей показался зеленый массив леса.

Лолита нажала ногою педаль, и кабинка плавно опустилась на круглую бетонную площадку, по краям которой стояло несколько таких же летательных аппаратов.

Митя выскочил из кабины и обошел аппарат кругом.

— Послушай, — не утерпел он. — Почему она летает?

— Кто? — не поняла Лолита.

— Да вот эта кабинка, в которой мы прилетели.

— Во-первых, это не кабинка, а антигравитатор, а во-вторых… — она замолчала, присела на скамью, стоявшую на краю площадки, и устремила на Митю внимательный испытующий взгляд.

— Послушай, — раздумчиво начала она, подперев щеку маленькой загорелой рукой, — ты и вправду какой-то странный. Не знаешь самых простых вешней, словно ты заснул лет пятьдесят назад и только сегодня проснулся. Когда-то я читала о таком случае.

— А я на самом деле спал, только не пятьдесят лет, а целых сто, — весело засмеялся Митя, радуясь, что Лолита, сама того не подозревая, помогла ему. Он уже было собирался рассказать ей про машину времени, но боялся, что она не поверит ему. Теперь этого объяснения можно было избежать.

— Значит, ты спал сто лет? — недоверчиво спросила Лолита.

— Ну, конечно, спал. Я, действительно, ничего не знаю. Я даже не знаю, почему летает этот аппарат. Объясни, пожалуйста.

— Ой, как интересно! — обрадовалась Лолита и даже захлопала в ладоши. — Ты, значит, вроде дикаря… Ну, ну, не сердись, — поспешила добавить она, увидев, что у Мити обиженно сдвинулись брови. — Я пошутила. Я теперь тебе все буду объяснять, и ты за один день всему научишься. Смотри (она подвела его к летательной кабинке). Это — антигравитатор. Ты слыхал когда-нибудь, что такое гравитация?

— Это сила притяжения земли, — не совсем уверенно ответил Митя.

— Правильно. Антигравитатор же с помощью особого устройства нейтрализует эту силу и делается невесомым. Поэтому он и летает. Теперь понимаешь?

Она взглянула на маленькие часики и заторопилась:

— Идем скорее, а то я опоздаю. Про антигравитатор я расскажу потом и покажу, как им управлять.

Они прошли в тенистую аллею, и в конце ее Митя увидел высокую арку ворот. Над ней сверкали золотом буквы. «Институт здоровья», — прочитал он.

Герой земного шара

Седенький старичок, сидевший возле арки, с улыбкой поднялся навстречу.

— Здравствуй, дедушка, — поздоровалась Лолита.

— Здравствуй, стрекоза, — весело сказал он. — Соскучилась по своим друзьям?

Старичок нажал кнопку, и металлическая калитка отворилась, пропустив детей. Они пошли вперед. На широких аллеях мелькали красивые статуи. В просвете между деревьями Митя увидел гладкую белую стену, выложенную изразцовыми плитками. Там виднелось какое-то здание.

— Что это? — спросил он.

— Это отделение холода, — объяснила Лолита. — Здесь лечат нервную систему замораживанием.

— Значит, Институт здоровья — это больница?

Лолита остановилась и строго посмотрела на Митю.

— Запомни, пожалуйста, — с важностью произнесла она. — В Институте здоровья строго запрещено произносить слова «больной» и «больница».

То, что увидел Митя, в самом деле не походило на больницу. Скорее всего это был великолепный дом отдыха или санаторий. Сначала им попался большой искусственный водоем. Десятки людей лежали на пляже и принимали солнечные ванны. Другие плескались и плавали в воде. Потом все чаще среди деревьев тут и там стали попадаться спортивные площадки, на которых играли в теннис, волейбол и баскетбол. Мужчины и женщины были одеты в легкие нарядные костюмы.

Возле волейбольной площадки Лолита остановилась и с интересом стала следить за играющими. Игра была в самом разгаре, и мяч то и дело стремительно взлетал над сеткой.

Вдруг из-за кустов на площадку выскочил взволнованный человек.

— Товарищи! — закричал он. — Внимание!

Игра прекратилась, его окружили со всех сторон.

— Что такое? Что случилось? — послышались встревоженные голоса.

— Тише! — крикнул кто-то.

— Товарищи! — услышал Митя в наступившей тишине. — Последняя новость! Верховный Совет Пяти Материков присвоил нашему Арсену звание Героя Земного шара!

Тишины разом как не бывало. Послышались радостные, оживленные восклицания. Люди смеялись, шутили.

— Идем, идем все к Арсену! Надо поздравить его, — раздались голоса, и все гурьбой направились туда, где виднелся трехэтажный корпус с верандами, балконами и большими, распахнутыми окнами.

— Ты слышал? — сказала Лолита. Она была взволнована больше других, и лучистые глаза ее радостно сияли. — Арсену Григорьевичу присвоено звание Героя!

Схватив Митю за руку, она потащила его вслед за остальными.

— Он сказал «Верховный Совет Пяти Материков». Значит, уже больше нет капиталистов на земле? — спросил Митя.

— Ну, конечно, нет, — утвердительно кивнула Лолита.

— А кто такой Арсен?

— Это тот, к кому мы приехали. Он такой замечательный человек. — И сбивчивой скороговоркой она рассказала Мите историю Арсена.

…На строительстве подземного завода произошла авария. Полукилометровая толща земли сдавила и нарушила каркас строительно-монтажного блока. Ядовитые газы мощной струей хлынули в блок, но защитное приспособление отказало. Тогда рабочий-монтажник Арсен Григорян, рискуя жизнью, пробрался в отсек ручного управления и, теряя сознание, сумел опустить тяжелую аварийную плиту. Десятки людей и оборудование строительного блока были спасены. Арсена нашли возле аварийного пульта без сознания. Десятитонная плита раздробила и прижала ему ногу, но рабочий и без памяти из последних сил сжимал в руках аварийный трос. Вызвали хирурга. Ногу пришлось отнять.

Все это Лолита сбивчиво объяснила Мите, и хотя он многого не понял, но уже заранее проникся уважением к неизвестному ему Арсену, совершившему такой героический подвиг.

На веранде, защищенной от солнца парусиновым навесом, лежал на удобной койке смуглый парень лет двадцати пяти.