Фасад - Дмитрий Казаков

– Прошу вас, сеньор.

Внутри пахло ладаном и пылью. Косые лучи света врывались через узкие окошки, пронизывая воздух полотнищами из золотящейся пыли. Вдоль стен, в полутьме ниш расположились вырезанные из дерева статуи – Христос, Дева Мария с младенцем, кто-то из святых.

Блики играли на деревянных лицах.

– Это все очень древнее, – гордо сказал отец Хуан, – и нигде больше такого нет…

Джон медленно пошел вдоль статуй. Как и большинство обитателей Штатов, Уайтхед считал себя католиком, хотя не так часто бывал в церкви, но даже на его взгляд статуи выглядели необычно. Христос был изображен улыбающимся, но из-под преувеличенно алых губ, словно измазанных кровью, виднелись клыки, а в руке он держал зеркало.

На шее Богоматери висело ожерелье, составленное из чего-то, сильно напоминающего змеиные головы, а плечи одного из святых, в похожем на парус головном уборе, украшал оскаленный череп.

– Как-то все это странно, – сказал Джон, разглядывая алтарь, сплошь покрытый непонятными закорючками и рисунками.

– Иезуиты были умны, – отец Хуан покачал головой, – они знали, что христианство надо подать так, чтобы его поняли и приняли… А с учетом того, насколько отличались воззрения европейцев и анагуакцев, задача перед ними стояла непростая.

Уайтхеду ничего не оставалось, как молча кивать.

– А теперь пойдемте, – священник указал на выход. – Приглашаю вас к себе. Ужин и беседа – что еще нужно хорошему человеку?

Отказаться значило оскорбить. Джон вздохнул и подумал, что гостеприимство порой бывает хуже открытой враждебности.

– Благодарю, благодарю, – Уайтхед выдавил самую дружелюбную из улыбок. – Я сам дойду до дороги. Прогуляюсь маленько…

– Ну, как хотите, – отец Хуан развел руками. – Всего хорошего!

– До свидания, – Джон кивнул и зашагал прочь от деревни. Спину жег пристальный взгляд радушного священника.

Принял тот гостя отменно – напоил, накормил и весь вечер развлекал занимательными рассказами о прошлом этого края. Уайтхед узнал о сапотеках и миштеках, о Монте-Альбане и Митле, о приходе сюда ацтеков, сделавших Уашаякак одной из провинций своей огромной империи.

И тем не менее он ни на миг не забывал о том, зачем сюда приехал.

Мисс Мак-Келлен не поймет, если в отчет о проделанной работе будет включено описание странной церкви и перечисление князей, правивших в какой-нибудь Саачиле, но ничего о том, что именно случилось с ее мужем.

Поэтому Джон свернул с хоженой тропы, не доходя до дороги. Как он понял из рассказов отца Хуана, неприметная стежка, ныряющая в тень деревьев, вела как раз к оставшимся от ацтеков пирамидам.

Некоторое время шел сквозь настоящие тропические джунгли. Гудели насекомые, из чащи доносились птичьи вопли, одуряюще пахли крупные и яркие цветы.

Потом лес разбежался в стороны и впереди открылись три каменных горба – пирамиды. Две были совсем небольшие, метров пять высотой, а третья – посередине, раза в два больше.

Подойдя ближе, Джон обнаружил, что строения вовсе не кажутся древними. Ведущие на плоскую вершину ступени были не сколоты, а украшающие каждый ярус жуткие хари выглядели так, словно их вытесали несколько лет назад.

Если бы не валяющаяся у подножия одной из меньших пирамид раздавленная банка из-под «Кока-колы», впору было поверить, что неведомое волшебство перенесло Уайтхеда на пятьсот лет назад, когда храмы действовали и тут реками текла человеческая кровь.

Если Йен Мак-Келлен и побывал тут, то не оставил никаких следов.

Чтобы осмотреть окрестности, Джон полез на большую из пирамид. Ступени были высоки, и пока он добрался до вершины, рубашка промокла от пота, а в мускулах ног появилась ноющая тяжесть.

На плоской верхушке лежал круглый камень, похожий на пуфик от исполинского дивана. Уайтхед пригляделся к покрывающему его коричневому налету и похолодел, несмотря на нестерпимо палящее солнце.

Это была кровь, причем никак не вековой давности!

Для верности Джон наклонился, колупнул пальцем. Ржавого цвета крупинки легко шелушились, с шорохом падая на серый камень. Когда выпрямлялся, заметил, как в щели между двумя блоками что-то блеснуло.

Встал на колени, сунул туда руку. Пальцы сомкнулись на разогретом металле.

Вытащенные часы сверкали позолотой, время на них застыло, показывая без пятнадцати двенадцать. Ремешок оказался разорван, а на боку красовалась надпись «Таймекс».

Если верить мисс Мак-Келлен, то именно такие носил ее муж…

За спиной что-то зашуршало. Джон повернулся, краем глаза заметил надвигающийся темный силуэт, а потом что-то со страшной силой ударило по затылку.

Очнулся он от дергающей боли в голове. Попробовал двинуться и осознал, что обнажен, лежит на чем-то твердом, а руки крепко связаны за спиной. Над головой виднелось черное ночное небо, усеянное звездами.

– Ты очнулся? Это хорошо, – прозвучал знакомый голос и из тьмы выступил человеческий силуэт.

– Отец Хуан? – встрепенулся Уайтхед. – Что это…

Он осекся. Священник был в длинном черном одеянии, а из разодранных мочек на плечи капала кровь.

– Не стоило вам сюда лезть, сеньор кимичтин* (науатль «мышь» = шпион), – усмешка отца Хуана напомнила Джону оскал Христа в церкви.

– Это вы убили Йена Мак-Келлена, – сказал он.

– Увы мне, не удержался, – отец Хуан вздохнул. – Сейчас не времена Монтесумы, но как тламасак* (науатль «жрец»), я должен обеспечивать приношения богам. Людей, готовых добровольно отправиться в Тлалокан не так много, поэтому не воспользоваться появлением одинокого чужака было бы глупо… Я думал, его никто не хватится, но ошибся. Ну что же, боги получат еще одну жертву…

– Вы что, серьезно верите в них? – Уайтхед глянул на то, что держит в руке его собеседник и вздрогнул. Звездный свет поблескивал на острейшем обсидиановом лезвии. – В этих кровожадных чудовищ?

– А вы серьезно верите в Распятого? – отец Хуан презрительно усмехнулся. – Верите в того, кто принес себя в жертву? Куда логичнее верить в ТЕХ, кому он СЕБЯ принес…

– Но это же бред! Вы же цивилизованный человек!

– О да, это так, – священник кивнул, – и мои предки были цивилизованными задолго до того дня, когда Кортес ступил на берега Анагуака. Вот только вы, его потомки, никак не поймете, что может быть другая цивилизация, помимо вашей! Не мир «Макдональдсов» и бега за наживой, а нечто иное, основанное на служении богам!

Он махнул рукой. Из мрака выступили несколько человек. Джон ощутил, что его распутывают. Он дернулся, но его держали крепко, конечности прижали к камню так, что грудь выпятилась.

– У вас же тоже есть «Макдональдсы», церкви и все остальное…