Снова хочу быть твоей (СИ) - Малиновская Маша

Встаём, беру сына за руку и вместе отправляемся на поиски ванной.

— Этого дядю зовут Сева, — поясняю сыну, когда он принимается за еду. — Я… знаю его давно. Познакомились ещё когда я жила в этом городе.

— Он был твоим пациентом? — Ромке явно нравится то, что у него в тарелке, он лопает с аппетитом.

— Нет. Просто другом, — улыбаюсь сыну, а у самой внутри скручивает. Язык немеет от бесконечной лжи, но другого я ребёнку сказать сейчас не могу.

Мы заканчиваем завтрак, точнее Ромка заканчивает, мне же сейчас и кусок в горло не лезет, а потом идём в гостиную разбираться с телевизором. Пока Ромка смотрит мультики, я звоню в отель и прошу мой чемодан отправить курьером. Он у меня там даже не разобранный. Мы с Ромой прошлую ночь переночевали в отеле, утром переоделись и всё сложили в чемодан. Мне было страшно, что Руслан найдёт нас, поэтому я предпочитала быть полностью собранной.

Когда курьер привозит вещи, я достаю ноутбук и решаю пройтись по клиникам. Если Сева всё же согласится помочь, и мы с Ромкой останемся в Краснодаре, то мне нужно найти работу. Денег на счету не так уж и много, а просить у Севы я ни в коем случае не хочу.

Закапываюсь в поиск и увлекаюсь так, что даже немного расслабляюсь. Клиник доказательной медицины в городе всё больше — и сетевых, и именных. У меня аж ладони потеют, стоит представить, как я выйду на работу в хорошую клинику, познакомлюсь с классными спецами-коллегами.

Я обожаю свою работу. В последние год только Ромка и работа и были отдушиной в жизни.

До вечера мы находимся в квартире. Играем, вместе смотрим мультики. Вечером выходим на детскую площадку во дворе дома. Когда возвращаемся, я, открывая квартиру ключом, чувствую себя странно. Озираюсь, будто боюсь, что соседи меня застукают.

Но я ведь не взломом с проникновением занимаюсь, Сева дал мне ключи. И всё же ощущения какие-то странные.

Мы с Ромкой ужинаем тушёной картошкой с мясом, которую я приготовила, а потом укладываемся спать на той же большой кровати, на которую его днём уложил Сева.

Это его спальня, не гостевая, если судить по шкафу с мужской одеждой. И когда я засыпаю, то втягиваю украдкой, будто ворую, знакомый запах с подушки.

Удивительно, но сплю я как убитая. Уже и не помню, когда в последний раз мне удавалось так глубоко и безмятежно поспать.

Утром встаю около семи и, пока Ромка ещё спит, решаю выпить кофе на кухне. Но когда захожу на кухню, то застываю от неожиданности.

Сева дома. На кухне. И… сейчас он прямо из кастрюли ложкой пробует картошку, которую я вчера приготовила.

7

— Привет, — застываю в дверях.

— Привет, — закрывает кастрюлю и ставит обратно в холодильник. — Вкусно.

— Спасибо, — киваю, не сдержав улыбки. — Не совсем спортивное питание, конечно, но мы с Ромкой не держим диету.

— Нахер эти диеты, — его взгляд падает на меня и проскальзывает вниз. В груди застряёт вдох, и я ощущаю себя… раздетой. Но я и так только в ночной сорочке, я ведь не ожидала его увидеть сейчас в квартире. — Хотя, по тебе не скажешь. Как была прозрачная, так и осталась. Даже беременность не помогла.

— Буду считать, что это комплимент.

Всё слишком странно. Я — полуголая, в одной шёлковой сорочке, пусть она без всяких кружев и длиной до самых колен, и Сева — без стеснения рассматривающий мою фигуру.

Поздно доходит, что я без лифчика, и мои соски уже отреагировали на наш странный разговор и взгляд Севы.

Мы оба замолкаем на долгих несколько секунд. Обоим не по себе. Я не знаю, с чего начать разговор, потому что ощущение неопределённости давит на меня и пугает.

— Может, тебе разогреть картошку? — спрашиваю негромко. — Так вкуснее, чем из кастрюли холодную.

— Да и сам могу… — чешет затылок.

— Мне не сложно, — снова улыбаюсь. Само как-то получается.

— Переоденусь пока, — кивает Сева и выходит из кухни.

Я выдыхаю, упираясь ладонями о столешницу.

Как же всё странно, непонятно и непросто. И как же тянет в груди от ощущения пропасти между нами, от понимания, что я упустила, что сломала своими собственными руками, задавила в зародыше собственное счастье.

Но… вместе с тем я чувствую странную дрожь. Её можно назвать приятной и волнующей…

Надежда?

Возможно.

Встряхнув головой, я открываю холодильник и достаю ту самую кастрюлю с картошкой, а ещё помидоры и огурцы для салата. Пока картошка разогревается в микроволновке, нарезаю салат. Овощи пахнут невероятно вкусно. Только за по-настоящему вкусные овощи и фрукты круглый год можно любить Кубань и этот город.

Добавляю зелень и совсем крупицу чеснока для пикантного аромата. Жарю два яйца, режу хлеб и всё это ставлю на стол как раз, когда Сева возвращается на кухню.

Он садится за стол, я — напротив.

— А сама? — смотрит хмуро на мою чашку кофе.

— Я пока не хочу. Только встала же.

— Как не жрала, так и не жрёшь нифига, — поджимает губы, подвигая к себе ближе тарелку с картошкой.

— Нет-нет, я правда ем! — заверяю его. — Просто позже обычно завтракаю, рано ведь ещё. Лишнее в рост всё равно уже не пойдёт.

Пытаюсь шутить, но выходит так себе. Сева не особенно реагирует весело, скажем так. Он и раньше ругался, что я мало ем. Бубнел, что меня унесёт однажды ветром, и что с недостаточным питанием я себе тренировками только вред наношу. Но что если не лезет? Да и не тренируюсь я уже давно…

После родов пыталась, но Руслану не очень нравилось, что я хожу в спортзал. Он считал, что там на меня будут пялиться. Пыталась заниматься дома, но быстро забросила — не было ни моральных сил, ни физических.

Про то, что в рост не пойдёт, я уже когда-то шутила, Сева тогда ответил, что “не в рост, так в сиськи”. Сейчас он предпочёл промолчать.

Дальше он какое-то время ест молча, а я наблюдаю. Мне приятно, что моя стряпня ему нравится. Особенное какое-то чувство.

— Твой план имеет изъяны, Лиза, — наконец говорит, и я вся внутренне подбираюсь. — Насколько ты уверена в своих людях в лаборатории? Понимаешь ли ты, какая ответственность на тебя может лечь за подлог? Твой муж человек со связями, что помешает ему сделать ещё одну экспертизу?

— Он не станет делать этого. Он не любит Рому, я уверена. Основная его цель — причинить мне боль. Я должна попробовать, Сева, — смотрю на него с мольбой. — Сын — всё, что у меня есть. Я не могу позволить бывшему мужу отнять его у меня. Но без тебя я не справлюсь.

На языке жжётся правда. Так и хочется крикнуть “Он твой!”

Но мне страшно.

Если я признаюсь сейчас, Сева вспылит. Ему потребуется время, чтобы осознать всё, а у меня этого времени нет сейчас. И вообще, я не могу предугадать его реакцию, вдруг Сева настолько разозлится, что прогонит меня вообще.

— Если что-то пойдёт не так, тебя это никак не коснётся, Сева, слово даю. Только я буду во всём виновата. Пожалуйста…

Он отодвигает тарелку, складывает руки на столе и вперивается в меня жёстким взглядом.

— Хорошо, Лиза, — голос его звучит твёрдо и холодно, но у меня уже мурашки ползут по ногам от радости, что он мне поможет, что согласен! — Мы заключим фиктивный брак, и я признаю ребёнка. Но у меня будут условия.

— Любые! — сжимаю пальцы под столом до боли. — Всё что скажешь.

8

— Мы заключим брак на год. За это время, я думаю, все твои вопросы с бывшим разрешатся. Я признаю мальчика. Через год разведёмся, — Сева смотрит прямо. Его голос спокоен, во взгляде полный штиль. — О том, что брак фиктивный — никому знать не следует. В том числе моей матери. Максимум — Шевцовы.

— Не вопрос, — киваю и чуть откашливаюсь. Внутри сковывает напряжением, и мне приходится себе напоминать, что нужно не забывать дышать. — Как скажешь.

— У меня есть отношения. Только завязываются, но девушка мне нравится, — продолжает держать мой взгляд, но я чувствую, как в груди начинает давить. — Как я решу этот вопрос с ней — моё дело, тебя это не касается.