Записки прохожего - Михаил Тапин

гладкие овалы, он из платины. Тебе нужно его съесть. Тогда мы нанитами будем обеспечены на десять перерождений.

— Да без проблем, режь его на сегменты, буду глотать как таблетки. Запить бы ещё чем.

Браслет распался на десять сегментов, перед лицом повис дрожащий шар воды. Поглотал, запивая водой. Раз Макс сказал, значит надо. В желудке образовалась приятная тяжесть и тепло. Макс достал колбасу, хлеб и этот графин с петухом и водкой.

— Желудок почти пустой, для ускорения процесса, выпей всю водку и закуси колбасой с хлебом. Нанитам проще двигаться в полужидкой среде. Водка чистая, сорок пять градусов.

— Наверное «Сибирская». Меня не срубит от семисот граммов водки за раз?

— Даже не заметишь ничего. Это просто пища.

Пью, закусываю, закуриваю. Нормальна. А что ещё есть на участке, обычно сарайчег бывает. Раз есть русская печь в доме, значит и запас дров должен быть. На другой стороне дома, через заросший лопухами двор, был небольшой сарай. Именно для дров, но дров было не много. С кубометр березовых колотых, в аккуратной поленнице. И больше там ничего не было. Забираем дрова в трещину.

Дальше наш путь на жд вокзал. Есть там один хитрый складик. Откуда знаю. В той жизни у друга Витька мама работала завскладом на оптовой базе. Товары прибывают по железке, потом отгружаются на склады базы, потом по магазинам. Но в любой партии товаров есть процент на бой и прочую порчу. И этот процент неукоснительно соблюдался, оседая на особом складе. И расходясь потом по первым среди равных, которые равнее. Кому за деньги, а кому и так. Мы с Витьком, как только смогли держать ящик водки не роняя, привлекались к тайным перемещениям материальных ценностей. Мать его была монументальной женщиной, прошла всю войну зенитчицей. Материлась просто виртуозно, грузчики в осадок выпадали. И что в жизни почём, донесла до нас ещё в младом возрасте, самыми простыми словами.

Иду по кривым улочкам, люди встречаются редко, рабочий день ещё не закончился. Над крышами домишек встречаются телеантенны, на пять-шесть домов одна. С телевизорами напряженка, однозначно. Без проблем добираюсь до оптовой базы. Ворота с натянутой поперек цепочкой и вахтёр. Но мне главный вход без надобности, забор тут с множеством прорех. Оказалось, что здесь забор довольно прочный и если где и есть тайный лаз, то я о нём не знаю. Но ничего, в неприметном месте ухожу под землю, высунув наружу глаз идем к нужному складу. Склад закрыт на все замки, это хорошо. Внутри много ящиков… В этот момент снаружи раздаются несколько возбужденные голоса. Перед воротами склада останавливаются трое. Зачуханный мужичок, ментозавр с наганом на боку и лощёный хмырь в костюме, шляпе и галстуке. Хмырь вкрадчиво вещает в пространство:

— Ну и где ваша Ольга Олеговна, час уже ходим по территории и в последнем, самом нужном нам складе её тоже нет!

— Дык нам начальство не докладает, куда оно идёт. Может здесь где…

— Где? Где здесь где? Пятнадцать минут до конца рабочего дня, а её нет на рабочем месте!

Из-за другого угла выныривает ещё один персонаж в костюме. Дядя Сеня. Начальник оптовой базы. И начинает вещать тоже сладеньким голосом:

— Ой, а мне тут доложили, что у нас товарищ прокурор с проверкой, что же вы сразу ко мне не зашли? Все вопросы можно решить у меня в кабинете.

— Да не все. Вот у вас есть ключи от этого склада?

— Извините, ключи от складов только у материально ответственных товарищей и больше ни у кого нет. От этого склада у Ольги Олеговны, а она с утра уехала в Брянск с полугодовыми отчётами. Вернется поздно, а что случилось, может посидим, обговорим?

— А отчего это завсклад с отчётами поехала, а не главбух?

— Так главбух тоже поехала и товаровед тоже. Я им свою волгу выделил, дело серьезное. Там разные вопросы по отчёту возникнуть могут, одна главбух не справляется.

— Значит так, будем ждать их возвращения у вас в кабинете, а пока опечатаем склад, во избежание.

Открывает свою папочку, извлекает длинную ленту с печатями и тюбик клея БФ-2. Лепит ленту на обе створки ворот. Не откроешь, порвётся.

— Селюков, остаёшься здесь на посту! Склад открывать только в моём присутствии.

— Есть!

Ментозавр берет под козырёк, остальные удаляются.

— Вот скажи мне Макс, какова вероятность того, что мы такие красивые сразу угодили в эпицентр вертухайской разборки? Вопрос риторический, надо спасать тётю Олю. Поэтому в складе метем всё под дугу и потом ещё гавна какого нить туда закинем, если успеем.

Мы всё успели. Не заходя в склад, активными щупами вымели всё за пять минут. Остался пустой стеллаж у стены и трельяж, из которого я вынул большое зеркало и отломил одну дверцу тумбочки.

На территории базы удалось найти две треснутых колесных пары от вагонеток и саму вагонетку. Два старых глушителя от газона, несколько рессор и пружин. Ещё кучу хрен пойми какого металлолома, старые поддоны и ржавую печку буржуйку. Полуразобранный двигатель от газона с треснувшим блоком, явная разморозка. Весь этот хам был тихонько выгружен на склад, в художественном беспорядке. Даже на стеллаже разложил несколько непонятных штуковин.

Мент молча смолил Беломор и ничего не заподозрил.

Только я закончил аккуратной стопочкой складировать поддоны, как делегация во главе с прокурором притопала к воротам.

— Открывайте Ольга Олеговна, надеюсь ключи при вас? Вещает прокурор.

— Уверяю вас, там нет ничего кроме неликвида и пересортицы. Лепечет дядя Сема.

А тётя Оля молча открыла все шесть навесных замков и распахнула ворота. В глазах у неё промелькнуло удивление, на долю секунды. Но этого никто не заметил. Кстати, это была не та тётя Оля, не из моего детства. Но тоже могучая женщина. В завсклады других не берут.

— Смотрите, махнула она рукой, отошла в сторону и закурила беломорину.

— Ну вы тут разбирайтесь, описывайте наличие, я у себя. Облегченно выдохнул дядя Сема и свинтил в туман. Прокурор его ухода даже не заметил, он стоял «как громом пораженный». Потом молча повернулся, сказал: — Селюков, за мной. И побрел на выход. Тётя Оля зашла внутрь, потрогала пальцем грязную железяку на стеллаже. Понюхала палец. Вытерла носовым платком и бросила его на пол. Закрыла ворота на шесть замков и пошла в контору. А я, на глубине в десять метров, проследовал за ней. Вот и кабинет Семена Анатольевича, вот и он сам. Хлебает коньяк из чайной кружки и курит сигарету. Ольга Олеговна зашла, взяла со стола бутылку и допила из горлышка оставшуюся