Нурсултан Назарбаев - Ольга Видова

Так воспитывалось целое поколение мальчишек, а позже юношей. На примере Рыспанова Назарбаев уже тогда понял: нельзя делить людей на плохих и хороших, вешать ярлыки. Все это относительно. Главное то, какими идеалами они руководствуются в своей жизни. «Живем мы среди тех людей, которых чаще всего выбирать не приходится. Ведь если подумать, даже друзей мы не выбираем, а сходимся с ними по каким-то потаенным жизненным тропам». Так произошло с Агабеком Рыспановым, который стал Назарбаеву близким другом. Крепко подружился он и с украинским парнем Миколой Литошко, для родителей которого Назарбаев стал как бы вторым сыном. Он так любил эту приветливую семью, что даже собирался жениться на сестре своего друга Наташе. Часто так бывает, что любовь к другу распространяется на всех членов семьи.

Нурсултан достаточно быстро адаптировался в новой жизни. Он привык к цеху, его не пугали грохот, огонь, жар расплавленного металла. Все это становилось будничным делом.

Из училища он вышел с восьмым разрядом, высшим был десятый.

На выпускном вечере один из старых мастеров, прощаясь с полюбившимися ему ребятами из Казахстана, стал шутя предсказывать каждому из них будущее. «Ты, – сказал он одному, – до начальника цеха дорастешь, ты, пожалуй, до директора, а вот ты, – и мастер ласково взглянул на умное лицо симпатичного паренька, – во главе правительства станешь». Тут все начали смеяться, мало кому верилось в такое предсказание, да и не заглядывала молодежь так далеко в свою будущую жизнь, слишком кипучей была настоящая. Позже мастер будет гордиться тем, что в юном Назарбаеве разглядел черты будущего главы государства.

Между тем в Казахстане развертывались огромные стройки, и ребята с интересом узнавали все новое о своей родине. «Надо сказать, в Днепродзержинске мы каждое сообщение о строительстве Казахстанской Магнитки воспринимали и с радостью, и с тревогой: успеем ли к пуску комбината? Сможем ли поднять на своих плечах эту громадину? Вот такое было ответственное настроение». О Темиртау писали много, причем в возвышенных тонах. Журналисты не жалели красок, рассказывая о героях строительства новой, крупнейшей в стране базы черной металлургии. И везде особо подчеркивалось, что комбинат – Всесоюзная комсомольско-молодежная стройка. Надо ли говорить, как возбуждающе действовали на ребят эти слова, какую гордость и энтузиазм они испытывали от сознания своей причастности к всенародному делу!

И вдруг в первых числах августа 1959 года по заводу поползли нелепые, страшные слухи. Будто не все спокойно в Темиртау, будто ввели в город войска, есть убитые и раненые, а стройка прекратилась. Это известие свалилось на казахстанских ребят как снег на голову. Сначала и верить не хотели, тем более газеты об этом помалкивали. И только тот факт, что о Казахстанской Магнитке вообще перестали писать, косвенно подтверждал справедливость людской молвы. А слухи обрастали все новыми и новыми подробностями. «Помню, одну из них рассказал под большим секретом рабочий нашего цеха, редкий в те годы владелец лампового радиоприемника. Он случайно поймал передачу радиостанции «Голос Америки». Но истина о трагедии стала нам известна только тогда, когда, закончив учебу и получив специальность, мы вернулись в республику».

Заметим, что Назарбаев учился в Днепродзержинске, в котором родился и жил в свое время Л.И. Брежнев, будущий Генеральный секретарь ЦК КПСС. Вернулся же Нурсултан в Темиртау уже после известных событий, когда Брежнев, будучи еще секретарем ЦК КПСС, прилетал из Москвы улаживать конфликт с рабочими. Сведения об этом событии Назарбаев черпает из народных источников: «Тогда, летом 59-го, стихийно и мощно вырвалось наружу долго сдерживаемое народное недовольство. Приехавшая со всей страны молодежь столкнулась с типичными методами работы командно-административной системы, для которой обычные человеческие нужды и заботы практически ничего не значили».

Ударными темпами возводились корпуса цехов, домны и мартены, а люди ютились в палатках, в наспех сколоченных бараках. Зачастую на всех не хватало спецовок. Особенно выматывали душу перебои с водой, а уж о продуктах и говорить нечего. А тут еще пошел слух, что на базе ОРСа сгноили и закопали в земле большое количество мяса, сибирских пельменей, фруктов. К тому же начались перебои с бетоном, другими строительными материалами, а вынужденные простои оплачивались из рабочего кармана. Тысячные толпы рабочих собрались, чтобы выяснить отношения с начальством. Но никто с ними и разговаривать не пожелал. Тогда они решили по-своему восстановить справедливость: полетели замки с продуктовых магазинов, люди стали «запасаться» овощами, картошкой. Кое-кто добрался и до водки. Под шумок предприимчивые людишки потащили тюки с промтоварами.

Это событие незамедлительно стало известно высшему руководству страны, и последовала мгновенная реакция. Было установлено, что организация быта строителей комбината была никудышней. Динмухамед Кунаев признавался, что на декабрьском Пленуме ЦК КПСС Хрущев критиковал за это его и первого секретаря КПК Беляева. «Рабочие не вышли на работу, – писал Д. Кунаев в книге «О моем времени», – и по городу прокатилась волна массовых беспорядков… Беляев почему-то не придал значения этим событиям. Туда для наведения порядка прилетел из Москвы секретарь ЦК КПСС Л.И. Брежнев, я сопровождал его. Мне понравилась решительность Брежнева в те дни. Безбоязненно он появлялся среди групп зачинщиков беспорядков и разговаривал с ними спокойно, но и довольно сурово. Люди невольно подтягивались, крики и гам стихали, и можно было вести разговор в спокойных тонах». Тогда-то Кунаев и проникся глубочайшим уважением к Брежневу, к его личным качествам. На всю жизнь он сохранил уважение к этому властному и уверенному в себе человеку, с которым познакомился в трудный и ответственный момент своей жизни. Он увидел в Брежневе такие человеческие черты, которые были свойственны и ему самому, и это определило их отношения на всю жизнь.

В январе 1960 года состоялся Пленум ЦК КПК с участием Брежнева, на котором Беляев был освобожден от должности. Первым секретарем ЦК КПК единогласно был избран Динмухамед Кунаев. Он был третьим избранным секретарем из коренного населения. За исключением двух, все остальные секретари были приезжими. Что бы там ни говорили сегодня, но ответственность руководящего состава страны за порученное им дело была очень высока. Партия поступала очень жестко по отношению к своим кадрам. Сразу же после происшествия в Темиртау были исключены из партии и сняты с работы первый секретарь Карагандинского обкома партии Исаев и директор «Казметаллургстроя» Вишневский. Даже исход с Беляевым, политиком крупной величины, нетрудно было предугадать.